Младший научный сотрудник-4 - Тамбовский Сергей - Страница 6

– О чем ты? – не понял Миронов, но ответить я ему не успел – зазвонил черный эбонитовый аппарат, стоящий на краешке кухонного стола.

– Пардон, – извинился я, снимая трубку.

Выслушал, что мне там сказали и извинился ещё раз:

– Срочные дела, коллеги – вынужден вас оставить на некоторое время.

Госпиталь, где-то в Тихом океане

– Mike, he seems to have woken up! (Майк, он кажется очухался) – это было первое, что я услышал, когда пришел в себя на больничной койке.

А приключения-то продолжаются, подумал я, кажется попал я не совсем в нашу советскую больничку, судя по этой фразе – тут Майка какого-то поминают, в наших лечебных заведениях таких не водится. А ко мне тем временем склонился гражданин в белом халате и с совершенно лысой головой.

– Эй, как тебя там! – бесцеремонно потряс он меня за плечо, – как дела?

– Петр я, Питер то есть, – прохрипел я ему в ответ и добавил, – спасибо, пока живой… а где это я?

– Авианосец «Дуайт Эйзенхауэр», военно-полевой госпиталь номер два, а я госпитальный санитар Майкл Джексон, – сообщил он мне.

– Ни хрена себе, – вырвалось у меня, – тот самый Майкл Джексон?

– Не, не тот, – потряс он головой, – просто в Америке очень много Джексонов. Голова не кружится? – продолжил он опрос.

– Немного, – признался я, – а как я сюда попал?

– В результате спасательной операции, – сообщил он, усаживаясь рядом, – когда это ваше корыто взлетело на воздух, мы начали вылавливать из воды, кого смогли. Ты одним из выловленных оказался.

– А второй корабль, – спросил я, – который русский – он чего делал?

– То же самое, – хладнокровно отвечал Майк, – думаю, двух наших ребят они к себе забрали. Ну ничего, скоро поменяемся.

– То есть здесь еще кто-то из русских имеется? – ухватил я эту нить из его рассуждений.

– Конечно, еще четверо, одна из них женщина.

– И где эти четверо?

– Трое в соседнем отсеке, – пояснил этот санитар, – а женщина на корме.

– Понятно, – буркнул я, хотя понятного здесь было очень мало. – Поговорить-то с ними можно?

– Нельзя, – отрезал он, – не сегодня во всяком случае.

Я немного подумал и сформулировал следующий вопрос:

– А какие у меня повреждения?

– Сотрясение мозга и перелом правой руки, – ответил тот, ткнув пальцем в мою руку.

И действительно, только сейчас я заметил, что она в гипсе.

– А когда нас поменяют?

– Сначала с вами побеседует наша служба безопасности, а потом уже определимся и с обменом, – любезно просветил меня Майк. – Ты пока лежи и не дергайся, вредно для здоровья дергаться. А к вечеру тебя посетит офицер безопасности.

– А пожрать мне дадут чего-нибудь? – задал я главный вопрос.

– Это без проблем, – Майк поднялся, заглянул в открытую дверь отсека и сделал какой-то знак невидимому собеседнику.

Через минуту мне привезли на тележке вполне сносный завтрак… или обед… но не ужин – сказано же было, что безопасники вечером придут, значит это не вечер.

– Спасибо, Майк, – довольно искренне поблагодарил его я и добавил еще один моментик, – а газеты тут у вас есть какие-то? Новости почитать чтоб…

– Ты сам подумай, – наставительно ответил он, – какие могут быть газеты посреди Тихого океана… есть местная газетка, освещает деятельность нашего корабля и называется «Эйзенхауэр ньюс» – ее могу принести.

– Ну хотя бы, – поморщился я, – если нетрудно, то принеси – на безрыбье и рак рыба.

На английском эта поговорка звучала так – Better a small fish than an empty dish. А газетенка оказалась весьма любопытной, на аналогичные советские типа «На страже Заполярья» или «Крылья Отчизны» походила очень мало. Первая полоса была посвящена предстоящим учениям под названием «FleetEx’83», в которых должны были принять участие аж три авианосца… ну детали конечно тут не раскрывались, но в общем и целом было понятно, что затея эта очень серьезная, включает маневры вдоль советской экономической зоны и даже условное бомбометание по территории условного противника.

