Анекдот в осенних ботинках - Серова Марина Сергеевна - Страница 39

• Предыдущая
• 39/57
• Следующая

Поэтому Владимир ограничился угрожающим:

— Ну?

— Нет, четвертым трупом я тебя не обрадую, — оптимистично отрапортовала я.

— Спасибо, — искренне ответил Кирьянов.

— Пожалуйста, — с не меньшей искренностью откликнулась я.

— Что, раскрыла все убийства, расследование которых на меня повесили? — продолжил ехидничать Кирьянов.

— Нет, — честно ответила я. — Но могу тебе сообщить и даже, если надо, написать заявление, что меня похитили неизвестные и в течение некоторого времени удерживали. Мне чудом удалось вырваться.

— Та-ак, — после паузы протянул Кирьянов. — Надеюсь, ты не шутишь?

— Нет, — отрезала я. — Мне не до шуток.

— Лучше бы ты шутила, — вздохнул Владимир. — Что ж, это разговор не телефонный, так что приезжай-ка к нам. Или тебе нельзя высовываться из дома?

— Моего адреса они не знают, во всяком случае, хочется надеяться. Но, честно говоря, ехать одна, пожалуй, не рискну. Ребята там слишком хорошо подготовленные, в случае чего мне в одиночку с ними не справиться.

— Ладно, я сейчас пошлю за тобой машину, — пообещал Киря, что меня очень порадовало. Обычно в милиции достать свободную машину весьма проблематично — по крайней мере, в нашей тарасовской милиции, — и я боялась, Киря скажет, что мне придется ждать неизвестно сколько.

Но за мной приехали уже через двадцать минут. В милицейской машине рядом с двумя вооруженными (как я надеялась) оперативниками я чувствовала себя куда более уверенно. Вскоре я уже входила в кабинет Кирьянова.

— Не буду тянуть время и сразу перейду к фактам, — устало сказала я, усаживаясь на стул.

Кирьянов выслушал меня не перебивая, после чего спросил:

— Ну и зачем ты туда поехала? Понятно, что за кассетой. Но к чему такие авантюры? Можно же было договориться со мной! Разве я когда-нибудь мешал тебе? Выделил бы людей, поехали бы вместе, и ничего такого не случилось бы. А возможно, удалось бы взять тех двоих. Ты хоть понимаешь, насколько меньше сейчас бы возникло проблем?

— Я понимаю, Володя, но мне не хотелось, чтобы эта пленка засветилась, — призналась я. — Даже перед твоими людьми. Еще изъяли бы ее как вещдок…

— Ну, мы с тобой, наверное, все-таки свои люди, нет? — начал злиться Кирьянов. — Уж решили бы как-нибудь этот вопрос!

— Ладно, ладно, признаю свою вину, — примирительно подняла я руки. — Я и сама уже сто раз пожалела, что так сделала. И ты, пожалуйста, соль на рану не сыпь, мне от этого еще хуже. Теперь нужно собирать информацию о тех бандитах. Адреса Олега Антоновича я не знаю, а вот место в лесу показать могу. Но там, скорее всего, уже никого нет. Или несчастный Михалыч томится в одиночестве в плену, куда я его засадила.

— Ты поедешь? — вопросительно уставился на меня Киря.

— Ты знаешь, очень бы не хотелось, — призналась я. — Тем более что не вижу особой надобности. Я объясню, как найти то место. Сама же я устала до смерти, так что предпочла бы дождаться результатов здесь. Да и о Романе нам с тобой нужно поговорить, у тебя же наверняка появились какие-то сведения.

— Ладно, я вызываю ребят, объясни им все. — И Киря поднял телефонную трубку.

Через минуту я подробно описывала оперативникам то место в лесу, куда меня привезли подручные Олега Антоновича. Ребята уехали, а Киря еще несколько раз поднимал трубку и передавал известные мне данные об Олеге Антоновиче, его бригаде и особняке на Волге.

Когда же мы смогли вернуться к разговору, Киря развел руками.

— Не такие уж обнадеживающие сведения у меня появились, — сказал он. — Всю эту шушеру допросили и отпустили. И Антона этого тоже. Правда, с него подписку взяли на всякий случай. Ищем Валерия Николаевича, хотя это довольно проблематично, фамилии его действительно никто не знает. Теперь что касается самого убитого…

Киря потянулся к папке, лежащей на краю стола.

— Малинин Роман Святославович. Семьдесят шестого года рождения, разведен, детей нет. Окончил художественное училище, работал оформителем. Потом уехал в Москву, три года назад вернулся. За это время успел жениться, но совсем недавно развелся. С бывшей женой возникли какие-то трения насчет раздела имущества. В порностудии работает два года. «Артистами» характеризуется как человек, с одной стороны, обаятельный и спокойный, с другой — жестокий, хладнокровный и жадный. Девчонки наперебой рассказывали, что готов удавиться за лишний рубль. Так и норовил что-нибудь урвать с их заработка. Вводил штрафы за опоздания, за прогулы, за явку в нетрезвом виде, за шашни с партнерами… Хотя последнее, по-моему, совершенно лишнее. Их там и так друг от друга воротит, не то что еще после «работы» любовь крутить. Несмотря на внешний лоск и обходительность, беспощаден. Разжалобить его было практически невозможно.

— Это тоже девчонки говорят? — усмехнулась я.

— Это все говорят, — махнул рукой Киря. — Кстати, из девочек-актрис лично попробовал каждую. Многие купились так же, как и твоя Светка, на шантаж. Другие же изначально шли, что называется, добровольно.

— А с мальчиками как? — поинтересовалась я. — Не грешил?

— Такие факты не подтвердились, — официально проговорил Киря и тут же добавил уже понятным обыденным языком: — Короче, педиком он точно не был.

— Кто на студии мог желать ему зла?

— Да желать могли и желали все, — улыбнулся Киря. — Я о нем не услышал ни одного доброго слова. Разве только все подчеркивали, что вел себя внешне вежливо. Но это все маска, которая тут же слетала, когда кто-то пытался ему перечить или надуть его. Однако ненавидеть настолько, чтобы убить… К тому же ты сама обратила внимание на способ убийства. Кто мог такое совершить? Артисты там только рожами смазливые, а на деле сплошь дохляки. У них вся сила между ног болтается. И то небось пока молодые, а лет через пять все импотентами станут, — произнес Киря с долей презрения к молодому поколению, которое он считал вырожденческим, и гордостью за свое поколение среднего возраста.

— К тому же в этот удар вложена не только сила, — качая головой, продолжал Кирьянов. — Налицо явный профессионализм, а у них даже охранники — обычные пацаны с мускулами. Чего уж там про остальных говорить!

• Предыдущая
• 39/57
• Следующая