Песня рассвета (СИ) - Ренсинк Татьяна - Страница 39

-Мне не ведомо знать, тётушка, - вздохнула Маргарита, вновь наполняясь печалью. - И видеть-то его совсем больше не хочется.

-Нет, так нельзя, моя дорогая, - улыбнулась та и похлопала по ящику возле, чтобы присела.

-Тётушка, Вы лучше скажите, а эта девушка,... Анналис... Она ещё здесь? - поинтересовалась Маргарита. - Я бы хотела с нею поговорить.

-Поговорить?... - тётушка посмотрела в сторону.

Она некоторое время молчала. Во взгляде её Маргарита видела тревогу, печаль. Что-то настораживало, пугало, заставляя неподвижно сидеть и ждать ответа.

-Нет её больше, - сказала тётушка.

-Что? - исчезающим голосом вопросила Маргарита, а душа сжалась от дурного предчувствия.

-Слишком много страдала на своём веку, - опустила тётушка взгляд и сжала пальцы рук крепко вместе. - Раскаивалась она... Много поведала мне, но дальше жить так не могла.

-Как же,... как же?... Что случилось? - волновалась Маргарита всё больше.

-Не надобно уж большего знать, - прокашлявшись, встряхнулась тётушка. - А теперь, послушай, что знаю...

Тётушка рассказывала узнанное от Анналис, узнанное, проверенное. Удивлению Маргариты не было предела. Страх навис, что много бед произошло в судьбе Анналис и ещё больше могло случиться. Когда же тётушка замолчала и указала на выход, мол, Маргарита может теперь идти, та послушно вышла из палатки.

Маргарита молчала. Стало вновь одиноко и вера в то, что может жизнь как-то наладится, терялась. Только примчавшиеся с гитарой цыганки-подружки наперебой стали вновь просить исполнить песню, тем самым отгоняя все мысли:

-Умоляем, Марго! Не отказывай уже! Давно ведь не слышали твою песню! Истосковались! - перебивали они друг дружку.

Видя, что начало темнеть, костры пылают большим пламенем, чем были, Маргарита сняла душегрейку. Короткие рукава, лёгкое платье удивляли многих, волновали, чтобы не простыла, но так душно, так жарко, как себя в данный момент Маргарита ощущала, ещё не было.

Одна из подруг села наигрывать знакомую мелодию. Ту самую, которую Маргарита сочинила сама про рассвет. Она медленно вышла под шёпот цыган спеть, станцевать и распустила волосы. Те волнами пали на плечи. Ветер тут же коснулся их и будто желал танцевать вместе...

Плавно начала Маргарита свой танец и запела. С каждым словом она воодушевлялась всё больше и не скрывала навернувшихся на глаза слёз:

-Разлетится песня по миру. Может встречу тебя, друг мой милый, ты лишь песню рассвета услышать сумей, - только пропела она, как взгляд пал на шагнувшего от палаток, ближе ко свету костра...

Резко закончила Маргарита петь и застыла на месте. Улыбка, что нежно украшала её лицо, плавно исчезла, оставив лишь в глазах отблески счастливых мечтаний. К ней приближался, будто из снов, сам возлюбленный...

Всё и все вокруг замерли. Будто и само время остановилось, опасаясь, что может что помешает вернуться тому рассвету, которого так ждала эта пара. Глаза наблюдали за ними, а души боялись потревожить. Маргарита задержала даже дыхание, чтобы не почувствовать боль, если всё окажется миражом...

Только когда Алексей прикоснулся к её плечам, встал близко-близко к глазам, она взволнованно выдохнула:

-Ты здесь...

-Твой, - прошептал Алексей, и их губы, не стыдясь, не опасаясь ничего, сомкнулись в нежность долгожданного, долгого поцелуя...

* - из баллады «Светлана», В. А. Жуковского.

Извела меня кручина,

Подколодная змея,

Догорай, гори, моя лучина,

Догорю с тобой и я.

Догорай, гори, моя лучина,

Догорю с тобой и я.

Не житьё мне здесь без милой,

С кем теперь идти к венцу.

Знать, судил, судил мне рок с могилой

Обручиться молодцу.

То не ветер ветку клонит,

Не дубравушка шумит,

То моё, моё сердечко стонет,

Как осенний лист дрожит.

