Маг на передержке (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич - Страница 1

Глава 1

День обещал быть прекрасным, но обещание свое не сдержал. Утреннюю свежесть сменил обеденный зной, принесенный обжигающим ветром вместе с белесой пылью с юго-восточного направления. Происходящее напоминало метель, но с противоположным знаком. Пыль норовила забить глаза пешеходам, липла к мокрой коже, набивалась в нос сохнущей коркой. Шток-розы у подъезда безвольно поникли, потеряв влагу. Салоны автомобилей раскалились, источая сильный запах горячего пластика, разъедающий нос. На городских улицах не было ни кошек, ни собак, предусмотрительно попрятавшихся в тени. Только люди, обреченные на труд, вынуждены были куда-то идти или ехать, проклиная глобальное потепление, кредиты, работодателей, домашних чад и исчадий.

Зато к вечеру с запада начало темнеть раньше времени. Знойный ветер внезапно стих и в городе повисла подозрительная тишина, как в предчувствии нового природного катаклизма. Как правило, худшие ожидания сбываются чаще. МЧС разослало СМСки, что приближается жуткая гроза с градом и лучше не выходить из дома, пока она не окончится. Небо рвало сотнями молний в минуту. Гром не прекращался ни на секунду. Громыхало так, что посуда в шкафу звенела, будто под окнами проезжал гусеничный трактор. Вслед за хлынувшим ливнем начался град. Забил дробью по металлическим подоконникам, по крышам машин, разогнал последних смельчаков с улиц. По дорогам потекли лужи, наполненные ледяной кашей. Первое время от раскаленного асфальта, отдающего накопленный жар, поднимался пар. Произошедшие за день метаморфозы погоды напоминали материализовавшееся проклятье, наложенное на город сильным, но обиженным шаманом.

Гроза закончилась так же быстро, как и началась. День еще успел захватить садившееся за горизонт солнце, отражающееся миллиардом искр в многочисленных каплях. Шток-розы у подъезда к концу дня потеряли почти все листья, превратившись в облезлые противоположности утренним себе. Повылазили бродячие псы, осторожно нюхающие воду в лужах, коты, брезгливо трясущие мокрыми лапками и комарье, обрадовавшееся, что в их любимое время суток установилась отличная погода. Появились и люди, спешащие доделать дневные дела. В основном они направились в магазины, да в огороды, у кого имелись.

Участковый, старший лейтенант Седов Антон перебирал папки в кабинете, выбирая к кому сходить с проверкой, чтобы люди не забывали, кто у них на районе карающая власть. Буйные алкаши, сидевшие, наркоманы, экономические преступники, занимающиеся незаконной предпринимательской деятельностью, малолетние преступники, стоящие на учете, всё у него было поделено на категории по типам провинностей. К слову сказать, папки были худосочными, потому что и город был мал, и преступники жили не в каждом квартале. Основной провинностью горожан являлись последствия алкоголизма, но и те в последнее время стали сходить на нет. Что-то поменялось в сознании людей. Одни стали работать как проклятые, другие занялись спортом, третьи образованием, четвертые подались окучивать интернет, хвастаясь успехами в своих хобби.

Антон вздохнул и убрал папки назад в сейф.

— Кто сегодня попадется по дороге домой с тем и проведу беседу. — Решил он.

Но и этому плану не суждено было сбыться. Позвонила Кира, девушка Антона, уже три года не решавшаяся принять его предложение.

— Тошка, приезжай ко мне, дерево упало, перекрыло выезд со двора.

— Прям сильно закрыло, что пилить придется? — Он представил, что сейчас придется ехать домой за бензопилой, лезть под мокрые ветки, чего совершенно не хотелось.

— Да, наверное, и калитку подмяло. У меня сегодня ночная смена в ресторане, не хочу утром ехать в развозке домой.

— Ладно, через полчаса буду, готовь ужин. — Согласился он.

Кира умела готовить. Ужин, приготовленный ее руками, был однозначно лучше осточертевшей колбасы с хлебом, лапши быстрого приготовления и чая в пакетике. Девушка Антона эстетически относилась к себе, к еде и, видимо, поэтому никак не могла принять предложение участкового, вносящего диссонанс в гармонию ее жизни. А Антон любил Киру, чувствуя в ней то, чего не было в нем самом. Тянулся и хотел соответствовать ее представлениям об идеальном избраннике. Хотел, но не умел. Природные данные брали верх, как только он переставал кривляться в желании угодить. Дважды он вытаскивал Киру из настоящих неприятностей путем физической расправы над ее обидчиками. Это обстоятельство, как ему казалось, до сих пор заставляло быть благодарной, терпеть мужланство, бестактность и некоторую неотесанность с его стороны.

