Никуда не уйти от любви - Колесникова Наташа - Страница 2

— Перестань, Ксана, — робко запротестовала Таня. — Какая разница, чем полили мороженое? Зачем же скандалить?

— При «совках» дурили как хотели, но теперь этот номер со мной не пройдет. Сиропом небось полил и думает, не замечу!

Таня понюхала свое мороженое — вроде бы пахло ванилином и коньяком. Официант принес початую бутылку молдавского коньяка «Белый аист», дал понюхать Оксане, потом ловко полил оба мороженых, замер, ожидая дальнейших указаний.

— Иди работай, — махнула рукой Оксана. — Ну рассказывай, Танька, что у тебя хорошего? Как вообще живешь-можешь?

— Да потихоньку, — пожала плечами Таня, осторожно пробуя мороженое. — В общем, все по-старому.

— Замуж не вышла?

— Пока нет.

— А Зинаида Ивановна все там же, в министерстве трудится?

— На пенсию вышла, но работает. В школе преподает русский и литературу. А я сейчас в библиотеке…

— И много платят?

— Недавно повысили, теперь почти две тысячи в месяц получается. Квартплата, правда, тоже поднялась, но как-то умудряемся жить, мамина пенсия и зарплата, моя… Так, потихоньку.

— Две тысячи… рублей, что ли?

— А ты думала чего?

Оксана закатила глаза, изображая высшую степень изумления. Потом качнула головой, наклонилась к Тане:

— Ты что, сумасшедшая, Танька? С высшим образованием — и две тысячи в месяц?!

— Почти две, — напомнила Таня. — А ты, я вижу, все-таки нашла себе богатого мужа?

— Я-то нашла, но ты!.. Просто поражаешь меня, подруга. Нужно будет срочно заняться твоими проблемами. Но сперва должна мне рассказать, что за дела заставили идти в какую-то паршивую библиотеку.

Таня грустно усмехнулась, махнула рукой.

— Как-нибудь потом. Теперь твоя очередь рассказывать, Ксана. После выпускного бала ты уехала с каким-то бизнесменом за границу, да так и пропала. Он и есть твой Бахов?

— Нет. С Валерой мы прожили полгода, покатались по Европе, а потом он познакомил меня со своим боссом. Вот за босса я и согласилась выйти. А с Валерой мы остались друзьями.

— Ты в своем репертуаре, Ксана! — оживилась Таня. — Я бы никогда так не смогла. Слушай, а помнишь, мы были в «Метелице» и симпатичный такой парень, черненький, Виктор весь вечер за мной ухаживал? А потом куда-то делся…

— Я ему сказала, что ты дочка известного мафиози, если папаша увидит его рядом с тобой — может и убить. Хотела испытать, а он испугался.

— И поехал провожать тебя?

— Только до общаги. Когда я узнала, что он тоже студент, послала. А понту было! Ну ты же помнишь, вел себя, как будто хозяин нефтяной компании! — со смехом сказала Оксана.

— Зараза ты, Ксана! — без злобы сказала Таня. — А мне он тогда очень понравился, никак не могла понять, что же с ним случилось. Почему исчез?

Оксана засмеялась, наклонилась головой к белой столешнице и даже стукнулась лбом о прохладный пластик.

— Прости меня, Танька. Ты ж понимаешь, мне нужно было найти, зацепиться, остаться на этом празднике жизни. А ты москвичка, у тебя и так все нормально — солидная квартира, умная мама, а у меня никого.

— Да я не обижаюсь. Честно говоря, сколько ни ходили по этим кабакам, всегда самые красивые парни доставались тебе, а мне — так себе. По правде сказать, я считала, что это справедливо. Ты такая яркая, красивая.

— Танюш… я это чувствовала, ты была единственной настоящей подругой. И я в долгу перед тобой, точно. И теперь могу отдать должок.

— Да перестань.

Водитель черного «БМВ» открыл дверцу и крикнул:

— Оксана! Пора домой!

— Заткнись! Сиди и жди! — крикнула в ответ Оксана, нисколько не смущаясь тем, что ее слышат многие другие. Повернулась к Тане и доверительно сказала: — Жлоб этот Бахов-Прибабахов невероятный! Машину свою дает на два часа. А что за два часа успеешь? Я бегом должна носиться по магазинам? Самый настоящий жлоб! Отстегивает три тыщи баксов в месяц, вот и крутись как хочешь. Правда, квартиру, домработницу, повара и всякие мелочи оплачивает, но только — общие расходы. А мои собственные — из тех трех тысяч, представляешь? Это и фитнес, и парикмахерские, и массажистку, да мало ли нужно современной женщине? Жлоб самый настоящий.

