Представитель по доверенности (СИ) - Путилов Роман Феликсович - Страница 11

— Спасибо, гражданин Белов. Вы только не забудьте подтвердить свои показания следователю и судье, если вызовут. Сами должны понимать, что вам на скамье подсудимых делать нечего, на «зоне» вам грустно будет, так что, постарайтесь остаться свидетелем.

Глядя в спину измученного многочасовым допросом Белова, я улыбался — хоть косвенно, но Игоря Столярова удалось привязать в кражам автомобилей, половина из которых произошла на территории нашего района, а в совокупности с фотографиями Игоря и Оксаны на фоне угнанных тачек, хотя там не видно государственных номеров, позволит задержать наглого вора, для начала на, трое суток.

Не успел я порадоваться жизни, как тишину подвала разорвал резкий звонок телефонного аппарата.

— Павел, вас директор опять к себе требует. Ругается сильно. — в трубке звенел голос Валентины, как всегда, когда она сталкивалась с сердитым директором, впавшей в истерическую панику.

— Валя, держись, буду минут через сорок. — я убрал протоколы допросов в сейф и стал одеваться- на государство и общество я сегодня ударно поработал, осталось немного поработать на себя.

Через час. Территория завода.

— Павел, делай что хочешь, но я хочу, чтобы от этой конторы ничего не осталось. И от этих воров тоже.

Пока директор нервно пил кофе из огромной кружки, с надписью «Биг Босс», я пролистнул стопку документов, лежащую передо мной.

Название юридического лица АОЗТ «Энергоспецремонт» было мне прекрасно известно — по моей информации учредителями его являлись два начальника цеха, которых директор обоснованно считал «крысами», ворующими материалы и запасные части с завода. Один из этих начальников цехов, две недели назад, после скандала о недостаче на, вверенном ему складе, уволился с завода, второй же оставался при должности. Судя по оставшимся бумагам, эта фирма перехватила у нас крупного заказчика из Восточной Сибири, что вчера уведомил нас о расторжении крупного договора о модернизации и капитальном ремонте котлов одной из ТЭЦ.

— Я вас услышал, Григорий Андреевич. Попрошу только в дальнейшем со мной на эту тему разговаривать только на улице и в отсутствии посторонних. И, вообще, здесь… — я обвел директорский кабинет взглядом: — Больше в этих стенах этот вопрос ни с кем не обсуждать.

Глава шестая. Большой шмон.

Ноябрь одна тысяча девятьсот девяносто второго года.

Сегодня день начался просто на мажорной ноте. Стоила мне зайти в помещение Дорожного РОВД, как помощник дежурного привлек мое внимание громким стуком по оргстеклу, что отделяло посетителей от помещения дежурной части.

— Здорово, Паша. — сержант, не отрывая взгляда от книги задержанных, в которой он что-то быстро писал, выбросил в мою сторону руку для пожатия: — Там в «нулевке» за тобой жулик сидит, ночью «пепсы» с привокзальной площади притащили за «мелкое». Ты его сейчас возьмешь и вообще, что с ним делать?

— И кого притащили?

— Да я не помню уже фамилию, а искать некогда. Посмотри в дальней камере, он в куртке с светлым воротником…

Я подошел к камере и рассмеялся — о мутное стекло сплющилось помятая рожа автомобильного вора Игоря Столярова.

— Это я удачно зашел. — я вытащил из вонючей камеры похмельного Игорешу. Видок у него был неказистый, никакого сравнения с уверенным в себе мужиком, что хамил мне в тесном помещении бара на территории базы отдыха.

Синие джинсы были в пятнах от солевого раствора, что щедро рассыпают коммунальщики по дорогам и тротуарам, кожаная куртка, когда-то смотрящаяся очень дорого, радовала глаз, наполовину оторванным, лисьим воротником, а нижняя гуда уголовника раздулась, как будто он вколол туда ботокс.

— Ты его надолго уводишь? — перегнулся через спинку стула помощник дежурного: — А то, через час, его в суд вести.

— Я тебя услышал, приведу вовремя. — я, со всей души, подтолкнул Игоря в сторону двери.

