Моя герилья (СИ) - Ренсинк Татьяна - Страница 25

-Пусть будет так, как будет? - вопросила Долорес.

-Пусть, - кивнула Фернанда, и подруги ещё некоторое время сидели вдвоем и рассказывали каждая о своих чувствах с любимым, о мечтах, которые теперь с ними.

Казалось, сбыться этим мечтам можно, но резко раздавшиеся выстрелы снаружи и крики жителей деревни разрушили всю эту идиллию в один миг...

-Что это?! - бросились подруги к окнам, и перед ними тут же показались лица французских офицеров.

В дом сразу ворвалась группа французов. Они успели схватить Оливье и оглушить его. Грегор в тот момент уже мчался верхом прочь, увозя мать Долорес подальше, как заметили подруги, увидев его за окном уже на довольно дальнем расстоянии. А Джей и Ален схватились за оружия офицеров. Они рисковали жизнью, чтобы не дать погибнуть ни себе, ни любимым, которые сразу бросились назад в комнату, чтобы запереться там. Только пара офицеров всё же не дали им закрыть дверь...

-Фернанда! - воскликнул Эмиль, только что вбежавший в дом. - Не убивать женщин!

Он взглянул в сторону бившихся с его товарищами Алена и Джея и в тот момент раздались выстрелы и здесь, и из соседней комнаты...

Приходя в сознание, Ален обнаружил, что будто находился во сне довольно долгое время. Тело его затекло. Он лежал на чём-то твёрдом и где-то, где было сыро и холодно... Он открыл глаза, но тьма вокруг не сразу позволила разглядеть, где находится. Когда же повернул голову к свету, то увидел чёрный силуэт мужчины в плаще и широкополой шляпе, сидящий к нему спиной перед решётчатым окном.

Послышался и выдох кого-то в стороне. Ален понимал, что кроме него здесь есть ещё люди и, возможно, пленные, как он, поскольку сразу почувствовал, что руки были связаны над головой, а ноги к чему-то плоскому привязаны...

-Они шевелятся, - вымолвил кто-то на французском языке, и мужчина у окна, так и не шевелясь, тихо сказал:

-Значит, уже пришли в себя... Что ж, добро пожаловать в жизнь. Да-да... Она ещё продолжается, - сделал он паузу и вновь продолжил так же спокойно говорить, словно отдыхает. - Но как долго будет длиться, зависит от вас... Так кто первым сознается, кто он и откуда, с какой целью здесь, в Испании, и на чьей стороне выступает?

-Да пошёл ты, - усмехнулся Ален, и тут же кто-то из темноты ударил его по лицу.

-Не надо так, господа, - спокойно говорил мужчина у окна. - Зачем же сразу бить их?... Так грубо... Вы медленно... Не зря же обзавелись этими пыточными скамьями из местных тюрем... Вы тяните за верёвочки, раз так, тяните...

И Ален сразу почувствовал, как его тело стало медленно растягиваться под скрип крутящегося колеса, что был у его ног...

-Нет, - простонал в стороне Оливье, как узнал Ален, которого так же растягивали на пыточной скамье, как и его.

-Остановитесь теперь, господа, - спокойным голосом молвил мужчина у окна и медленно взмахнул рукою. - Говорите же, заговорщики против Франции?

-Нет, - простонал Оливье, и снова верёвки его и Алена натянули.

-В Мадрид едем, друга забрать. Ему не выбраться отсюда без нас. Ни к какому заговору отношения не имеем,- признавался быстро Оливье.

-Скудные признания, - покачал головой мужчина у окна. - Наслышаны, что охотитесь за деньгами да состоите в отряде восставших испанцев.

-Может кто и состоит, но не мы, - вперёд друга высказал Ален, и их обоих резко стали вновь растягивать.

До боли, до криков, настолько невыносимых, что Оливье не мог уже их выносить:

-Скажу! - проорал он, и господин у окна вновь поднял руку, чтобы перестали растягивать пленных.

-Говори же, - дав немного им обоим времени, чтобы прийти чуток в себя, вопросил тот господин.

-Покинуть хотим Испанию... Все вместе, - отрывисто произносил Оливье. - Искать клад Левассера... Ничего против французской власти не имеем... Деньги...

