Ключ к Ребекке - Фоллетт Кен - Страница 41

• Предыдущая
• 41/83
• Следующая

В больнице медсестра «заморозила» Вэндему пол-лица с помощью местной анестезии, а затем доктор Абутнот своими холодными длинными пальцами зашила ему щеку и наложила защитную повязку.

– Я, наверное, похож на человека с карикатуры, страдающего зубной болью, – пошутил он.

Доктор не улыбнулась. Видимо, у нее вообще отсутствовало чувство юмора. Она сказала:

– Когда начнет отходить заморозка, вы перестанете зубоскалить. Боль будет сильной. Я дам вам обезболивающее.

– Спасибо, не надо, – отказался Вэндем.

– Не хорохорьтесь, майор, – возмутилась доктор. – Вы еще об этом пожалеете.

Он взглянул на нее: белый халат, практичные туфли без каблуков; как могло случиться, что он вообще относился к ней, как к женщине? У Абутнот довольно приятное лицо, но это теряется на фоне ее холодности, начальственности и какой-то «антисептичности». Она не похожа на… на Элин!

– От обезболивающего я засну, – ответил Вэндем.

– Вот и прекрасно. Мы сможем быть уверены, что по крайней мере во сне вы не будете трогать ваши швы.

– Я бы с удовольствием поспал, но у меня есть важное дело, которое не ждет.

– Никаких дел. Вам нельзя ходить. И разговаривать нужно как можно меньше. Вы ослабли от потери крови; такая рана, как у вас, может иметь не только физические, но и психологические последствия – через несколько часов наступит реакция: вы почувствуете головокружение, тошноту, усталость и путаницу в мыслях.

– Мне будет еще хуже, если немцы возьмут Каир, – отрезал Вэндем и встал.

Доктор Абутнот сердито смотрела на него. Вэндем подумал, что она могла бы командовать людьми, но сейчас не знала, что делать с прямым неповиновением со стороны Вэндема.

– Глупый мальчишка, – сдалась она.

– Без сомнения. А есть мне можно?

– Нет. Принимайте глюкозу, растворенную в теплой воде.

«Лучше в теплом джине», – подумал он и протянул ей руку.

Ее рука была холодная и сухая.

Джейкс ждал его у больницы в автомобиле.

– Я знал, что они не сумеют долго вас продержать, сэр, – обрадовался он. – Отвезти вас домой?

– Нет. – Вэндем посмотрел на часы, но они стояли. – Который час?

– Пять минут третьего.

– Я полагаю, Вольф обедал не один?

– Вы правы, сэр. Его спутница находится под арестом в генштабе.

– Отвезите меня туда.

– Вы уверены, сэр, что?..

– Уверен.

Автомобиль тронулся с места.

– А начальство вы оповестили? – спросил Вэндем.

– О том, что произошло сегодня вечером? Нет, сэр.

– Отлично. Подождут до завтра.

Вэндем промолчал о том, что они оба знали: их отделу, уже и так находящемуся в опале за то, что они позволили Вольфу получить доступ к секретным сведениям, очень сильно достанется, когда начальство узнает, что тот выскользнул у них из рук.

Вэндем переспросил:

– Так вы говорите, он обедал с женщиной?

– Да еще с какой, сэр. Ее зовут Соня.

– Это та знаменитая танцовщица?

– Она самая.

Воцарилось молчание. «Хватает же наглости у этого Вольфа, – подумал Вэндем, – появляться на людях в компании самой известной в Египте танцовщицы в промежутках между кражами британских военных секретов. Теперь наглости у него поубавится. Но получилось все очень неудачно: теперь Вольф уже наверняка знает, что англичане за ним охотятся, и поэтому будет вдвойне осторожен. Нужно было брать его наверняка».

Они подъехали к генштабу и вышли из машины.

– А что с ней делали с момента ареста? – спросил Вэндем.

– Сделали вид, что про нее забыли. Голая камера, ни еды, ни питья и никаких допросов.

– Хорошо.

Все равно жаль, что ей дали время собраться с мыслями. Из опыта работы с военнопленными он знал, что наибольший эффект достигается во время допросов, проводимых сразу же после ареста, когда противник еще боится быть расстрелянным. А когда арестованного начинают переводить с места на место, давать ему еду и питье, он уже чувствует себя именно пленным, а не солдатом; вспоминает о том, что, как у всякого пленного, у него есть права и обязанности; на этом этапе он уже понимает, что нужно держать язык за зубами. Было бы лучше всего, конечно, если бы Вэндем допросил Соню сразу же после инцидента в ресторане. Но поскольку это оказалось невозможным, единственным разумным решением было изолировать ее и не общаться с ней до его прибытия.

