Венецианские страсти (СИ) - Ренсинк Татьяна - Страница 30

Они продолжили писать историю, связанную с событиями в Венеции, а взглядами и поцелуями продолжали время от времени одаривать друг друга. Лишь ощущение счастья не покидало, и оба знали: вот она — их вечная, истинная любовь, которая на свете есть!

* - из романа «Горький вкус мести», Татьяна Ренсинк.

...Холодный ветер почувствовала Кэтрин. Она пыталась уснуть в той неудобной, узкой постели, ночуя в комнате богатой гостиницы перед тем, как прибудет в Венецию. Её дорогая подруга спала на соседней кровати. Это была Виктория — супруга Криса и теперь королева.

Кэтрин смотрела на круглолицую луну за окном. Нежный свет той добавлял нечто магическое к синеве небосвода, которой была одарена ночь. Изредка мелькающие звёзды часто привлекали к себе внимание, но взгляд беспрестанно возвращался к самой царице-луне. Глядя на неё, слушая ту тишину, что царила, Кэтрин невольно погружалась в воспоминания о недавних событиях*.

Алекс вернулся из Венеции... Как только Филипп снова попытался овладеть Кэтрин, Алекс спас её, но тем самым раскрыл себя... Он был жив. Он просто скрывался под выдуманным именем, немного изменив внешность, чтобы был не сразу узнан. Что было потом — хотелось забыть весь тот пережитый кошмар, те тревоги, страх, те события*.

В конце-концов супруг Кэтрин, молодой король Филипп всё же был повержен. Он не мог признать свой провал. Всё, на что решился, — самоубийство... Дальше протекали не менее тревожные дни, когда искали путь, меняли власть; когда вернувшийся любимый всё же пытался доказать свою верность и бесконечную любовь той, кому посвятил свою жизнь без остатка сразу, как когда-то повстречал*.

Потом было примирение, не менее тяжёлое. Потом будто всё успокоилось, стало немного легче и в жизни, и на душе... Тогда Алекс попросил Кэтрин стать наконец-то его супругой. Она согласилась, ощущая прилив вернувшегося счастья. Того самого, которое когда-то было жестоко отнято у них обоих*.

Только на первом же балу после помолвки, когда Алекс пел посвящённые ей песни, Кэтрин замечала завистливые взгляды поклонниц, фрейлин, замужних дам... Всё перевернулось вновь в душе... В тот же вечер, когда осталась с Алексом в спальне наедине, Кэтрин просила простить.

- Что случилось вновь? - переживал он, пока не понимая, в чём дело: почему любимая не даёт себя больше обнять, сторонится после его выступления и теперь, когда наедине, вдруг сделала шаг назад...

- Я всё же не смогу, - с сожалением покачала головой Кэтрин. - Прости,... простите. Да, - спешила она теперь всё сказать прежде, чем он вставит хоть слово. - Между нами останется эта грань. Я так решила. Слишком много желающих быть рядом с Вами. Я не могу всё это вновь терпеть, переживать и быть героиней будущих интриг. Не смогу я быть Вашей женой. Простите. Не хочу.

- Кэтрин, - не хотел Алекс подобного ни то, чтобы слышать, а и принимать.

Только любимая всё же ушла. Она не позволила помешать. Уединившись в другой спальне, просто заперлась и больше не выходила до утра.

Кэтрин не знала, что предпримет Алекс. Она проплакала всю ночь, представляя, как он может бросился в постель к другой, или как та самая другая сама пришла к нему теперь и смогла завоевать. Уверенности ни в себе, ни в силе любви почему-то вновь не было.

Но теперь он свободен: Кэтрин думала, что освободила Алекса от себя, от их любви и обязанностей. Лишь душа и сердце принимать всё это не могли. Боль била, душила жестоко и не оставляла.

