Гимн шута 2 (СИ) - Федотов Антон Сергеевич - Страница 17

Панкратова вздрогнула. Момент и впрямь щекотливый. Она-то прекрасно знала, что на записи ее проступка не будет. И это реально хреново. Таким образом она даст Волконским очень серьезный повод. Да и девочка дурой не была. А потому мгновенно считала мимику брата и сестры. «Не изгнан!» — мелькнула мысль в ее мозгу. А это значит, что кто-то только что получил не просто козырь, а самый настоящий джокер против ее рода в межклановой игре. И висеть ему дамокловым мечом надее шеей еще десятилетия. а то и больше.

Впрочем, Павел мог устроить неприятности девушке и прямо сейчас. Но… воспитание не то! И вовсе не в том смысле, что исключительно из уважения к ее первичным половым признакам можно простить все что угодно. Нет. Просто такие карты принято разыгрывать в самый неожиданный момент и с максимальной эффективностью! Разыгрывать подобную возможность в текущей партии было бы верхом глупости.

— Вставайте, Яна Петровна, — вежливо подал девушке руку Павел.

Легко быть джентльменом, когда партия уже твоя и противник о том осведомлен.

— Так какого удовлетворения вы требуете? — поинтересовался он, окинув девушку самым откровенным взглядом, на который был способен.

Панкратова что-то невнятно пискнула в ответ.

— Впрочем, сейчас у меня нет времени обсуждать это, — пожал плечами молодой человек. — Жду вашего звонка с условиями…

Он специально сделал паузу. Если слово «дуэль» уже будет произнесено при свидетелях, то именно ее и придется провести. А это грозит очень большими потерями. Пока сказано вслух было лишь «поединок». Тоже вполне себе интересное мероприятие, но с этим уже можно будет работать. А вот «дуэль»… Это как «война». Не всякий понимает, но это — вполне определенный юридический термин, который много чего интересного за собой влечет. Для обеих сторон конфликта. Именно поэтому ни одно крупное государство после Второй Мировой официально не объявляло войны. Танки ехали и стреляли, пехота шла в бой, рыцари плаща и кинжала соревновались в хитрости и изворотливости, да и политики со всех экранах спокойно употребляли слово на букву «в». Но, на самом деле, с юридической точки зрения, все оформлялось иными, влекущими куда менее серьезные последствия, способами.

— … Поединка, — твердо закончил парень и, наклонившись к замершей девушке, нежно прошептал на ушко. — Надеюсь, они меня действительно удовлетворят…

На то чтобы справиться с собой Яне понадобилась секунда. Она с каменным лицом кивнула. В конце концов, если для спасения из очень неприятной ситуации клана ей понадобиться рассчитаться «девичьей честью»… что ж… она была готова!

— Тогда жду твоего звонка вечером, — закончил Волконский, кивком головы давая понять, что больше никого не задерживает.

Народ с некоторым сочувствием проводил взглядом девушку. И не было в нем осуждения за попытку подставить противника. Вполне себе способ… если все получилось. А вот разоблачение — это всегда потери. Так что тут как нигде была верна поговорка о воре и шапке.

Волконский вздохнул, провожая вышагивающую на негнущихся ногах Панкратову.

— Зачем она тебе? — поинтересовалась сестренка, вполне таки прочитавшая по губам, что именно ее брат шепнул на ушко своей недавней противнице.

Никакого осуждения в ее голосе не было. Право победителя.

Павел в ответ только негромко хмыкнул, не отводя взгляда от среза коротенькой юбчонки.

— Есть идея, — не громко хмыкнул он.

Усмешка вышла слегка вымученой. Все-таки день был не из легких. Сначала была стычка неподалеку от места посадки муниципального глайдера. Этой троице не повезло. Они решили взять Волконского силой, не особо заботясь о том, чтобы скрыться от камер наблюения Классов. Эти слегка «поломались». Не без помощи Павла, конечно. Но, по всем статьям, выходила с его стороны чистая самооборона.

