История российского государства. том 10. Разрушение и воскрешение империи. Ленинско-сталинская эпоха - Акунин Борис - Страница 78

Политическое будущее германского государства осталось открытым вопросом. Каждая сторона шла тут своим путем. Советские власти поначалу осуществляли прямое оккупационное управление через специальный орган — СВАГ, Советскую военную администрацию в Германии. Местные кадры поставляла Социалистическая единая партия Германии, созданная из уцелевших социал-демократов и вернувшихся на родину коммунистов-эмигрантов. На первых порах это была весьма немногочисленная организация. Впрочем, СВАГ пока и не собиралась предоставлять немцам самоуправление. Германия рассматривалась прежде всего как источник поступления трофеев.

И в советской, и в «западных» зонах попыток возродить единое германское государство не предпринималось — прежде всего потому что шансы договориться об общем решении становились всё менее реальными: противоречия внутри бывшей антигитлеровской коалиции постепенно обострялись. Немцы имели собственные органы власти только на региональном уровне — земельном и муниципальном.

Положение изменилось, когда «западная» сторона решила объединить контролируемые ею территории в единое экономическое пространство. Сначала американцы и англичане создали из своих секторов «Бизонию» (не от слова «бизон», а от слова «бизональный»); затем, в июне 1948 года, с присоединением французской части, возникла «Тризония», которая должна была созвать парламентское совещание для выработки конституции. Одновременно в западной Германии провели денежную реформу, не согласованную с Советским Союзом.

В Москве восприняли эти шаги как политико-экономическую диверсию и закрыли границы с Тризонией. Западный Берлин оказался в полной изоляции, остался безо всякого снабжения — фактически попал в заложники. Стало ясно, что потсдамский размен Саксонии и Тюрингии на часть столицы был плохим решением. Всего через три года после победы над фашизмом в Европе вновь возник большой международный кризис, чреватый войной.

Это и была война, только не традиционная, с применением оружия, а война нового типа — «холодная».

В то самое время, когда в Вашингтоне изучали докладную записку Кеннана о «политике сдерживания» СССР, ту же самую идею публично, на весь мир, озвучил Уинстон Черчилль. Он находился в отставке, то есть был частным лицом и мог позволить себе говорить без дипломатических околичностей. 5 марта 1946 года, гостя в США, бывший британский премьер произнес в Фултоне речь, где впервые назвал границу между советской и западной сферами в Европе «железным занавесом» и сказал об опасности «тоталитарного контроля», который стремятся повсеместно установить просоветские компартии. Единственным способом остановить этот процесс является консолидация военной мощи американо-английского альянса. «Из того, что я видел во время войны в наших русских друзьях и соратниках, я заключаю, что ничем они не восхищаются больше, чем силой, и ничего они не уважают меньше, чем слабость, особенно военную слабость», — повторил Черчилль выводы Кеннана. В Москве выступление недавнего союзника восприняли как декларацию нового, враждебного курса Запада (чем речь Черчилля, собственно, и являлась).

В 1947 году, когда этот курс принял форму американской экономической экспансии через «План Маршалла», а СССР в ответ ускорил процесс советизации восточноевропейских стран, отношения всё время ухудшались — в первую очередь из-за разногласий по германскому вопросу. В начале 1948 года в Лондоне состоялась встреча шести государств (США, Британии, Франции, Бельгии, Нидерландов, Люксембурга), где будущее западных зон Германии обсуждалось без участия Советского Союза. После этого СССР стал игнорировать заседания Союзнического Контрольного Совета, управлявшего Германией, и разразился Берлинский кризис.

Два с половиной миллиона западноберлинцев остались без продовольствия и топлива, полностью отрезанные от поставок по железным и автомобильным дорогам. Советская администрация выразила готовность выдавать продуктовые карточки горожанам, которые зарегистрируются в восточном секторе. В этом и заключался смысл блокады: кто не слушается, тот не ест. Однако этот план провалился. Предложением воспользовались всего 4 процента жителей, потому что союзники создали небывалый по масштабам воздушный мост. В блокированный Берлин каждый день, в течение 11 месяцев, доставляли самолетами всё необходимое, в общей сложности переправив почти два с половиной миллиона тонн грузов (то есть по тонне на каждого западноберлинца).

Берлинцы встречают самолет с продовольствием

В качестве ответной санкции было наложено эмбарго на весь экспорт с советской стороны «железного занавеса». Экономический ущерб от этой меры в сочетании с эффективностью воздушного моста вынудили Сталина дать задний ход. В мае 1949 года блокада прекратилась.

Отношения были обострены до предела. У СССР в восточной Европе было расквартировано полтора миллиона солдат, у американцев — менее ста тысяч, но «холодная» война не превратилась в «горячую», потому что сработал фактор ядерного оружия: у США оно имелось, а у Советского Союза пока нет.

Однако вскоре баланс выровнялся. В августе того же года в СССР прошли испытания РДС 1, собственной атомной бомбы. Она была создана советскими учеными с использованием данных, полученных от разведки, и почти в точности копировала американскую. Предыдущей осенью был опробован и запуск первой баллистической ракеты Р-1, так что в распоряжении советской армии теперь имелись и ядерные заряды, и носители. Кроме того, Советский Союз вновь стал быстрыми темпами увеличивать размер своей армии, которая за четыре года (1949–1953) вырастет с 2,9 млн до 5,8 млн солдат и станет крупнейшей в мире.

Эти факторы совершенно изменили международную ситуацию. 1949 год во многих отношениях стал переломным.

Западный альянс приобрел юридическую форму — возникла Организация Северо-Атлантического Договора (НАТО), система коллективной безопасности на случай войны с Советским Союзом (других потенциальных противников не было). Кроме США и Британии в этот военный блок вошли Франция, Канада, Италия, Испания, Норвегия, Португалия, страны Бенилюкс и Исландия.

В Германии возникли два отдельных государства: Тризония превратилась в Федеративную Республику Германию, восточная Германская Демократическая Республика стала членом социалистического лагеря. Это размежевание заморозило германский конфликт, перевело его из острой фазы в хроническую. Однако тут же возник новый кризис, еще более опасный — на другом конце земного шара.

Затяжная гражданская война в Китае между коммунистами и гоминьдановцами (первым помогал Советский Союз, вторым — Соединенные Штаты) подходила к концу. Разбитая армия Чан Кайши готовилась к эвакуации на остров Тайвань, когда вождь победившей стороны Мао Цзэдун объявил, что красный Китай «присоединяется к антиимпериалистическому лагерю, возглавляемому Советским Союзом» и что советская коммунистическая партия является «нашим лучшим учителем». Это было колоссальной геополитической победой Москвы — во всяком случае, так воспринимался триумф китайских коммунистов в тот момент.

СССР был первым государством, признавшим новопровозглашенную Китайскую Народную Республику. США будут еще много лет считать «настоящим Китаем» эмигрантское правительство маленького Тайваня.

В конце года состоялся визит Мао в Москву, где китайский лидер получил от довольного Сталина множество ценных подарков: кредит под мизерные проценты, КВЖД, возврат портов, полученных после победы над Японией.

«Великая дружба». Плакат 1950 г.

Но в «Договоре о дружбе, союзе и взаимной помощи» содержался пункт, чреватый серьезными последствиями. Статья 1, посвященная японской военной угрозе, обязывала стороны оказывать друг другу «военную и иную помощь всеми имеющимися в ее распоряжении средствами», при этом было понятно, что демилитаризованная и оккупированная американцами Япония никакой опасности не представляет, в отличие от «союзных с ней государств», тоже упомянутых в статье.