Проклятьем заклейменный (СИ) - Батаев Владимир Петрович - Страница 15

Я постучал в дверь с номером тридцать восемь и не дожидаясь ответа вошёл. Днём или вечером, когда жильцы в комнате, двери обычно не запирали. А то слуг гонять неудобно. Да и незваные гости обычно не ломятся без спроса. Но я-то гость званый!

Троекурова не обманула, это действительно её комната. Девушка была одета более чем по-домашнему, всего-то в маечку-топик и белые трусики с кружевами. В таком виде она и возлежала на кровати, вытянув стройные голые ноги.

К моему удивлению, вторым человеком в комнате оказалась тоже девушка. Она сидела за небольшим столиком на своей половине комнаты, облачённая в широкую футболку размера на два больше нужного и с какой-то шалью на плечах. Что там снизу на ней надето или нет, я за столом не рассмотрел. Сидела она, уткнувшись в какую-то книжку.

— А ну-ка мечи стаканы на стол, — пропел я, опуская пакеты на обеденный стол. — Хотя лучше кружки.

— Соловьёв? — удивилась Троекурова. — А ты чего тут?

— Ты же меня на чай приглашала, — пожал плечами я, доставая баклажки пива. — И я прихватил всё, что нужно для правильного чаепития. Не знал, что у тебя подруга в гостях, но тут на всех хватит.

Ну, если ещё её сосед по комнате вернётся… Восемь литров пива на четверых не так уж много. Впрочем, упиваться я ведь не собираюсь.

— Я не в гостях, я тут живу, — холодно заметила незнакомая мне темноволосая девушка, отложив книгу.

— А что, так можно было? — почесал в затылке я. — Разве правило парень плюс девушка не обязательное?

— Так никто не проверяет, — хмыкнула Троекурова.

Она даже не попыталась прикрыть голые ноги и кружевные трусики, так и возлежала, приподнявшись на локте. Вот нахалка бесстыжая. Не то, чтоб я был против.

Интересно, значит, вот прямо настолько у нас тут свобода… Ну, меня и Варвара в качестве соседки вполне устраивает. А из альтернатив разве что Пузыня. Так он же регулярно будет свою «денщицу» в комнате для слуг на кровати утюжить… А оно мне надо, такое соседство?

— Так что, кружки есть? — спросил я. — Или хоть какие-то чашки?

Я, конечно, и из горла хлебать могу. В молодости это нормой было. Правда, давненько отвык. Но теперь-то ведь снова молодость!

— Есть, сейчас.

Троекурова встала с кровати и прошла к кухонному шкафчику. Я из принципа не стал оборачиваться и пялиться, хотя она там наверняка демонстративно наклонялась, оттопырив попку в трусиках. Ну, насмотрюсь ещё, если всё пойдёт в таком направлении. А если нет, то что толку впустую пялиться.

Я отмахнулся от жужжащей над ухом мухи. Эта наглая тварь тут же села на стол и поползла в сторону вяленой рыбины. Я замахнулся на неё пакетиком с орешками.

— Не смей, — холодно произнесла так и не представившаяся девушка.

Она протянула руку, и муха покорно подлетела, сев на её пальцы. Девушка прикоснулась пальцами к лицу, пересаживая насекомое себе на щёку. Я аж поморщился. Фу же…

— Мухи твой триггер, что ли? — спросил я. — Или тренируешь ментальный контроль?

— И то, и другое, — хмыкнула она. — Мы не представлены. Я Эльза Вежлева.

— Демьян Соловьёв, — назвался я в ответ.

— Да я в курсе, — отмахнулась девушка.

А муха всё продолжала ползать по её лицу, уже забралась на лоб… Брр…

— А ты всегда при гостях в одних трусах ходишь? — обернулся я к Троекуровой, чтобы не смотреть на муху.

— А что, надо в двух? — вскинула брови девчонка.

М-да, смешно… Для ясельной группы детского сада.

— Ага, вторые на голове надо носить. Для отвлечения внимания от голого зада.

— Вообще-то, привлечение внимания как раз и есть мой триггер, — поставив на стол две чашки, заявила Троекурова. И вернулась к ящику за третьей, нарочито медленно согнувшись и оттопырив зад. — Особенно мужского. Но не только.

И чего это со мной все откровенничают насчёт своих триггеров? Хотя, как я понял, это не такая уж великая тайна. Разве что триггером является нечто прямо особенное. Да и мой как раз очевиден и всем известен.

