Я, два вампира и дракон - Айт Элис - Страница 23

Хотя далеко не все участники спора были итальянцами, они отлично подходили под этот стереотип, даже перещеголяв аборигенов. Во всяком случае, это не рассеянная Беатриче готовилась заклевать украинку Ганну-Сибиллу, а наоборот.

Единственным, кто еще не размахивал руками и не повышал голос, был рыжий карлик – почти точная копия Джо из «Лавки сивиллы», только старше возрастом. Подозреваю, лепрекон-отец вел себя так спокойно лишь потому, что плохо понимал итальянский язык.

– Ну… – Я смутилась. – Много где пишут, что вампиры и прочие – создания дьявола, поэтому они боятся святой воды, чеснока, серебра и крестов.

Костя наконец-то отвлекся от склоки, в которой участвовали другие высшие.

– Почему мы должны бояться предметов религии, которая возникла гораздо позже нас? Крест – это просто геометрическая фигура. Святая вода ничем не отличается от обычной. Чеснок воняет, и только поэтому его многие избегают, хотя он не приносит физического вреда. Единственное, что из твоего списка способно навредить высшим – это серебро, да и то не всем. У каждой расы свое слабое место. Ты, наверное, удивишься еще больше, если узнаешь, что среди нас хватает истовых прихожан?

– Да я просто в шоке, – пробормотала я. – Вы же, наверное, еще и точно знаете, что Бог существует.

Вампир вздохнул:

– Да, это так. Но давай-ка лучше отложим вопросы богословия и сосредоточимся на том, чтобы в короткие сроки не попасть на тот свет.

– Давай. Только я думала, что для этого нужно сначала защитить себя вон в той ругани. – Я указала на высших ровно в ту секунду, как в нас опять ткнули пальцем. – По-моему, там очень недовольны тем, что подлинник попал в руки инквизиторов. А мы, вместо того чтобы что-то делать, сидим в сторонке и молчим. Поделись со мной хоть каплей твоего спокойствия, а?

– С удовольствием, – усмехнулся Костя. – Там не принимается ни одного реального решения. Все, кто сюда пришел, просто спускают пар, пока Марко не принесет договор, и создают видимость для остальных жителей деревни, что их мнение что-то значит.

– А на самом деле нет?

Он покачал головой:

– После смерти твоего прадеда почти вся власть в руках Лоренцо. Все, кто мог бы ему противостоять, не хотят рисковать головой. Трехсотлетнему вампиру много не противопоставишь, а нрав там такой, что от него можно зажигать спички. Со стороны он выглядит слабым, но даже Марко вряд ли выйдет победителем в схватке с ним, хотя мало кто рискует вызывать на бой моего брата. Чтобы убить обычного человека, ему достаточно шевельнуть пальцем.

Чудное описание.

Тем не менее, присмотревшись к вампиру, я была вынуждена согласиться с Костей. Он стоял достаточно близко к сгрудившимся высшим, чтобы со стороны казаться принимающим участие в разговоре. В то же время Лоренцо выглядел отстраненным от возни и опасным, словно ястреб, ждущий, когда его птенцы устанут от бесполезных криков и будут готовы выслушать настоящего хозяина положения.

– Лоренцо – тот, кого тебе стоит опасаться, – тихо сказал Костя. – Долгоруков до последнего дня сдерживал инквизиторов сам, не вмешивая в это жителей деревни, так как считал их защиту своим хозяйским долгом. Ты на это пока не способна, поэтому Лоренцо будет подминать тебя под себя. Его мотивация проста: он хочет быть хозяином всей Серениты, а не только главой совета. Не соглашайся с ним, при этом старайся не вступать с ним в противостояние. В лучшем случае тебя сочтут выскочкой и ты потеряешь поддержку тех высших, у кого могла вызвать сочувствие. В худшем он просто свернет тебе голову.

Звучало… очень воодушевляюще.

– Окей, разумный довод. Еще советы?

– Если сыграешь на своей неопытности обычного человека, который только вчера узнал о существовании высших, Беатриче, – адвокат кивнул на молодую ореаду, – будет на твоей стороне. В совете ее не принимают всерьез, так как ее должность – дань традиции. С другой стороны, от Беатриче в буквальном смысле зависит вся гора. Взбешенные горные нимфы могут развалить горы, к которым привязаны, по камешку до самого основания. Когда несколько лет назад Беатриче якобы из-за молодости не хотели принимать в совет, она уже доказала, что с ее мнением нужно считаться – или месть будет быстрой и разрушительной.

