Песня рассвета (СИ) - Ренсинк Татьяна - Страница 27

-Бог с Вами! Заберите её с собой!

-Где она? - вопросил Никита, окидывая взглядом стоящих в стороне родных Морозова.

-Она убирается в доме, - шептал Морозов. - Умоляю, заберите её. Я как прознал от цыган, что преступница, так нет мочи терпеть здесь такого человека. Не верю ей, а семью пугать тем, что знаю, не желаю. Понимаете?

-Понимаем, - кивнул Алексей, и его друзья вместе с ним.

-Мы и собирались её забрать, - усмехнулся Андрей. - Отдать на суд.

-Прошу, ради всего святого. Идёмте, - позвал за собою Морозов и не заметил, что Анналис тем временем стояла за беседкой и через заросли вьющейся по прутьям оградки лианы подглядывала.

Она узнала каждого прибывшего, кроме Островского. Её глаза увеличились в размере. Сердце бешено застучало, и что предпринять, как укрыться, не знала. Только предчувствие, что явились эти гости сюда именно из-за неё, пугало...

* - из стихотворения «Песнь любви», 1826 г., Туманский В. И.

Глядя вслед удаляющемуся с гостями купцу Морозову, Анналис резко выбежала из-за беседки и помчалась к воротам. Стоящая у беседки семья Морозова взволнованно оглядывалась на неё, не понимая происходящего...

-Остановить её! - крикнул садовнику и побежал следом за Анналис старший сын купца: молодой, высокий блондин с короткими, но густыми волнистыми волосами.

Садовник отреагировал на его крик внезапно выставив перед пробегающей грабли. Анналис неизбежно споткнулась о них и пала на землю. Подняться садовник ей уже не позволил. Он удерживал в сильных руках, как бы она ни пыталась вырваться...

-Отпусти, идиот! Проклятье! - кричала Анналис уже сквозь слёзы.

Взглянув на приближающихся, она испуганно поднимала взгляд от их обуви к лицам и узнавала Никиту, Андрея и... Алексея, взгляд которого пронзал насквозь... Словно разрезая ножом сердце, разрывалась душа Анналис и от страха, и от боли за судьбу, винить в беде которой уже не знала кого...

-Думаю, что,... - взглянув на застывших позади родных и на стоящего подле сына, Морозов замолчал.

-Мы забираем её немедленно, - сказал сразу Никита.

-Это чудесная идея, - кивнул на ворота Алексей, куда все обратили взгляды.

Там, не въезжая на территорию усадьбы, стояла кибитка, а рядом с нею пожилая цыганка.

-Они с нами, - улыбнулся Алексей, и купец Морозов вздохнул:

-Да, сия госпожа мне знакома. Что ж, простите, если что, - выполнил он поклон.

-И вы простите, - кивнул Алексей...

На этом он с друзьями поспешил откланяться. Никита с Андреем подхватили Анналис за предплечья и повели к воротам. Вырываться она уже не стала, опустив голову и зажмурив глаза.

Строго взирая на неё, цыганка с усмешкой кивала. Она ничего не сказала. Только указала рукой на свою закрытую повозку, куда Анналис и усадили. Баро помог связать пленнице руки и ноги верёвкой и взялся за уздцы...

-Что ж, теперь в путь к Петербургу? - вопросила цыганка, глядя то на Алексея, то на его друзей.

-Разумнее будет наверное допросить, а там решать, куда и как? - предложил Островский, с чем все согласились, уже и сами думая именно так. - Только, как вернёмся, я буду вынужден сразу покинуть вас, друзья, но надеюсь, вы всё расскажете при встрече, а я помогу с объяснениями с Полевым.

-Договорились, - пожали друзья ему руку и обменялись взглядами, полными верою на успех в задуманном...

Анналис везли в повозке под присмотром. Алексей с друзьями ехали верхом подле. Он видел, что Анналис не поднимает взгляда, будто находится в мыслях своих, далёких. Может быть и полна она была раскаяния, но ничего не говорила в оправдание, чего Алексей хотел бы услышать... Только терпение помогало ждать того времени, когда прибудут к месту...