По длинному коридору Вэндем прошел с Джейксом к комнате допросов, заглянул в дверной глазок. Это была квадратная камера без окон, залитая ярким электрическим светом. Внутри находился стол, на нем пепельница, два стула с прямыми спинками, в углу за перегородкой без двери – унитаз.

На одном из стульев лицом к двери сидела Соня. «Джейкс был прав, – подумал Вэндем, – еще какая женщина». Слово «хорошенькая» к ней, конечно, не подходило. Своим зрелым, роскошным телом и правильными чертами лица она напоминала амазонку. Молодые египтянки обычно стройны и грациозны, как газели, а Соня похожа на… Вэндем наморщил лоб, на тигрицу. Она была в длинном ярко-желтом платье, слишком вызывающем, на вкус Вэндема, но вполне подходящем для клуба «Ча-ча». Минуты две он не отрывался от глазка, наблюдая за ней. Соня сидела совершенно спокойно: не дергалась, не бросала нервных взглядов по сторонам, не курила и не кусала ногти. «А она крепкий орешек!» – подумал Вэндем. Затем выражение ее красивого лица изменилось. Она встала и начала расхаживать взад-вперед по камере, и Вэндем подумал: «Не такой уж крепкий».

Он распахнул дверь и вошел.

Не говоря ни слова, сел за стол. Она продолжала стоять – невыгодное положение для женщины. «Один – ноль», – подумал он. В камеру вошел Джейкс и закрыл за собой дверь. Вэндем взглянул на Соню:

– Садитесь.

Она, не двигаясь, пристально смотрела на него, и ее лицо медленно расплылось в улыбке. Показала пальцем на бинты.

– Это его работа? – спросила Соня.

«Очко в ее пользу».

– Садитесь.

– Благодарю. – Она села.

– «Его» – это кого?

– Алекса Вольфа, человека, которого вы пытались избить несколько часов назад.

– Кто такой Алекс Вольф?

– Богатый покровитель клуба «Ча-ча».

– И как долго вы знакомы с ним?

Она посмотрела на часы.

– Пять часов.

– Каковы ваши взаимоотношения?

Она пожала плечами.

– У меня было с ним свидание.

– Как вы познакомились?

– Обычным способом. После представления официант принес мне записку, в которой мистер Вольф приглашал посидеть с ним за столиком.

– Какой официант?

– Я не помню.

– Продолжайте.

– Мистер Вольф угостил меня шампанским и пригласил пообедать с ним. Я приняла приглашение, мы поехали в ресторан, остальное вы знаете.

– Садиться за столики посетителей вашего заведения является для вас обычным делом?

– Да, так у нас принято.

– И вы обычно обедаете с ними потом?

– Иногда.

– Почему вы приняли его приглашение?

– Мистер Вольф показался мне неординарным мужчиной. – Она посмотрела на бинты Вэндема и ухмыльнулась. – Первое впечатление о нем меня не обмануло.

– Ваше полное имя?

– Соня Эль-Арам.

– Адрес?

– Джихан, Замалек. Это плавучий домик.

– Возраст?

– Фу, как неприлично.

– Возраст?

– Я отказываюсь отвечать.

– Вы вступаете на опасный путь.

– Нет, это вы вступаете на опасный путь.

Вэндем неожиданно увидел ее настоящие чувства и понял, что все это время она сдерживала ярость. Она ткнула в него пальцем.

– По крайней мере десяток человек видели, как ваши мордовороты в полицейской форме арестовали меня в ресторане. Завтра к полудню пол-Каира узнает о том, что англичане посадили Соню в тюрьму. Если завтра вечером я не появлюсь в «Ча-ча», начнется бунт. Мои поклонники сожгут этот город. Вам придется вызвать войска из пустыни, чтобы справиться с беспорядками. А если я выйду сегодня отсюда хотя бы с одним синяком или царапиной и завтра покажу это публике, начнется то же самое. Так что, мистер, это не я, а вы на опасном пути.

• Предыдущая
• 41/83
• Следующая