Утром же, когда всё же пропустила войти служанку, Кэтрин собралась в новый день, который решила провести с сыном. Это был её с Алексом сын: милый четырёхлетний мальчик. Кэтрин берегла его все эти годы, пока думала, что возлюбленный погиб. В ту пору её супруг Филипп объявил малыша своим и запретил выдавать тайну отцовства*.

Только покинула теперь спальню, чтобы направиться к Алексу младшему, перед ней вышел давно дожидающийся в коридоре высокий статный господин лет пятидесяти. Его красивые строгие черты лица, ещё тёмные, с лёгкой сединой густые волосы, выразительные и полные блеска доброй души глаза заставляли восхищаться тем, как природа может подарить долгую молодость и красоту.

Кэтрин знала, что это был придворный адвокат, опытный юрист. Зачем он вдруг пришёл, пока не догадывалась, и с удивлением взглянула.

- Доброе утро, герцогиня... Прошу Вас, - кивнул он. - Уделите мне несколько минут? Это дело касается ваших детей с герцогом Армоур. Дело важное и срочное.

- Уильям Блэкстон? Я не ожидала встретить Вас... Что ещё за дело?! Мне казалось, всё уже разрешилось, и мой сын может носить имя, которое я ему хотела дать при рождении, - не понимала Кэтрин. - Он теперь Алекс, а не Филипп младший.

- Да, всё верно, но есть ещё кое-что. Прошу, - указал он рукой пройти с ним и пригласил в свой кабинет...

* - роман «Горький вкус мести», Татьяна Ренсинк.

Медленно уходила луна с ночной глади неба. Медленно появлялись светлые полосы лучей поднимающегося солнца. Кэтрин же, так и не уснув, а вспоминая прожитое, уже была готова продолжить путешествие в Венецию. Она сидела на кушетке, но так и поглядывала в сторону окна.

Пока подруга собиралась, снова нахлынули воспоминания и Кэтрин улыбнулась. Она вспоминала, как прошла в кабинет к придворному адвокату — Блэкстону. Он пригласил сесть на похожую кушетку, сам сел в кресло напротив и немедленно перешёл к делу:

- Герцог Алекс Армоур просит подписать один документ, - сказал он и выдержал короткую паузу, во время которой Кэтрин приняла гордый вид. - Чтобы дать имя вашим совместным детям, признать, сделать своими наследниками и участвовать в их воспитании.

Долго глядя в глаза, Кэтрин молчала. Она не находила слов. Эмоции душили, как и желание вернуть былое счастье: то, которое было отнято четыре года назад... Кэтрин с трудом сдерживала в себе подступающие слёзы. Подбородок задрожал, и она скорее отвела взгляд в сторону, затаив дыхание, чтобы никак не выдать того горя, что в ней, но собеседник видел всё:

- Конечно, если вы всё же решите быть друг с другом, обвенчаться, - сказал он с сочувствием, и слёзы Кэтрин вырвались на волю.

Блэкстон не договорил. Он подал ей платок и стакан воды. Подождав, когда Кэтрин немного успокоится, он сказал:

- Часто расстаются из-за недоразумений.

- Это не недоразумения, - через улыбку печали взглянула она. - Я отказываюсь быть с Алексом,... с герцогом Армоур. Понимаете?... Он... Слишком много поклонниц, - всё больше открывала душу Кэтрин, а Блэкстон с участием слушал. - Много желающих быть с ним, а я... всё же не уверена, что смогу сделать его счастливым, когда предавала, когда так были разлучены, когда он... всё же был с другой, - снова текли слёзы по её щекам. - Пусть и в отместку.

- Он не мстил, - покачал головой Блэкстон, встретив удивлённую ухмылку собеседницы:

- Вы говорили с ним?

- Я должен был знать подробности, чтобы взяться за это дело. Понимаете,... мужчина, увидев свою женщину в чужих руках... К тому же казалось, она была там добровольно. Мужчине тоже больно подобное. Тоже самоуверенность, желание выжить испаряется. Я думаю, Вы сами всё уже слышали от него, друзей или подруг, не раз.