То моё, моё сердечко стонет,

Как осенний лист дрожит. *

Распевая вечером романсы, цыгане отдыхали в своём таборе на окраине деревни. Многие её жители приходили сюда, чтобы послушать и отдохнуть вместе, принимая их уже за своих. Добро, тепло в глазах и душах каждого ощущались здесь. Они сочувствовали вместе, печалились и радовались...

Так и теперь, видя победу настоящей любви над жестокою разлукою, все радовались за Маргариту и Алексея. Те уже некоторое время после долгого поцелуя встречи, что пришла за разлукою, стояли чуть в стороне у дерева и нежно шептались, лаская друг друга словом, взглядом... А свет костра, что был не так далеко, помогал наслаждаться слезами радости.

Взяв любимую за руку, Алексей повёл к палатке, из которой вышла её тётушка. Та ласково одарила их улыбкой и пропустила войти:

-Вам о многом стоит поговорить, - сказала она. - Можете оставаться здесь, сколько пожелаете.

С этими словами она ушла. Алексей усадил возлюбленную на мягкие покрывала и укрыл её плечи одним из шерстяных одеял...

-А ты? - не сводила Маргарита с него глаз и чувствовала, что не может унять дрожь в теле, а была та дрожь не от холода, а от волнения. - Ты прибыл вот так вот, в одной рубахе?...

-Нет, родная, - улыбнулся он, сев рядышком и прижал к своей груди. - Ты только развей сомнения о том Рамоне.

-Вот как? Только за этим приехал? - улыбнулась Маргарита и погладила по его густой щетине.

-Ты разве не ждала? - взглянул он с нежностью, зная ответ и так, и поцеловал её руки. - Колючий я... Времени не нашёл побриться... Спешил к тебе...

-Не было счастливее мгновения, когда увидела тебя и поняла, что жив, что со мною, - прослезилась от счастья Маргарита, и губы их вновь нашли друг друга, одаривая теплом поцелуя.

-А с Рамоном ничего, - прижалась она к груди любимого. - Он признавался в своих мечтаниях, да не могу я ответить ему взаимностью. Даже если бы не было больше тебя на этом свете. Попрощались мы тогда на вокзале. Сказала я ему, чтобы не меня искал да с папенькой своим чтоб примирился.

-Я знаю, я беседовал с ним после этого, - вздохнул Алексей, чем удивил возлюбленную:

-Вот как? Ты не был с ним слишком строг?

-Слишком? Вовсе не был, как ни удивлён сам себе, - улыбнулся он. - Но, честно признаться, он помог мне скорее догнать твой поезд на следующей станции. Он знал краткую дорогу, и мы верхом быстро добрались до туда.

-Ты был на том же поезде, что и я?! - поразилась Маргарита, и Алексей видел, как она наполняется разочарованием.

-Да, моя хорошая, следил за твоей безопасностью, - молвил он. - Прости, что не пришёл к тебе сразу... Не спрашивай, почему, не смогу ответить... Может проверял тебя, нас, не знаю.

-Ты сомневался во мне? - смотрела с грустью Маргарита и достала так и висевший у неё на груди тот медальон, что когда-то Алексей подарил ей в Испании.

-А твоя ниточка красная на моём запястье порвалась, - кивнул Алексей.

-Это не страшно, - улыбнулась любимая. - Ниточка порвалась, а любовь — нет.

Снова и снова они одаривали друг друга поцелуями и рассказывали обо всём случившемся, что теперь знали. Алексей поведал сразу о том, что было, когда нож Маргариты пронзил его спину. О том он узнал от своих родных... Рана не зажила ещё окончательно, иногда беспокоила, но самое главное было то, что Алексей — жив...

Тогда, когда он пал, Маргарита не помнила уже, кто привёз её домой, но помнила много криков. Оказалось, когда Маргариту уводили из дома Кандалинцева, его крестьяне словили момент и напали на него. Тем самым они защищали и себя, и его семью от жестокости и власти.

Лишь ненависть руководила ими, очень быстро расправившихся с ним, уничтожив так, что тот погиб от их избиений. Самих слуг потом забрала приехавшая разбираться в гибели Кандалинцева полиция. И, как стало теперь известно, убийц-крестьян сослали на каторгу в Сибирь...