По глазам Тани было видно, что представить себе такое она не могла, да и не пыталась.

— А зачем тебе повар? — недоуменно спросила она. — Могла бы сама готовить, разве это сложно?

— Ага! А когда он целую ораву гостей созовет, это часто бывает, я должна весь день у плиты стоять? Да на хрена же мне такое нужно? Не для того замуж выходила.

— А для чего?

— Чтобы жить в свое удовольствие. Слушай, Танюшка, пригласи меня в гости, прямо сейчас. Так давно не была у тебя, жутко хочется… Я же там чувствовала себя… ну, как дома. Все солидно, уютно, интеллигентно… Прямо душа отдыхает. Ну, поехали к тебе?

— Я бы с удовольствием, Ксана, и мама дома, она будет рада тебе, но понимаешь… С тех пор многое изменилось. Не в лучшую сторону…

На самом деле ничего не изменилось в квартире Тани. Слава Богу, солидная библиотека, основу которой составляли еще советские собрания сочинений мировых классиков, энциклопедии и словари, сохранилась. Бывало, что и голодали, но продать «Мифы народов мира» или другие такие же книги — даже не думали. А вот мебель потихоньку выходила из строя, был бы мужчина в доме, можно бы починить, а двум женщинам это сложновато было сделать. Обои потрепались, телевизор «Рубин» барахлил, да и на стол поставить было нечего.

— Тут я тебе скажу одно, подружка, — заткнись, — усмехнулась Оксана. — По дороге заскочим в магазин, купим все, что надо, и — к тебе. Я тетю Зину давно уже не видела, соскучилась. Да и прежде являлась с пустыми руками, а вы меня кормили, поили… Я ж сказала — пришло время долги отдавать.

— А с чем ты должна была являться? — удивилась Таня. — Жила в общаге, денег не было…

— А теперь есть. Ну, поехали?

Она достала из сумочки две купюры — сто и пятьдесят рублей, бросила на столик и решительно поднялась со стула.

— Хорошо, поехали, мама будет рада, — сказала Таня, тоже вставая из-за столика. — Может, на метро? От «Арбатской» по прямой…

— Не смеши меня, Танька. Миша доставит нас по назначению, а потом пусть валит к своему Бахову-Прибабахову.

Таня подошла к блестящей иномарке, остановилась в нерешительности. Оксана открыла заднюю дверцу, подтолкнула подругу. Таня забралась на сиденье, крепко сжала колени, сумочку стиснула в руках. Даже не верилось, что она поедет в этой красивой машине, страшновато было.

— Перестань мандражировать, — уверенно сказала Оксана, усаживаясь рядом. — Миша, поехали на Малую Филевскую. Через Кутузовский. Там остановимся, я заскочу в магазин, а ты подождешь. Понял?

— Оксана, Иннокентий Петрович…

— Миша, ты же знаешь, какая я стерва, — зловещим шепотом сказала Оксана, наклоняясь к водителю. — Если Иннокентий Петрович будет недоволен мной сегодня вечером, он будет недоволен тобой всю неделю, уж я-то постараюсь! А потом задумается нужен ли ему такой водитель! Пошел… ямщик!

Таня понимала, что хотел сказать в ответ водитель, но ведь не сказал…

Мрачный водитель Миша отправился к загадочному Иннокентию Петровичу, а Таня с Оксаной пошли к подъезду кирпичного дома на Малой Филевской. Отец Тани был инструктором ЦК КПСС, но погиб в автокатастрофе в 90-м году. Мать работала в Министерстве образования, заведовала отделом, однако в памятном 2000 году вынуждена была уйти на пенсию. Тогда-то и наступили трудные времена. Они и прежде были нелегкими, особенно по сравнению с детством Тани, когда отец был жив и спецмагазины услужливо распахивали двери перед ним, но после ухода матери из министерства приходилось экономить на всем.

Девушки поднялись на восьмой этаж, Таня позвонила в дверь.

— У тебя обычная дверь? — изумилась Оксана.

— У нас тут в общем-то тихо, — сказала Таня. — Да и красть особо нечего.