Клуб разбитых сердец - Михалева Анна Валентиновна - Страница 44

— Мир тесен, — равнодушно усмехнулась она в ответ.

Варвара было испугалась, что пассаж к подруге нарушит только что обретенную гармонию супругов. Обычно на Катерину мужики западали, а жены, естественно, ревновали, что приводило к неприятным сценам, ну, если не сценам, то уж наверняка к колючим женским переглядкам, что тоже неприятно, особенно в фойе театра. Тем более что к Катерине нагло клеился не кто иной, а родитель Маняшиного дружка. Если бы Варвара была в более спокойном состоянии, то непременно бы прекратила это многообещающее общение. Но сейчас ей было решительно плевать, вцепится ли жена Василия Карпыча в платиновые кудри ее подруги прямо посреди людного зала или отведет ее для разборок в женский туалет. Она лихорадочно раздумывала над тем, как отвязаться от Катерины и ее мужа и понестись на всех парах домой, где страдает избитая каким-то подлецом Соховым Маняша. Или не страдает, а ухмыляется в своей недавно приобретенной нагловатой манере, вспоминая «забавное приключение в сквере». Или еще того хуже, ее вообще нет дома, а встречается она сейчас с Соховым, дабы купить у него дозу кокаина или еще какой-нибудь дряни. Словом, видения с каждой секундой становились все страшнее. Когда она дошла до койки наркологического отделения, то не выдержала и подняла на Катерину больные глаза.

Та спокойно ухмыльнулась Пашкиному отцу и почему-то со странным вежливым нажимом улыбнулась его совершенно равнодушной к действиям мужа жене. Этот немой диалог в голове Варвары моментально преобразовался в короткие фразы. Словно Катерина душевно проговорила: «Милая, заберите от меня ваше сокровище. Мне оно совсем не интересно», а жена ласково ответила: «Да бог с вами, дорогая. Я же вижу, что он полное ничтожество и мизинца вашего не стоит. Он и мне-то не нужен. Сама не знаю, зачем терплю его рядом».

Тут Варвара почему-то подумала, что женщины давно знакомы, причем именно на почве обсуждения недостатков Василия Карповича.

«Бред! Я схожу с ума!»

— Так почему мне кажется, что я вас уже где-то видел? — настаивал он.

— Вот уж не знаю, — вежливо ответила Катерина.

— Нет, у меня так не бывает. Если я видел, то видел. У меня отличная память на лица.

В сущности, это не было похоже на заигрывание, скорее наоборот, в голосе Пашкиного отца прорезались странные озлобленные нотки. Может быть, нотки упрямства. Похоже, он никак не мог вспомнить, при каких обстоятельствах сталкивался с красивой платиновой блондинкой, и раздражался от этого все больше и больше. Наконец терпение его супруги лопнуло.

— Идем, Вася, — жена решительно взяла его под руку и поволокла прочь, — ты и так тут уже напортачил. Испортил всем вечер.

— Ну, я же… — вяло сопротивлялся он, все еще оглядываясь на Катерину.

— Вспомни, что ты мне обещал, — строго прервала его жена.

Они уже отошли к лестнице на второй этаж, когда Василий Карпович хлопнул себя по лбу и вскрикнул:

— Я вспомнил! Точно, это она!

Жена не стала выяснять, что именно вспомнил ее муж, а потащила его вверх по лестнице, туда, где располагались буфеты, гневно прошипев: «Заткнись».

Может быть, и не «заткнись» она ему шепнула, а что-то более ласковое, Варвара не слишком хорошо расслышала.

Катерина взяла ее под локоть:

— Пойдем в зал, ради всех святых, а то он вернется.

— Странный тип, — пожала плечами Варвара. — Надо же, жена рядом, а он все-таки привязался!

Она остановилась и посмотрела на подругу в упор:

— Кать, я иду домой. У меня совершенно нет настроения смотреть эту дурацкую премьеру.

Та ослабила хватку и кивнула:

— Понимаю. Я бы тоже пошла с тобой, но ты же понимаешь: сегодня Костиков играет, я ему обещала присутствовать.

— А ты знакома с Костиковым?! — имя ведущего актера театра, упомянутое в контексте старого друга, к которому Катерина обещала прийти на спектакль, повергло Варвару в минутное замешательство.

— Ну… — загадочно улыбнулась Катерина, — он же мой пациент, к тому же мы с ним уже больше года в приятельских отношениях.

— В приятельских? — недоверчиво прищурилась Варвара.

— В приятельских. Только мужу моему не говори.