Второй инцидент произошел на сдвоенной паре по ритуалистике. За каких-то три часа пятеро энтузиастов умудрились построить ритуал и накачать его энергией на один удар, снесший часть стены кабинета. Нужно ли объяснять, кто именно должен был оказаться в его фокусе? Но «ботаники» не учли самого обычного опыта, заставившего Волконского уйти в перекат, едва он заметил, как «резонатор», направлявший силу из печати, встал и вытянул руку в его сторону. Этих, кстати, наказать не удалось. Пятеро тихонь из параллельного класса заявили в голос, что все это — несчастный случай при поведении эксперимента. Неприятно, но… случается.

И вот теперь исполнила Панкратова.

Павел посмотрел на часы. Всего семнадцать минут минуло после полудня, а день уже не просто перестал быть томным, но и изрядно утомил молодого человека. И это еще не считая пяти физических сообщений и трех электронных, предлагающих…

Сигнал комма сообщил о входящем вызове.

— О, восемь, — невесело усмехнулся он, уволакивая сестренку в один из боковых и не таких людных коридоров.

— И что ты делаешь? — только и успела поинтересоваться девушка ничуть, впрочем, не сопротивляющаяся.

Парень отвечать не стал. Лишь головой покачал, ответив на вызов.

— Слушаю вас, — негромко произнес он.

— Добрый день, Павел Анатольевич, — прозвучал негромкий голос, исполненный уверенности и осознание мощи стоящих за ним сил. — Ефим Григорьевич Горецкий, секретариат Горецких. Имею честь передать вам вызов на поединок от наследника клана Игната Ставрововича Горецкого. Основанием мы считаем…

— Постойте! — перебил Павел собеседника.

Даже в таких ситуациях это было грубейшим нарушением этикета и здорово могло откликнуться на будущим, если бы не одно «но».

— Сейчас я вышлю вам небольшое письмо, — сообщил начальнику секретариата Волконский. — Прошу вас изучить его до того как вы озвучите основания для поединка и его дату.

Собеседник не удивился. Он видал и не такое. Во всяком случае, ответил он ровно и без задержки:

— Конечно, Павел Анатольевич, — протянул Ефим Григорьевич. — Мы обязательно изучим всю информацию, что вы пожелаете предоставить, перед тем как принимать решение о сроках проведения и условиях поединка.

Идиотов в секретариате не бывает. Никогда. Никто «новые вводные» игнорировать не будет. Просто потому, что если они окажутся значимыми, а кто-то просто отказался их выслушать, то этому кому-то могут и голову открутить.

— Сколько? — сухо спросила сестренка, едва Павел отправил обещанное письмо.

— Восьмое, — пожал плечами парень. — Плюс выходка Панкратовой. Два нападения утром…

Светлана кинула на брата обеспокоенный взгляд.

— Не волнуйся, — пожал плечами тот. — Ни один из секундантов пока не довел переговоры даже до согласования условий. Но я хочу знать, что именно послужило «спусковым крючком».

Девушка кивнула. Аналитик ведь не только изучает ситуацию, которая уже происходит, и дает прогноз ее развития, но и изучает предпосылки к ее появлению. И ей не меньше брата было интересно, с чего это так возбудились те, кто раньше делал стойку перед любым представителем Волконских.

— Что по нашим… баранам? — поинтересовался тем временем молодой человек.

— Сроки растягиваются до трех месяцев, — усмехнулась девушка, с удовольствием припоминая перекошенное лицо главы. — Но никто от своих планов не отказывается. Так что ударят они в любом случае. Просто подготовятся лучше.

Молодой человек кивнул. Он и не сомневался.

Вновь раздался звук входящего вызова.

— Слушаю вас, — негромко ответил парень.

— Приветствую вас еще раз, Павел Анатольевич, — поприветствовал его все тот же голос, но теперь в нем слышалось даже некое облегчение. — Благодарю, что предупредили нас… об особых обстоятельствах. Горецкие ценят вашу вежливость. Однако клан не может отступиться от вызова. Предлагаю назначить дату в удобный для вас день.

— Я подумаю, — улыбнулся одними губами Волконский. — Доброго вам дня, Ефим Григорьевич.

Вот так вот. Приличия соблюдены. Никто не потерял лицо. А поединок… У Волконского же может и не найтись времени на его проведение, верно? Именно на такой исход рассчитывают ныне Горецкие… Давшие понять, что вызов бросают, как минимум, под давлением. А то и вовсе не по своей воле.