Клуб разбитых сердец - Михалева Анна Валентиновна - Страница 17

И что ей, Варваре, со всем этим делать! Если ни она, ни учителя и даже следователь по особо тяжким преступлениям не в силах мозги вправить взбалмошной девчонке, то где же найти человека, который сумеет выполнить эту миссию? Где найти человека, который стал бы авторитетом в надменных глазищах ее доченьки?

И ведь что самое смешное, ответ Варвара прекрасно знала. Этот человек живет совсем рядом, не на краю света, как раньше она полагала, а в одном с ними городе, и зовут его Иван. Тот самый Иван, который ничего не знает о происхождении Маняши. И вряд ли узнает… Может быть, потом она окончательно поймет, что спятила, если не раскрыла эту тайну ни Маняше, ни Ивану. Но тогда будет уже совсем поздно.

Да и сейчас поздно. Как ей исповедаться перед Иваном? «Знаешь, дорогой, а ведь у нас есть дочь. И ей пятнадцать лет…» Глупость какая-то получается! И что дальше? Стоит ли рассчитывать, что он ринется с головой в пучину воспитания дочери-подростка? Зачем ему это нужно? Мужчины любят детей от любимых женщин. Иван и своих-то близнецов бросил. Ему теперь интересны будущие младенцы его новой подружки. Варвара со своей первой любовью и взрослой дочкой его уж никак не взволнует. И в этом случае зачем признаваться Маняше? Еще та фразочка получилась бы: «Доченька, тот симпатичный мужик, ну, помнишь, которого мы случайно встретили на хоккее с такой сексапильной девицей? Да-да, тот самый, с которым я потом ходила в ресторан. Вот он и есть твой отец!»

Машка рассмеется ей в лицо, не поверив ни на секунду, что было бы не самым худшим вариантом. Потому что самым худшим вариантом будет, если она действительно поверит, и вот тогда уж нечего рассчитывать на нормальные семейные отношения. Да какие, к чертям, отношения! Варвара побоялась даже загадывать, как дочь отреагирует на подобное заявление об Иване.

— Мам! — Видимо, Сашка потерял терпение минут пять назад и теперь взвыл, монотонно теребя Варвару за рукав куртки. — Ма-ам! Ну что же такое «мучнистая роса»?!

— Что?! — она вздрогнула и ошалело уставилась на сына. — Какая роса?

— Мучнистая!

— О господи! Это хоть из какой области?

— Кажется, из ботаники… — Сашка пожал плечами. — Понимаешь, училка задала написать доклад про эту поганую росу, а в учебнике о ней ну просто ни слова.

— Да? — Варвара подозрительно прищурилась. — А с чего это вдруг училке вздумалось так издеваться над трудягой и отличником Александром Громовым?

Сын носил гордую фамилию отца — Громов — все, что Борис оставил ему в наследство, уходя к своей разлюбезной, когда Сашке еще и восьми не исполнилось.

— Ну… — Громов-младший шмыгнул носом. Варвара этого не выносила, справедливо считая, что даже пацан должен быть мужиком, а потому шмыгать носом, виновато размазывать сопли по щекам и хныкать — не имеет права. Поэтому она его тут же дернула за руку:

— Давай выкладывай! Перестань разыгрывать из себя барышню!

— Дело в том, что я параграф не выучил, меня, как водится, вызвали к доске, ну и вкатили «пару», — бодро отрапортовал отпрыск. — Теперь нужно исправлять. Завтра доклад о «мучнистой росе» нужно положить на стол училке — кровь из носа.

— Чудно! — Она устало поднялась с пуфика, стянула куртку и повесила ее на вешалку. — И что ты думаешь делать?

Сын развел руками:

— Понятия не имею.

— Так. Я ведь тоже не знаю, что такое «мучнистая роса».

Час детального просмотра всех мало-мальски подходящих к биологической теме книжек, вплоть до сказок Киплинга, дал лишь один результат: Варвара закатила глаза и простонала, вложив в голос большое чувство: «Это ж надо так ненавидеть детей! И родителей тоже!» Разумеется, стон она адресовала Сашкиной «училке».

Потом она перевела возмущенный взгляд на сына:

— Чтобы в последний раз ты так халатно отнесся к ботанике. Все! Теперь я самолично буду проверять твои уроки. Особенно ботанику. Нет, ботанику — в первую очередь!

