Клуб разбитых сердец - Михалева Анна Валентиновна - Страница 8

— Да уж, привела нам эта лошадь свое сокровище. И наступили для всего лицея кошмарные денечки, — грустно заметила Маняша.

— Тогда понятно, почему он от нее ушел, — со знанием дела заявил Сема.

— А ты его вторую жену видел? Может, тоже лошадь, — усомнился Абрамов.

— Да ладно, шило на мыло не меняют, — изрек Пашка. — Говорят, она практикантка из Педа. Помните, такая маленькая, симпатичная. У восьмых классов физику вела весной.

— Вот так приведешь мужа на новое место, а потом всю оставшуюся жизнь локти кусаешь, — тихо проговорила Маняша.

— Практикантки везде встречаются, — резонно парировала Леночка.

— Не знаю. Мне показалось, что физик со своей первой женой идут любовью заниматься. Она к нему льнула, а он не сопротивлялся, — продолжила Маняша задумчиво.

— Он ее по скользкой лестнице вел, — развеял романтику Пашка. — При чем здесь любовь?!

— А сейчас мы с вами, Варвара Константиновна, чайку попьем! — весело заявил Валерий и легким движением руки очистил стол от мусора. Дело происходило в гостиной. На пол с грохотом посыпался всякий хлам. Почему все это лежало до сих пор на полированном столе, Варвара не понимала. Ну что, скажите на милость, велосипедному насосу делать в гостиной? А консервным банкам с шурупами и гвоздями? А мылу, пардон, с мочалкой? Она тоскливо оглядела комнату, отметив, что если исходить из всего интерьера, то ничего странного в местоположении насоса нет. Над дверью висела двухместная байдарка, у стены, за стареньким креслом, заваленном грязными спортивными штанами и футболками, приютился велосипед. На шкафу, вперемешку с неровными стопками книг, красовались оловянные кубки, которыми когда-то награждали в спортивном обществе «Труд» тех, кто занимал вторые и третьи места в соревнованиях. «Где-то должны быть прилагавшиеся к кубкам грамоты…» — Она повернулась к противоположной стене и удовлетворенно кивнула: десяток «Почетных грамот», пожелтевших от времени и копоти, были веером приколоты одной большой скрепкой к обоям. Хозяин квартиры, перехватив ее взгляд, гордо распрямил плечи.

— Туризм и спортивное ориентирование — вся моя молодость здесь, — широким жестом он указал на грамоты.

«Вот дура! — обругала себя Варвара. — Надо же такое учудить. На первом свидании притащиться к нему домой! А если маньяк какой-нибудь? Чтобы я еще пошла на поводу у своей подруги! Да ни в жизнь!»

Но думать надо было раньше, а теперь приходилось пожинать плоды своего «пофигизма», как бы выразился Сашка. Впрочем, час назад, когда они гуляли по холодной улице, Варваре показалось, что Валера — вполне приличный человек. Малость сдвинутый на активном отдыхе, но и только. А в остальном чем не положительный мужчина: симпатичный, подтянутый, не пьет и даже не курит, обожает спорт, странно, что он до седин дожил холостяком.

Правда, в его квартире она поняла, почему человек так и не женился, но было поздно. Хотя Сашке этот Валера понравится. Маняша, правда, вряд ли оценит.

Тут мысли ее прервались, потому что кавалер, покопавшись в кипе смятых газет на диване, извлек батон белого хлеба, полукилограммовый кусок вряд ли свежей «Докторской» колбасы и, весело подмигнув, заявил:

— Пойду чайничек ставить.

— А я думала, мы прямо здесь костер разложим, — улыбнулась ему Варвара.

— У меня внизу такие зануды живут, — он ткнул пальцем в пол, — точно пожарников вызовут. Но если вы…

— Я не настаиваю, — быстро ответила Варвара.

— А вы знаете, — в его глазах цвета хаки метнулись желтые искры, — я ведь так и не смог найти женщину, которая разделяла бы мои увлечения.

«Да, это трудно», — про себя довольно ехидно посетовала Варвара, но, вспомнив об утренней сцене с дочерью, которая вознамерилась идти на танцы с каким-то бандитом, вдруг почувствовала себя страшно незащищенной и изобразила на лице смирение.

— Я ведь так был напуган историей, приключившейся с моими соседями, что вообще отчаялся найти себе пару. Вам позвонил просто через силу, вдруг, думаю, судьба, наконец. И ведь не ошибся.

