Послезавтра - Фолсом Аллан - Страница 10

• Предыдущая
• 10/135
• Следующая

Вера стояла у окна купе и смотрела на Осборна, оставшегося на платформе. Вокруг него сновали люди, позади проползал встречный поезд. Пол, сложив руки на груди, смотрел ей вслед с грустной, немного растерянной улыбкой. Перестук колес убыстрялся, и его фигура становилась все меньше и меньше, пока в конце концов не скрылась из виду.

Они расстались третьего октября, в понедельник, в семь тридцать утра. Два с половиной часа спустя Осборн томился в аэропорту Хитроу, бродя по магазинчикам беспошлинной торговли. Самолет в Лос-Анджелес улетал только в двенадцать.

Нужно было купить футболок, кружек, платков с картой Лондона и всякой прочей сувенирной дребедени. Но мысли Пола были заняты только Верой. Наконец объявили его рейс, и Осборн побрел через толпу к выходу на посадку. Через окно было видно, как заправляют топливом и загружают чемоданами его самолет – «Боинг-747» компании «Бритиш Эруэйз».

Осборн взглянул на часы. Почти одиннадцать. Вера сейчас, должно быть, плывет на пароме через Ла-Манш. Она сможет провести с бабушкой всего полтора часа, а потом ей предстоит вновь мчаться на вокзал – поезд на Париж отходит в два часа.

Пол с улыбкой представил, как старушка будет разворачивать свертки с подарками, как обе женщины – старая и молодая – будут пить кофе с пирожными. Может быть, Вера расскажет бабушке о нем. Интересно, что ответит старушка? Пол видел перед собой эту сцену как наяву: вот бабушка ругает Веру за такой короткий визит, вот она ее обнимает и целует на прощанье, вот Вера садится на такси и едет на вокзал. Интересно, это ее бабушка по отцу или по матери? Пол не знал ни как ее зовут, ни где именно она живет.

Внезапно ему пришло в голову, что все это совершенно не важно. Важно другое: Вера наверняка окажется на двухчасовом поезде Кале – Париж.

Через полчаса чемоданы Осборна были извлечены из чрева «боинга», а их владелец брал в кассе билет до Парижа.

Поезд подходил к вокзалу. Вера сидела у окна своего купе первого класса и смотрела на приближающуюся платформу. Поездка заняла несколько часов. Вера пыталась расслабиться, отвлечься чтением, но мысли витали где-то далеко, книгу пришлось отложить. Что на нее нашло? Почему она ни с того ни с сего навязалась Полу Осборну? Почему улеглась с ним в постель, а потом еще и дала уговорить себя поехать с ним в Лондон? Может быть, все дело в ее неуравновешенности? Взяла и накинулась на первого же красивого мужчину! Или, может быть, она инстинктивно почувствовала в Осборне родственную душу, человека, чье отношение к жизни было ей близким и понятным? Интересно, как сложилась бы ее судьба, если бы разделить ее с Осборном?

Поезд остановился. Пассажиры задвигались, стали снимать с багажных полок чемоданы, пробираться к выходу. Итак, она снова в Париже. Завтра на работу, а Лондон, Женева, Пол Осборн останутся лишь воспоминаниями.

С саквояжем в руке Вера спустилась на перрон и стала протискиваться сквозь толпу. Было душно, чувствовалось, что надвигается гроза.

– Вера!

Она подняла глаза.

– Пол?! – изумленно прошептала она.

– «Во дни здоровья и во дни болезни».

Пол, улыбаясь, приблизился к ней и взял из ее руки саквояж. Он прилетел из Лондона, взял в аэропорте такси и поехал на Северный вокзал, куда должен был прибыть поезд из Кале. Дожидаясь Веру, Осборн не тратил время даром: заказал билет Париж – Лос-Анджелес. Решил, что проведет в Париже пять дней. Все это время они будут вдвоем, только вдвоем.

Пол собрался отвезти Веру к ней домой. Он знал, что ей завтра выходить на дежурство, но до тех пор оставалось немало времени, которое они займут любовью. Потом Вера вернется из больницы и они опять лягут в постель. Быть с ней рядом, любить ее – а все остальное не имеет никакого значения.

– Это невозможно! – резко заявила Вера, рассерженная выходкой Осборна. Как он смеет вторгаться в ее жизнь?