Перелистываем… вторая страница – будни боевой и политической подготовки US Navy. Мутные фотографии бравых вояк на фоне чего-то железного. Проценты выполнения личных планов по подразделениям.

Третья страница – новости остального мира… так, маленькая заметочка про корейский боинг… прочитал три раза и ничего не понял. Информация была предельно размыта и разбавлена дежурными выпадами по отношению к ужасной советской военной машине. А вот то, что товарищ Рейган по этому поводу сказал, было в двух последних абзацах… радует хотя бы то, что выражение «империя зла» никак не прозвучало.

И последняя страничка… письма родственников, объявления по купле-продаже, погода на неделю… про корейский десантник и про нас четверых конкретно ни звука. Доел пищу (круто сваренное яйцо, манная каша и стакан кофе с молоком), отложил газетку в сторону и стал смотреть в иллюминатор за неимением других объектов, привлекающих внимание…

Безопасник явился в шесть вечера местного времени, судя по хронометру, висевшему на стенке. Он вежливо поздоровался, представился уоррент-офицером Питером Вачовски (поляк что ли), открыл блокнот на чистой странице и начал:

– Имя, год и место рождения, национальность, образование, место работы?

– Петр Балашов, – начал отвечать я.

– Тоже Питер? – слегка изумился он, – бывает и такое. Но ты продолжай, я записываю.

– 23 года, русский, родился в Нижнереченске, закончил политехнический институт по специальности «радиотехника», там же и работаю – в Институте прикладных проблем.

– Что делал на Камчатке? – задал Питер следующий вопрос.

– Участвовал в экспедиции нашего института, – ответил я и, не дожидаясь уточнений, сам рассказал чего мы там исследовали, – внутренние океанические волны были целью наших экспериментов.

– Знаем мы ваши волны, – ухмыльнулся он, – радар вы налаживали в Березовой бухте. Но ладно, об этом не будем. Ты откуда английский так хорошо знаешь? – перепрыгнул он вдруг.

– Затрудняюсь с ответом, – пожал плечами я, – наверно лингвистические способности хорошие – вот и выучил.

– ОК, – задумался на секунду этот Вачовски, – как ты попал на корейский десантник?

Третий раз об этом спрашивают за последние дни, подумал я и со вздохом начал отвечать:

– Наш самолет маршрута Ключи-Магадан потерпел аварию возле одного из островов Курильской гряды…

– Какого именно острова? – перебил он меня.

– На нем написано не было, – огрызнулся я, – но примерно мы его определили, как Симушир. Все пассажиры и экипаж остались живы при этом… и два дня мы провели на острове, спасать нас так никто и не прилетел…

– Ты продолжай, – подогнал мои мысли Питер, – я внимательно слушаю.

– И вот на вторую ночь на этом острове, когда мы у костра грелись, – историю с бандитским вертолетом я и тут решил опустить, лишнее это, – нас нашел этот самый десантник… он прямо на пляж причалил, и корейские ребята забрали нас с собой. Ночь мы в трюме провели.

– Так, – почесал он в затылке, – а откуда корейский военный корабль взялся возле Курильского острова?

– Понятия не имею, – честно признался я, – сам задавался этим вопросом, но ни одного ответа на него не придумал. Просто взялся и все тут…

– И что случилось утром? – перевернул он страницу блокнота.

– Ни одного человека из команды корабля мы утром не обнаружили, – сказал я, – пусто было во всех помещениях, которые мы обследовали. Ну то есть потом-то мы нашли, куда они делись, но это уже через сутки.

– И куда они все делись?

– На корму, в помещение какое-то большое – там они и лежали все вповалку без признаков жизни, – честно рассказал я.

– Вам это привидеться не могло? – задал он вдруг такой странный вопрос, – ну что они там лежали.

И я понял его намек на лету.

– Вполне могло, мистер Вачовски, – не моргнув глазом ответил я, – во всяком случае под присягой я этот факт утверждать не возьмусь.