По пути друзья с цыганами договорились отправиться сразу в табор, где бы и устроили допрос Анналис. Табор тем временем уже вернулся в деревню. Всё шло вновь своим чередом, но в те дни в табор стали наведываться и две молодые дамы: то одна, то другая, а то и вместе.

Только когда Алексей со всеми спутниками и повозкой, в которой так и сидела ни на что не реагирующая Анналис, приблизились к деревне, к ним стали подходить некоторые из цыган. Они говорили что-то на своём языке, и тётушка Маргариты, оставив в повозке Анналис, вышла...

Недолго она беседовала с ними, а, узнав причину волнения, взглянула с улыбкой на Никиту и Андрея:

-Хорошо, что мы ехали быстро! Жёнушки-то ваши волнуются! Что ж вы, не предупредили разве, куда делись?

-Как это? - удивился Никита. - Предупреждали...

Ничего больше говорить никто не стал. С удивлением смотрел с друзьями Алексей, как из-за одной из палаток вышли несмело две молодые дамы.

В этот прохладный осенний день они выглядели уставшими, замёрзшими. Они кутались в шали и несмело смотрели в ответ. Супруги тут же увели их в разные стороны, беседовали о чём-то, что-то объясняя обнимая, словно успокаивали...

-Ревнивые дамочки, - смеялась возле Алексея тётушка Маргариты.

-Вам смешно?! - возмутился он.

-Не серчай, князь, - взяла она его под руку и стала шептать, передавая нешуточное волнение и ему. - Разговорить пыталась я Анналис и раньше, да тогда спугнула. Будущее её видела. Сейчас самое время допросить...

Как ни хотела бы уйти от бед,

Они крадутся, забирают в плен,

И связанная по рукам-ногам

Сдаюсь врагам.

Так холодно в душе от пустоты,

Когда разбиты все мои мечты,

Мечты, в которых не было ни зла,

А судьба добра.

И стоя вновь у черты

Моей разбитой судьбы,

Рыдаю от безысходства.

Так хочется мне боль забыть,

Забыть ошибки, простить,

Найти свой берег, свой остров.

Как-будто нет ни Бога, ни людей,

Помочь найти тот путь судьбе моей,

Что пропустила где-то как-то я

И всё теперь не так.

И солнце не согреет душу, нет.

От слёз туман вновь закрывает свет.

Кричу, молю о помощи, зову,

Но всё в пустоту.

И стоя вновь у черты

Моей разбитой судьбы,

Рыдаю от безысходства.

Так хочется мне боль забыть,

Забыть ошибки, простить,

Найти свой берег, свой остров.

-Что ж, дорогуша, - сел Никита напротив Анналис...

Её отвели в палатку, которую тётушка Маргариты предложила использовать для допроса, и там, так и связанная по рукам и ногам ждала беседы. Не реагируя ни на что, находясь мыслями где-то в себе, она молчала и смотрела в даль...

-Отвечать тебе придётся, - кивнул Никита, уставившись на неё, но Анналис так и смотрела в сторону. - Я говорил тебе однажды, предупреждал к Алексею не приближаться...

-Молчит? - вошли в палатку Алексей с Андреем. - Островский уехал уже. Просил потом рассказать ему всё, как договаривались.

-Кандалинцев, - молвила вдруг Анналис еле слышно.

-Что Кандалинцев? Кто этот чёрт? - усмехнулся Андрей.

-Из тебя каждое слово придётся выуживать? - схватил было её за руку Алексей, но Никита остановил:

-Обожди. Не горячись пока... Где Маргарита Петровна? - вопросил он снова Анналис.

Так и смотрела она в сторону, но скрывать уже ничего не собиралась. Была будто так спокойна, словно сдалась жизненной стихии и теперь плывёт по её волнам без страха, утонет ли, или пристанет к какому берегу:

-У Кандалинцева... У деревни Белогорки его усадьба. Только опоздали уже, поди. Силу применять любит.

Алексей тут же сорвался с места. Он выбежал из палатки, а стоящая там тётушка Маргариты схватила его за руку:

-Обожди! Всё будет хорошо! Знаю, верь, видение было у меня, что спасти сможем Марго нашу!