Пол совсем не ожидал подобной реакции. Ведь им было так хорошо вместе. Нет, его чувство не было безответным, сомневаться в этом не приходилось.

– Ты ведь обещал, что после Лондона мы встречаться не будем!

Пол ухмыльнулся:

– Кроме нескольких часов, проведенных в театре, мы в Лондоне не слишком-то развлекались, верно? Если, конечно, не считать рвоты, температуры и озноба.

Вера немного помолчала, а потом сказала ему всю правду. Прямо, открытым текстом. Да, в ее жизни действительно есть другой человек.

Она не может назвать его имя, но это очень влиятельный и очень известный человек во Франции. Он ни в коем случае не должен узнать, что она была с Полом в Женеве или в Лондоне. Это нанесло бы ему смертельную обиду, а Вера ни в коем случае не хочет его обижать. То, что случилось между ней и Полом, – в прошлом. И Осборн сам с этим согласился. Да, ей тоже нелегко принимать такое решение, но больше встречаться они не должны.

Они поднялись по эскалатору и вышли к стоянке такси. Осборн на прощанье сказал, в каком отеле остановился. Сообщил, что пробудет там пять дней. Он очень хотел бы увидеть ее еще раз – чтобы как следует попрощаться.

Вера отвернулась. Пол Осборн не был похож на других мужчин. Даже обиженный, уязвленный, он оставался нежным и понимающим. Но нельзя поддаваться слабости. Этому человеку нет места в ее жизни. Иначе нельзя.

– Прости меня, – сказала она, глядя ему в глаза. Потом села в такси, хлопнула дверцей и умчалась прочь.

– Такие вот дела, – пробормотал Осборн самому себе.

Примерно через час после этого он сидел в кафе где-то возле улицы Сент-Антуан, пытаясь привести в порядок мысли. Если бы не неожиданное решение лететь в Париж, сейчас он уже приземлился бы в лос-анджелесском аэропорту, взял бы такси и ехал к своему дому на берегу океана. Первым делом пришлось бы забрать из приюта собаку, прогуляться по саду, проверить, не забрался ли туда олень, не сжевал ли все розы. А на следующий день – на работу. Все так и произошло бы, не измени он ход событий. Но что сделано, то сделано.

Вера пробудила в его душе какие-то неведомые силы, и это стало главным в его жизни. Все остальное не имело никакого значения – ни настоящее, ни прошлое, ни будущее. Во всяком случае, так казалось Осборну до той минуты, пока он не увидел сидящего неподалеку человека со шрамом.

Среда, 5 октября

Было десять утра, когда Анри Канарак зашел в небольшой бакалейный магазин, находившийся неподалеку от его булочной. Он все еще не забыл про неприятный инцидент в кафе, но за прошедшие два дня ничего не произошло. Канарак стал подумывать, что скорее всего жена и Агнес Демблон правы: американец был или психом, или спутал его с кем-то другим. Канарак взял с полки несколько бутылок минеральной воды и собирался вернуться в пекарню, когда хозяин магазинчика, Дантон Фодор, полуслепой толстяк, внезапно взял его за руку и потянул за собой, в служебную комнатку.

– Что такое? – возмутился Канарак. – Я всегда исправно оплачиваю счета!

– Дело не в этом.

Фодор осмотрелся по сторонам через очки с толстыми стеклами, убедился, что возле кассы нет покупателей. В магазинчике он работал один – и как кассир, и как продавец, и как грузчик, и как сторож.

– Сегодня ко мне заходил мужчина. Частный детектив. У него при себе был рисунок. Ваш портрет.

– Что?! – У Канарака защемило сердце.

– Он всем показывал рисунок. Спрашивал, знают ли они этого человека, то есть вас.

– Надеюсь, вы ему ничего не сказали?

– Разумеется, нет. Я сразу понял: здесь дело нечисто. Он из налогового управления?

– Понятия не имею.

Анри Канарак отвел глаза. Частный детектив? Быстро же он вышел на его след. Каким образом? Канарак встрепенулся.

– А он не сказал, как его имя, из какого он агентства?

Фодор кивнул и выдвинул ящик стола. Достал оттуда визитную карточку, протянул ее Канараку.

• Предыдущая
• 10/135
• Следующая