-Ваше Сиятельство, - нерешительно приблизился некто из тьмы и склонился к уху мужчины у окна.

Он ему ещё что-то довольно долго шептал, и тот сделал знак своим, чтобы пленных развязали, что и произошло.

-Как же им повезло, что есть добрые люди, - вновь тихо и совершенно спокойно произнёс тот господин у окна. - Однако, прежде чем вас оставят самим себе, - поднялся он в величественную позу и наконец-то повернулся, чтобы, как видно, уйти, поскольку плащ стал поправлять. - Куда дели девиц? Они не могут покинуть Испанию. Они должны будут предстать перед судом.

-Уехали, - вымолвил Оливье.

-Что значит уехали? Как они смогли выбраться?! - поразился стоящий рядом с господином офицер, и Ален узнал в нём Эмиля.

-Видел, видел их в окно, - сознавался Оливье. - Верхом скрылись. А потом не помню ничего... Боль... Темнота...

-Не может быть, - задумался Эмиль. - Знаю, что убили старую женщину. Кажется, мать одной из девиц.

-А девицы живы. Голубчик, ищите! Это на Вашей совести. Девиц к суду, а этих, вместе с их другом из Мадрида, вышвырнуть вон из страны. Мы не изверги, пусть мир знает... Но... Ещё раз попадутся, будут подвергнуты казни, как обычные заговорщики, - вынес господин приговор в привычном умиротворённом тоне.

Он направился к выходу, в кромешную тьму, и оглянулся:

-Вам повезло, что мой сын вступился за ваши жизни, иначе бы пытки длились до смерти... Ступайте, и чтоб не попадались больше. Если вас по пути схватят, уже вряд ли кто спасёт.

Эмиль дождался, когда его отец покинет камеру, и тут же схватил Алена за волосы, приблизившись к его уху в шёпоте:

-Уверен, что Фернанду похитили твои дружки.

-Идиот, - прорычал Ален и от ярости, и от боли. - Ты её не увидишь... Она сама не хочет...

-Я не убью тебя, поскольку обещал ей тогда в деревне, когда мы скрылись наедине, - с ехидством высказал Эмиль, чуть встряхнув голову Алена за волосы. - Но учти, это может произойти однажды случайно... Не советую мне мешать.

С этими словами Эмиль ушёл следом за отцом и его помощниками, оставив пленников одних...

Как только смогли подняться, Ален и Оливье выбрались из стен тюрьмы, где были заключены в плен. Никто не препятствовал их передвижению, и никто не помогал. Мимолётные взгляды французских офицеров то с насмешкой, то равнодушием. Тишина, сквозняк, но надежда на то, что получится покинуть это место невредимыми, жила...

Только когда очутились на улице и были уже довольно далеко от города, друзья вздохнули глубоко и расслабленно опустились на луг рядом. Сколько они вот так молча пролежали, глядя на проплывающие над ними облака, не знали. Молчание, усталость, боль тела не позволяли уже шевельнуться.

Вечером же мимо проходящие местные крестьяне обнаружили их двух измученных, раненых и уложили на телегу. Так друзья вновь оказались в одной из деревень Испании недалеко от Витории. Там они и провели некоторое время, пока не ощутили, что смогут отправиться дальше...

Вечером Ален и Оливье договорились, что утром отправятся в путь в Мадрид, чтобы там нагнать товарищей и Фернанду. Выйдя на двор и вобрав полные лёгкие воздуха, Ален направился к реке. Там, облокотившись на одно из деревьев, он уставился в даль поля, вдоль которого завтра предстоит держать путь...

Он думал о Фернанде, волновался, тянулся, словно птица подняться в небеса и отыскать её, быть рядом, не покидать никогда, но лишь волны разочарования окатывали душу. Закрыв глаза, он тяжело вздохнул, и вдруг кто-то положил ему на плечо голову.

Вздрогнув от неожиданности, Ален резко выпрямился и встретился взглядами с улыбающейся ему той самой ласковой улыбкой, по которой тосковал,... с Фернандой...

-Ты? - вылетело из его уст, и она кивнула. - Это сон.

-Пусть же он будет вечным, - прикоснулась Фернанда к его груди. - Я так ждала, когда тебе будет лучше.

-Ты издеваешься вновь, - покачал головой Ален. - Я с ума сходил, не зная, где ты и как.