Варваре, как женщине порядочной, показалось, что разговоры о женитьбе на первом свидании заводить рановато, даже если тебе уже под сорок, поэтому она инстинктивно уцепилась за первую часть предложения:

— А что за история?

— Я не мастер рассказывать о чужих личных проблемах. Вот всякие байки у костра… — Валерий смутился, но желание дамы он решил из рыцарских побуждений считать законом, поэтому, помявшись, продолжил: — Подо мной жила семья: муж, жена, как водится, и ребенок — чистый оболтус — пятнадцать лет, «металл», тусовки какие-то в подворотне, даже наркотики, по-моему, уже попробовал, в общем, неблагополучный. Так вот… Жена — Елена Павловна — женщина приличная, архитектор. А муж — всю жизнь так себе… художник, словом. Лет десять сидел без работы, ну с тех пор, как перестали в Домах культуры пейзажи «в русском стиле» на стенах малевать, так он и остался без заказов. А полтора года назад у Елены Павловны появилась вакансия на работе, в их конторе художник потребовался, вот она своего и пристроила. И вдруг у мужика проснулся талант. Прямо вознесли его заказчики до небес: он теперь художник по интерьеру. Я с трудом представляю, что это такое…

«Куда уж тебе!» — Варвара исподтишка покосилась на байдарку. Валерий ее взгляда не заметил и продолжал:

— Деньги ему стали платить очень хорошие, потом на три месяца учиться за границу послали. А когда он вернулся, тут все и началось. Оказывается, он за границей встретил какую-то девицу молодую, ну, расположились они друг к другу, а по приезде он жене и объявил, мол, ухожу к ней. Та, конечно, в слезы: как так, я тебя на ноги поставила, человеком сделала, только-только машину купили, деньги на дачу почти набрали, вздохнули наконец облегченно, а он — «ухожу». В общем, даже в подъезде слышно было, как бедняжка причитала. А муж одно твердит — развод, и все тут. И ушел.

А потом, примерно через месяц, я поднимаюсь по лестнице, на площадке опять сыр-бор. На этот раз его молодая прибежала, вся в слезах. Умоляет Елену Павловну, мол, спасите любимого. Я не совсем понял, в чем там дело, но что-то у него случилось, может, задолжал сильно, только понадобились ему все деньги, на дачу накопленные, и даже больше. Елена Павловна покричала, конечно, на эту молодуху, но быстренько машину продала и мужа, видимо, выручила. Так что самое интересное, этот муж то ли из благодарности, то ли еще по какой причине, но попытался вернуться в семью. И вы бы его видели — постарел он лет на десять. Седой весь, сморщенный, потерянный какой-то. А Елена Павловна его со двора погнала. Такие вот дела!

Валерий со скорбным видом удалился на кухню.

— И что же ужасного в этой истории? — не поняла Варвара. — Он, наверное, к молодой вернулся.

— Вы мужика этого не видели. Так его жизнь потрепала…

— А при чем же здесь женитьба?

— Потому что, мне кажется, это все от женщин. Попал в эти бабские жернова, как кур в ощип, — донеслось с кухни.

— Был бы приличным человеком, не изменял бы жене, так и жил бы спокойно. — Варвара даже плечами пожала, в который раз удивившись особенностям мужского мышления. При чем здесь женщины, если мужика за долги за задницу прихватили?

— Не знаю… — Валерий снова появился в гостиной и задумчиво уставился на батон хлеба. — Меня почему-то эта история насторожила. Женитьба — дело серьезное. Многие этого не понимают, потом влипают в истории.

— Ну, вам-то подобная история не грозит, — усмехнулась Варвара. — Для этого вам жениться нужно дважды, а вы даже первой ходки не сделали.

— Как мне нравится ваш здравый и легкий подход к жизни! — восхитился Валерий и вдруг совсем повеселел. — Что ж, пока греется чайник, мы, пожалуй, развлечемся.

«Ох, начинается!» — заподозрив неладное, она испугалась. Но предположить, что за этой фразой последует, не могла. Для этого нужно было бы стать поклонницей фильмов ужасов, как ее Сашка. В следующую секунду с побелевших губ Варвары слетел испуганный вопль, потому что Валерий вдруг выхватил из-за спины топор и с диким блеском в глазах ринулся к столу. Варвара и опомниться не успела. Все еще давясь страхом, округлившимися глазами она наблюдала, как ее кавалер рубит хлеб на куски, ловко орудуя этим самым топором. Так ловко, как японский повар своим японским тесаком приготовляет «суши». Нарезанную тонкими ломтиками булку Валерий отточенным движением отодвинул в сторону и принялся рубить колбасу.