Я поморгала. Таких персонажей не только во врагах, а даже в союзниках страшно иметь.

– А что Тереза?

– При разговоре с ней нужно упирать на твое родство с Долгоруковым. Князь ей был как отец, она всегда принимала его сторону. Кстати, когда выяснилось, что наследник не один, это Тереза настаивала на твоих поисках вместо того, чтобы делать хозяином слабохарактерного Джеронимо. Скажешь ей, что все исправишь и будешь продолжать традиции прадеда, – и она в твоих руках.

– Замечательно.

Я помолчала.

– Кость.

– М?

– Все это здорово, – я посмотрела в ярко-голубые глаза, – только давай сейчас серьезно: как я могу что-то исправить?

– Легко, – невозмутимо ответил он. – Ничего исправлять не понадобится – я уверен, что подлинник на месте. Я сам вчера запер его в сейфе после того, как показал тебе сокровища замка. Инквизиторы пытались нас рассорить, надеясь, что мы допустим ошибку, но у них ничего не вышло.

Так вот в чем был секрет его спокойствия! Мое волнение тоже стало потихоньку отступать. Если уж сам Костя во всем уверен…

Дверь храма заскрипела и открылась, впуская в помещение дневную жару. Все головы повернулись к Марко, быстро шагавшему к нам. В руках блондин держал уже знакомый резной ларец с гербом Серениты.

Костя дождался, пока брат сам подойдет к нему и передаст ценную ношу, а затем внимательно осмотрел коробку.

– Печати целы, – объявил он.

– А документ? – Сибилла вышла вперед. – Он внутри?

Щелкнули запоры. Не торопясь открывать, Костя повернул ларец и нажал на выступающие камешки, которыми тот был инкрустирован. Раздался еще один щелчок. Только после этого адвокат достал из коробки знакомый лист пергамента с латинскими надписями и уже собрался поднять его над головой, чтобы продемонстрировать совету беспочвенность их подозрений.

Однако в последний миг Костя остановился и шепотом произнес:

– Вот дьявол.

– Что? – встревожилась я.

Заглянуть в бумагу я не успела. Лоренцо, снова провернувший трюк с мгновенным перемещением, вырвал ее из рук Кости и всмотрелся в искусно выведенные буквы. Спустя секунду он скомкал документ и швырнул его к стене, уничтожающе глядя на нас. Слова на итальянском, сорвавшиеся с губ старого вампира, вряд ли были чем-то иным, кроме как изощренным ругательством.

– Что там, Костя? – не отставала я, вцепившись в его рукав.

Я впервые видела, чтобы непробиваемый адвокат, начинавший казаться мне железобетонным, был таким подавленным.

– Фальшивка. Без твоей подписи, – безжизненно ответил он.

– Изменник, – процедил Лоренцо, вцепившись ему в горло и сжав так, что что-то отчетливо хрустнуло. – Ты продал нас инквизиторам. И ты расплатишься за это собственной жизнью!

Все время, пока они сидели в церкви, под маской абсолютного спокойствия Константин прятал страх. Не за себя – он мало беспокоился о своей долгой вампирской жизни. О ком он действительно беспокоился, так это о непутевом брате и немного о затворнике Драгане, к которому, несмотря ни на что, успел привыкнуть за долгие годы жизни в замке. Но больше всего – о девчонке.

Именно о ней Константин думал, когда ледяные пальцы Лоренцо сжались на его шее так, что захрустели позвонки. Без чертова договора, чтобы его побрали все демоны ада, наследница Долгорукова, не умеющая колдовать и ничего не знающая о высших, станет не нужна деревне. Ее сожрут в прямом и переносном смысле, а затем отправятся спасать идиота Джеронимо, который после смерти отца клялся, что в гробу видал все эти разборки с высшими и инквизиторами и что хочет простой человеческой жизни, а потом позволил себе угодить к братству колесничих.

Катерина такого не заслуживает. И в этом будет виноват он, Константин, потому что он, а не кто-то другой, вырвал ее из привычного, безопасного мира и притащил в деревню нелюдей, под удар фанатиков-инквизиторов.