— Ну, если тебе без разницы, с какими эмоциями на тебя пялятся, то трусы на голове как раз в самый раз будут, — сообщил я.

— Тоже верно, — кивнула она. — Я об этом подумаю.

— Ещё можно волосы в зелёный покрасить и серьгу в нос вставить, — порекомендовал я.

Интересно, в этом мире такие способы демонстрации подросткового бунта в ходу?

Вроде с одной стороны аристократы с рапирами. С другой — разговаривают они без какой-то куртуазности. Иногда вон вообще хамят, как обыкновенные студенты. Опять же тут есть сигареты с фильтром и пластиковые бутылки, так что на дворе как минимум конец двадцатого века.

— А что ещё куда посоветуешь мне вставить? — потянулась всем телом Троекурова, выпятив грудь ещё сильнее.

Как бы обтягивающий топик не лопнул. Рано пока, мы даже пива не попили.

— Вариантов много, — пожал плечами я. — Смотря какой результат ты хочешь получить в итоге.

— Прямо уж много? — усомнилась девушка.

— Как минимум четыре, — поведал я.

— Как четыре?.. — изумлённо захлопала глазами Троекурова. — Это… Куда?

— Даже пять, — задумчиво протянул я, заставив девушку ещё больше округлить глаза. — Мы же всё ещё про серьги? Или о чём ты?

— Лизка, да он над тобой издевается, — хмыкнула Эльза. — А ты и повелась, как маленькая.

— Дурак ты, Соловьёв, — надула губы Троекурова. — Налей мне лучше пива. И передай вон тот вкусный сыр.

— Да нет, Лиз, этот не дурак, — опять вступила в беседу Эльза. — Дурачки были те трое, которые на чай с пирожными приходили, а потом через две минуты убегали, красные, как варёные раки. А этот нахал и себе на уме.

— Ты пиво-то будешь? — уточнил я, разливая пенный напиток во все три чашки.

Если не будет, сам выпью. Пивных кружек у девчонок, конечно, не нашлось. Спасибо хоть не чайный сервиз достали. Обычные чашки грамм на двести пятьдесят, с цветочками.

— Буду, конечно, — Эльза подсела к нам за стол и первая прибрала к рукам упаковку сыра, который заинтересовал её соседку. — А то, раз ты такой ушлый, сейчас эту длинноухую подпоишь и заболтаешь, она точно из трусов выпрыгнет.

Я озадаченно хмыкнул и непроизвольно посмотрел на уши Троекуровой. Почему длинноухая-то? Нормальные ушки, аккуратные, небольшие.

— Вот ты… — аж вскочила из-за стола блондинка. — Ещё ни глотка не выпила, а уже язык за зубами не держится! И убери руки и своих мух от моего сыра!

— Девочки, не ссорьтесь, сыра на всех хватит, — попытался урезонить их я, доставая из второго пакета ещё одну упаковку сыра. — А вот насчёт ушей…

Троекурова провела ладонями по бокам от головы. И я даже присвистнул от удивления. Уши и впрямь вытянулись, а кончики заострились. Да она грёбаная эльфийка! А может, зря я меч в своей комнате оставил?

— Очень интересно, — протянул я.

— Сто лет в обед, а ума нет, — хлопнула себя по лбу Эльза, едва не прихлопнув муху. — Могла бы и отболтаться.

— Могла бы меньше языком вилять! — огрызнулась Троекурова, если это вообще её настоящая фамилия. — И не выставлять меня шаболдой!

— А давайте лучше выпьем, — предложил я.

Но меня, кажется, вовсе не услышали. Что ж, как хотят, а я выпью.

— Сама ты такая! — продолжила разоряться Троекурова. — И сама хочешь перед Соловьёвым из трусов выпрыгнуть!

— А вот и нет! — возмущённо воскликнула Эльза, но сама при этом покраснела. — Это не я! Это просто моя природа!

Я вздохнул. И внезапно почувствовал аромат мёда. Принюхался к чашке — да нет, это не пиво так пахнет. Это от Эльзы… Не на этот ли запах мухи к ней слетаются?

Не удержался и пропел:

— Закрой глаза, коснись меня, ты пахнешь соблазном и мёдом…

— Без тебя знаю, чем пахну, — только скривилась в ответ Эльза.

Хм, и никакой реакции на мою магию? Ну, может, на чужую психику мои заклинания не влияют… Да не, я уже точно подтвердил, хотя бы песенкой про друга в беде. Может, только неглубокое влияние?

— Ладно, — вздохнула она. — Пока эта дура остроухая чего не наговорила… Я лучше сама.