Антон заехал в свой гараж, арендованный неподалеку от съемной квартиры. Переоделся в гражданку, снял со стены бензопилу, проверил топливо, масло, завел для проверки. Положил в машину и поехал к Кире. Большой раскидистый клен разломился пополам. Одна половина выдержала напор стихии, а вторая рухнула на забор. Судя по всему, одной калиткой не обошлось. Метра три забора тоже пострадали под весом старого дерева.

В этом был весь Антон. Он не стал звонить Кире, что подъехал и готов начать. Молчком завел пилу и начал пилить. Капли с веток промочили его до нитки, но он не остановился, пока не освободил выход со двора. Кира стояла на дорожке по ту сторону забора.

— Привет. — Поздоровалась она, когда Антон выключил пилу.

— Привет. — Антон отложил пилу в сторону, снял с себя майку и выжал ее. — Можешь ехать на работу.

— Ой, спасибо. — Кира поцеловала его в мокрую щеку. — А ты не мог бы полностью распилить дерево и убрать.

— Нет. Вызывай МЧС, коммунальщиков или шашлычников из своего ресторана. Тут дел до половины ночи если руками. Потом дыра останется в заборе. Все собаки с округи будут у тебя во дворе.

Кира нахмурилась. Ей очень хотелось переложить проблему на сильные мужские плечи, что по возвращении домой ничего этого уже не было.

— Тогда пусть так и остается. Мне сейчас уже некогда этим заниматься. — Она завела свою машину, чтобы отправиться в придорожный ресторан в ночную смену. — Пойду сменку возьму. — Предупредила она Антона и убежала в дом.

Участковый проводил ее взглядом. Хороша, фигура загляденье, но доеском к ней шел слишком норовистый характер. Ему подумалось, что если они поженятся, то он, уходя на работу, станет приковывать ее короткой цепью к водопроводной трубе, чтобы хватало до кухни и туалета, иначе сбежит. Кира не была рождена для семейной жизни, или пока не созрела.

Над головой раздался свист. Антон посмотрел вверх и увидел, как над ним темнеющий воздух стал закручиваться спиралью, напоминая формирующийся смерч. Участковый схватил пилу, чтобы ее не утянуло стихией и побежал к своей машине. Свист усиливался, а спираль набирала обороты, все больше напоминая воронку. Видимо, сегодняшний день решил добить горожан количеством погодных аномалий. Бросил бензопилу в багажник и с безопасного расстояния стал наблюдать за процессом.

Воронка расширилась «заливной горловиной» до десяти метров, а узкая часть едва превышала один метр в диаметре. Вдруг из нее вывалился человек и упал прямо на крышу автомобиля Киры. Боковые стекла брызнули осколками в разные стороны. Человек остался лежать внутри вмявшейся крыши. На него сверху свалилось лохматое существо, похожее на обезьяну, державшую в руках металлическую клетку. Воронка внезапно и бесследно исчезла.

Из дома выбежала Кира и остановилась на полпути как вкопанная.

— Тошка, а что это? — Спросила она трясущимся голоском, направив наманикюренный пальчик в сторону своей пострадавшей машины.

С крыши свисали ноги в странной обуви и мохнатые руки с клеткой. Антон подошел ближе, но трогать пострадавших не решился.

— Ты ушла, начался маленький смерч. Они вывалились из него прямо на твою машину. — Заторможено произнес Антон.

Он профессионально оценил странную обувь на ноге человека. Это были кожаные ботинки, грубо и криво прошитые толстой нитью. Подошва, судя по всему, тоже была сделана из нескольких слоев кожи. Ни протектора, ни фирменных оттисков на ней не было. Да и шаровары на человеке тоже вызывали слишком много вопросов. Первая версия, которая пришла ему в голову, была про смерч, который затянул циркача, клоуна или дрессировщика, вместе с обезьяной. Антон немного разбирался в природных явлениях и понимал, что наблюдаемый им смерч к таковым относился с большой натяжкой, но ничего умнее придумать не мог.