"Фантастика 2024-87". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Смекалин Дмитрий - Страница 143

— Так ни разу и не спросил, кто она?

— Ох… Мещанка, барь. В группе вокалистка. Ты её видел. Не помнишь просто.

Очередь поджимала, и симпатичная стюардесса протянула руку, чтобы проверить билеты.

— Сопровождающие из бюджетного класса — пожалуйста, пройдите вниз по лестнице.

Пришло время нам разделиться по разные салоны, и Сид кивнул:

— Позже! После взлёта подходи к буфету, Эль Матвеич.

Эль. Подобное сокращение мне нравилось, хотя допускали его только достаточно близкие люди. Могло быть так, что Сид стал для моего реципиента чем-то вроде старшего брата, которого у меня никогда не было?

«Дворянский» класс самолёта, конечно, впечатлял. Роскошные сиденья, способные превращаться в приличную раскладушку, рядом цифровой экран, подушки, наушники, вода и упакованные в тарталетках закуски. Только я успел расположиться и распихать вещи с тележки по люкам в полу, как мой телефон с разбитым экраном завибрировал и зазвонил всё той же весёлой мелодией. Кто звонил — видно не было.

— Алло? — принял я звонок.

— Почему на письмо не ответил? Отчислили, получается? Узнал от Мариэтты.

На секунду я опешил, услышав этот голос. Но я мог узнать его из тысячи. Связь была плохой, на фоне слышалось не то чьё-то пение, не то крики животных.

— Папа! Привет. Ты где?

— Отвечай на мой вопрос сначала. Отчислили? За драки, серьёзно? Ты — и драки?

— Скорее, за избиение. Они вымогали у меня крепостную, девочку, я не дался. Потом сами и донесли. Циммеры — изгои, что в Москве, что в Верх-Исетске, отец. Я очень рад тебя слышать, серьёзно.

После некоторой паузы отец ответил чуть более ровным тоном:

— У тебя интонация странная. Ты там чего? Выпил что-то? Изгои, пусть. Знаю, сам проходил. Разве это проблема? Два года обучения, сорок тысяч почти — коту под хвост! И главное, что я говорил — вырасти мужчиной. То, что ты сказал — звучит достойно, но я пока всё равно не вижу тебя мужиком. Ты ещё ребёнок.

— Работаю над этим, — сухо ответил я.

Сказать в ответ я мог бы очень многое — но было не время и не место.

— В общем, по делу. Звонки отсюда космических денег стоят. Спутники, ментасвязь, все дела. Деньги за остаток семестра должны вернуть?

— Должны, — предположил я.

— Там в районе четырёх тысяч. Они будут перечислены на мой счёт, поскольку я платил. Я тебе их переведу только в случае, если ты в течение двух недель найдёшь работу. И не какую-нибудь творческую! Нормальную, скучную, достойную юноши твоего ранга. Помни, в приличное… Общество без хорошего послужного списка не возьмут. И не разбазаришь накопления и крепостных. Понял?

Снова «Общество». Оно было произнесено в полголоса и с паузой, как будто произносилось не то в кавычках, не то с заглавной буквы. И, судя по всему, уже приватные разговоры с отцом про Общество уже были. Что это за общество такое? Тайный клан? Тайная масонская ложа?

— Что за общество, отец?

— Это ты правильно. Нет никакого Общества. В общем, сначала работа — тогда подумаем на тему недвижимости и покупки ещё нескольких крепостных.

— Понял. Отец, тут у меня телефон разбился, ничего набрать не могу, как тебя найти?

— Не говори глупостей. Сам напишу. Через две недели. Матери привет, если хочешь. Можешь не передавать.

В трубке послышались гудки. Как и в случае со звонком матери, некоторое время я сидел ошеломленный, отгоняя воспоминания из прошлой жизни. Самолет тем временем медленно двинулся на лётное поле, а в динамиках заговорил пилот, точнее, «капитан самолёта». Вполне стандартное для многих миров сообщение о продолжительности полёта, ремнях, инструктаже по безопасности и прочем. Лететь предстояло три с половиной часа — сильно дольше, чем в более совершенных аппаратах. Взлетели неожиданно мягко и бесшумно, после ряда разворотов разрешили отстегнуть ремни и я решил направиться к буфету, где обещался встретиться с Сидом. Правда, сначала ко мне подскочила худенькая стюардесса с синими волосами, затороторившая:

— Ваше благородие. Напитки, деликатесы, фильмотеку, массажный набор, средства гигиены?