— Слушай, у тебя идет какая-то насыщенная параллельная жизнь, о которой я ничего не знаю! — искренне изумилась Варвара. — А я, дура, тебе все как на духу…

— У нас с Костиковым прекрасные дружеские отношения, не более того. — Понятно было, что Катерина говорит неправду, причем говорит это так, чтобы Варваре обман был очевиден. — Все. Об этом потом. Иди домой.

— А Машка подралась, — с порога сообщил сын.

— Знаю, — буркнула Варвара, быстро расстегивая пуговицы на пальто. — Один раз в жизни соберешься целиком посвятить вечер себе, и то не получается. Детки-конфетки!

— А она еще днем подралась, — усмехнулся отпрыск, — так что раньше нужно было домой приходить. Теперь она уже перестала реветь.

— Где она? — шутить по этому поводу Варвара была не настроена. «Маняша ревела?! Что же такое произошло?»

— Теперь ванну принимает.

Варвара кинулась к двери ванной комнаты. По пути, как обычно, запнулась за Моню. Тот недовольно фыркнул.

— Милый, скоро тебя начнем пылесосить, как ковер, — ворчливо пообещала ему хозяйка. — Совсем уже двигаться перестал. Маняша, — она постучала в дверь, — детка, открой.

Внутри заплескалась вода, но ответа не последовало.

— Маша, открой, пожалуйста, — сердце сжалось до размеров изюминки, — девочка моя, ну?

— Ой, мам, ну чего столько эмоций!

Замок щелкнул, она рванула дверь на себя, и перед ее глазами предстала дочка, наспех завернутая в большое полотенце.

— Ничего себе, одежду испачкала! — вырвалось из ее горла. И это была последняя фраза, которую Варвара смогла произнести. Дальше она разглядывала дочь в немом ужасе.

Вся правая щека Маняши была синей с красными царапинами, подбородок украшала внушительных размеров ссадина, на шее виднелись отчетливые следы пальцев, руки тоже были в синяках.

Варвара сглотнула ком в горле.

— Что, так ужасно? — на Маняшиных глазах выступили слезы.

— Ну, что ты, — неуверенно попыталась успокоить ее мать, — после автокатастрофы бывает и хуже. Этот Сохов точно не чемпион по боксу?

— Он просто сволочь! — зло процедила Маняша.

— А можно услыхать всю историю?

Тут дочь замялась, опустила глаза и пробормотала что-то невнятное.

— Это как-то связано с наркотиками? — подтолкнула ее Варвара.

— Ну, мама! — возмущению не было предела. И по всей видимости, возмущению искреннему, если, конечно, Маняща не успела научиться врать не краснея.

— Тогда не томи меня, расскажи, что произошло.

— Мы шли с Пашкой по скверу. Пашка уговорил меня прогуляться и все время жаловался на то, что вернулся его отец и теперь не дает ему житья. А потом откуда ни возьмись на него налетел Сохов. В общем, они начали драться, не могла же я стоять в стороне и ждать, когда он Пашку отметелит и уйдет.

— Странно, — Варвара присела на край ванны и задумчиво посмотрела на дочь, — я слышала иную версию. Отец Пашки, с которым я встретилась в театре, поведал мне, что Сохов налетел на тебя, а Пашка кинулся на твою защиту.

— Ну… — Маняша невесело усмехнулась, — не станет же Пашка собственному отцу рассказывать, что его защищала девушка.

— И все-таки в чем суть конфликта?

— Понятия не имею! — пожала плечами дочка. — Насколько я знаю, Сохову нравится Ульяна — это девочка из его класса. Да что там нравится… в общем, они гуляют уже год. Ну а Пашка за этой Ульяной приударил. И та вроде бы не прочь. Видимо, Сохову это не понравилось, вот он и решил разобраться.

— В таком случае ты должна была стоять в стороне, — назидательно проговорила Варвара.

— А ты бы стояла, когда на твоих глазах мордуют человека? Ведь Сохов верзила, он бы сделал Пашку инвалидом.

— Ну, а наркотики?

— Да что ты все заладила: наркотики, наркотики, — разозлилась дочь. — При чем тут наркотики? То, что Сохов что-то нюхает или колется, — еще бабушка надвое сказала. Просто он странный такой всегда, вот о нем и пустили слух, мол, наркоман. Лично я в это не верю. Ты бы его родителей видела — папа коммерческий директор банка, мама бухгалтер — приличная семья. Допустят они, чтобы единственный сын что-то там нюхал?! Вот Ульяну все тоже считали не от мира сего. А ты бы посмотрела, в каких условиях они с матерью живут — просто царские хоромы. Да что я тебе рассказываю, спроси у тети Кати, она же была у ее матери на юбилее. И Ульяна — просто талантливая художница, вот и все.