— А Полишкин позавчера схватил «пару» по истории, — парировал Сашка. — Так ему задали доклад про христианскую секту молокан в Сибири.

— И что твоему Полишкину было? — усмехнулась Варвара. — Небось отстегнул родителям пять рублей и в ус не дует.

— Не-ет. С докладом не прошло. Отец ему уши надрал и отправил в библиотеку. Сказал, что это проценты от его безалаберности. А с процентов он денег не берет.

«А я бы уже согласилась на пять рублей… — она тут же взяла себя в руки, отругав за слабодушие. — Ребенок должен добиваться намеченной цели. Даже если эта цель столь абсурдна, как «мучнистая роса», черт бы ее побрал!»

— Саш, может, это какая-то особенная мутная роса, только и всего? А мы тут паримся?

— Если бы все было так просто… — глубокомысленно изрек двоечник.

— Что опять стряслось? — Маняша появилась на пороге комнаты и устало оперлась плечом о косяк. Варвара опять отметила для себя, что выглядит дочь неважно — слишком бледна для своего возраста.

— Вот пытаемся выяснить, что такое мучнистая роса! — Она развела руками, показывая, что ищут они уже долго и совершенно безрезультатно.

— Опять пару схватил, лодырь?! — усмехнулась сестричка. — Нужно уроки учить, а не в «Денди» резаться. Тогда век проживешь спокойно, даже не зная, что на свете существует такая гадость, как мучнистая роса.

— Ой, ой, ой! Можно подумать, я не знаю, что ты делаешь вместо уроков! — съехидничал в ответ братец.

— Сашка, заткнись! — гаркнула на него мать. — Мужик не ябедничает!

— Он не мужик, а сопля на палочке, — Маняша окинула Сашку таким презрением, что тот покраснел до корней волос и, буркнув: «Женский коллектив!», уткнулся носом в одну из разложенных на полу книг.

— Мучнистая роса — это болезнь злаковых, надменно изрекла сестра. — Ладно, помогу вам, так и быть.

С этим она удалилась в свою комнату, вернулась минут через пять с «Учебником биологии для поступающих в вузы» и вручила его Варваре.

— Тут есть коротенькая статья. Для доклада вполне достаточно. Но если ты, — тут она покосилась на брата, — схватишь «пару» по физике или математике — на меня можешь не рассчитывать. У меня из этой ерунды ничего стоящего нет.

— А это? — мать кивнула На поданный учебник. — Ты что, собираешься в Тимирязевскую академию?!

Маняша невыразительно передернула плечами:

— Да не знаю… Вроде пока не собираюсь. Книжка, кажется, Лешкина.

— Можно подумать, вы с Лешкой ботаникой развлекаетесь у тебя в комнате, — пробубнил посрамленный брат и тут же схлопотал сразу два подзатыльника: сначала от матери, потом от сестры.

Завыть от боли и обиды он не посмел, просто надулся.

— Вот и делай добро людям, — изрекла Маняша и побрела на кухню.

Варвара резво подскочила с пола и последовала за ней.

— Маш, я давно хотела с тобой поговорить.

— Мам! — Она обернулась на полпути. Варвара едва успела затормозить, чтобы не налететь на нее и не опрокинуться вместе на развалившегося через весь коридор Моню. Пес вздрогнул, поднял огромную голову и уставился на хозяек с плохо скрываемым раздражением.

— Мам, если ты о мальчиках, бледности и прочих визуальных эффектах, то я не беременна. Когда забеременею, ты узнаешь об этом первой.

— Когда?! — выдохнула мать.

— Ну… — Маняша улыбнулась. — «Если». Во всяком случае, пока «если».

Она повернулась и, перешагнув через Моню, продолжила путь на кухню. Пес зевнул и утомленно закрыл глаза.

На кухне Маняша включила чайник, достала из холодильника колбасу и сыр, сотворила себе бутерброд и поставила на стол две чашки. Делала она все это с молчаливой задумчивостью. Варвара опустилась на стул, растерянно наблюдая за дочерью. Потом не выдержала:

— Мы давно не говорили по душам. Что тебя беспокоит? О чем ты думаешь?

— Что? — Маняша отрешенно взглянула на нее и тут же принялась методично разливать чай по чашкам.

— На все мои вопросы ты неизменно отвечаешь, что не беременна. Будто полагаешь, что мои волнения о тебе распространяются только в этом направлении.

— А разве нет?