— Спасибо, где буфет, подскажи?

На лице промелькнуло что-то игривое — то ли ей понравилась лёгкая наглость, что я так спокойно перешел на «ты», то ли в моем облике увидела соратника по увлечению японской анимацией. Нет, решил я, с причёской очевидно что-то стоит сделать.

— Задняя лестница на первый уровень.

Сид уже ждал в буфете, вооружённый каким-то коктейлем. За колоннами виднелся эконом-класс. Оказалось, что сидения там идут аж в два яруса, наподобие плацкартных полок в поезде, а вещи беспорядочно разбросаны по полу и пристёгнуты специальными сетками. Народ активно перемещался, беседовал друг с другом, ревели дети, где-то из хвоста самолёта сквозь шум моторов доносился лай пса. Бортпроводники ходили между рядами и приструнили особо активных.

— Что вам, сударь? — обратился ко мне бармен. — Кофе, газированные, слабоалкогольные?

— Пожалуй, чай, будьте добры, — сказал я и развернулся.

— Как тебе? — Сид махнул на всё это разнообразие.

— Впечатляет. Привык немного… к другому.

— На чём вы летаете? На пассажирских дисколётах? На дирижаблях?

— Дисколёты… слышал пару раз, но живьём не видел. Всё то же: самолёты, вертолёты, дирижабли. Но всё немного другое.

О некоторых более изощрённых изобретениях из приконченных мной миров, вроде сверхтяжёлых ядерных ракетопланах-авианосцах я решил умолчать. Пока я так и не разобрался, знает ли местная цивилизация про ядерное оружие и мирный атом.

— А вертолёты — это что такое? — не понял Сид.

— В смысле? Их в аэропорту сотни стояли.

— А. Геликоптеры. А это… ты же, барь, какие-то языки ещё знаешь? На чём у вас там говорят?

— Ну, Английский. Немного немецкого. Немного французского. Немного китайского. Турецкий и испанский учил, но почти не помню.

— Турецкий-то зачем… Разве есть китайский?

— Ну… Китай. Пекин. Шанхай. Чайные церемонии.

— Я понимаю. Маньчжурия? Цин? Они все протектораты или провинции Японии. На японском разговаривают уже давно. А у вас, получается, со странами совсем всё не так?

Наш разговор был нагло прерван достаточно грубым тычком в плечо.

— Циммер? Реально? Какими судьбами?

Я обернулся. Позади стояла девушка небольшого роста, спортивного телосложения, с чёрными волосами до плеч. Губки бантиком, слегка прокуренный, слишком низкий для её веса голос. И, в дополнение образа — обтягивающее короткое черное платье с нагло торчащей белой лямкой бюстгальтера, несомненно, увеличивающего весьма скромный размер груди. Судя по выражению лица она явно знала меня, а я понятия не имел, кто она такая.

— Только не говори, что не узнал, я обижусь и в морду дам.

— Я точно тебя помню, но не узнал. Сочту за честь получить в морду от такой прекрасной дамы.

Девица хмыкнула.

— А ты стал посмелее. Комплименты научился говорить. Мы же с тобой вместе поступали, на одну специальность. Вместе в Москву летели. Ты меня с Рождеством даже поздравил в этом году. Алка Расторгуева я.

— Блин! Ал, прости, правда, не признал. Ты немного изменилась — в лучшую сторону, конечно. А что летишь?

Алка махнула бармену, приказала:

— Сангрии пятьдесят дай. Сам-то как думаешь? Нераскрытие поставили. У меня же, не при крепостных буде сказано, полтора процента всего. И не повышается.

— У меня две сотых, — пробубнил Сид, развернувшись к барной стойке вполоборота.

Видимо, Сид надеялся, что услышу только я, но слух у моей знакомой был чуткий. Алка вызывающе разглядывала Сида несколько секунд и вынесла вердикт:

— У тебя комардин шикарный мужчина, я бы, будь кухаркой, с ним сразу на сеновал бы пошла. Но больно разговорчивый. Пущай помолчит, пока мы тут языки чешем.

— То есть, только из-за этого? Из-за нераскрытия?

— А разве недостаточно? Смысл учиться, если за полтора года первый навык даже не намечается? Тогда как у некоторых из курса уже второй вовсю. Даже у двух крепостных, которые по стипендии губернской. Очень талантливые девочки, их кто-то очень мощный нагулял. А я…