— Начальник, а можно водички? — спросил задержанный, когда умостился на стул в моем кабинете: — Трубы горят, не поверишь…

— Иди, в туалете вода холодная, умойся за одно. Я махнул в сторону тупика, где располагался туалет, досчитал до ста, после чего встал и сделав несколько крадущихся шагов, внезапно распахнул дверь санитарного узла.

Похмельный Столяров. Натужно пыхтя, пытался подтянутся к окну, которое вело в приямок, выходящий на улицу Полярников. На моей памяти, здесь было порядка десятка удачных побегов, и полсотни неудачных попыток, типа сегодняшнего. Я осторожно приоткрыл дверь, скользнул в вонючее помещение, где все звуки заглушались мощным потоком холодной воды, стекающей в черную яму «очка». Тяжелый ботинок удачно впечатался в костлявую задницу беглеца, и Игорь, со стоном. Обвалился вниз, на склизкий пол. Выложенный коричневой плиткой.

Я подождал, пока неудачник поднимется с пола, отряхнет, окончательно изгвазданные джинсы, и дойдет до моего кабинета, после чего позвонил начальнику уголовного розыска.

— Владимир Николаевич, доброе утро. — трубку взял заместитель начальника УР: — Я ничьих не холоп, а офицер милиции. И не разгильдяй, а добросовестный сотрудник, что второй час с жуликом работает, не считаясь с личным временем. Попросить хотел, чтобы суд мелкого хулигана, Столярова Игоря Сергеевича, закрыл на сутки, а то он штраф платить не будет, и вообще, не хороший человек. Нет, я на пятнадцать суток не претендую, хотя бы десять, ну может быть семь. За ним конвой должен с Горного Алтая приехать, он там к убийству местного «коммерса» причастен. Нет, материал нормальный, его «пепсы» ночью на площади приняли… Матерился в пьяном виде, оскорбляющем человеческое достоинство и общественную нравственность. Понял, спасибо.

— Ну, что, дурашка… — я посмотрел на волком глядящего на меня, Игоря: — Я тебя предупреждал, чтобы ты ко мне пришел, и про кражи свои рассказал, ты на меня положил. Поэтому ты сейчас поедешь на «сутки», а потом алтайцы приедут за тобой, после чего, уверен, с тобой случится что-то нехорошее. Поэтому прощай, был рад знакомству.

— Я ничего не сделал, за что меня на сутки закрывать? — Игорь до сих пор не верил, что банальный ночной поход до круглосуточного киоска, потому что «душе не хватило», может обернутся не ночевкой с красивой Оксаной, а возвращением в привычную среду обитания одиноких, суровых мужчин.

— Тут же написано — видом своим оскорбляешь общественную нравственность… — я помахал бланком протокола: — Да ты даже сейчас ее оскорбляешь. Кстати, скажи, по вашим, по понятиям, за то, что на обоссанный пол упал всем своим существом — что бывает? Ты не думай, я никому не скажу, просто интересно….

Попытка Игоря изобразить из себя Фокса, когда он пытался отобрать у Шарапова будущую «маляву» для Ани, закончилась менее драматично. Не знаю, какой боец Игореша в трезвом виде, но сегодня, с утра его кондиции были скромнее — получив раскрытой ладонью в лоб, Столяров завалился обратно на стул и дальше вел себя смирно.

Я подождал пару минут продолжения, но видя полную пассивность клиента, пожал плечами и пригласил гражданина на выход, где как раз набивали «собачник» милицейского «УАЗика» его товарищами по несчастью, направляемых в народный суд. Практика показывает, что в этот узкий отсек, с двумя жесткими сидениями друг напротив друга помещается шесть человек, но сегодня была спокойная ночь, мелкие хулиганы в количестве четырех мужчин, сели на коленки друг к другу, я помахал Игорю на прощание и пожелал всяческих успехов.

Попить спокойно чаю по возвращению в кабинет, мне не дали — на пороге возник похудевший Виктор Брагин, соблазняюще улыбаясь и демонстрируя мне горлышко какой-то бутылки, торчащей из-за пазухи меховой куртки. В черном пластиковом пакете предательски позвякивала еще какая-то стеклотара.

— Потерялись, гражданин? — я равнодушно окинул бывшего приятеля взглядом и уткнулся в материалы проверки по очередному угону.

— Паша, ну прекращай… Я все понял и исправился. И перед Валентиной извинился… — заканючил бывший опер.