Я не люблю убивать. Часть 2 (СИ) - Машуков Тимур - Страница 9

Не доехав километр до посёлка, я отпустил такси. Далее шёл пешком.

Справа стрекотали кузнечики, слева из высокой травы за мной следил одичалый кот, причём, сиамский с голубыми-голубыми глазами — просто красавчик, — а над дорогой из мелкого щебня жужжали шмели, летали стрекозы и бабочки.

Райское местечко — всего в сорока километрах от столицы. Хорошо устроились кровососы.

Я брёл мимо пригожих домов в готическом стиле, выискивая жилище Тахома. Банку с кровью спрятал в спортивную сумку и мороком накрыл, чтобы вампиры не учуяли. Вопросы мне лишние не нужны.

Навстречу шёл белобрысый вампирчик. Ему восемь лет, не больше.

— Стой, где стоишь, сын тьмы! — прикрикнул я на пацана.

Малой заметил меня поздно, а когда понял, кто перед ним, хотел рвануть через забор первого попавшегося дома.

— Не убивай меня, охотник, — жалобно запищал пацан.

Детей я не трогаю, если на месте преступления не поймаю. Было дело, приходилось ликвидировать. В том же Берлине. Точно и вспомнить не могу скольких прикончил. Работа такая — людей спасать. А мелкие вампиры всегда отличались звериной жестокостью. Им расти надо, кровь требуется постоянно. Сейчас время другое. Фармакология позволяет избежать массовых убийств. Насытиться можно порошками, таблетками. Проглотил россыпь и будь здоров, топай в свою вампирскую школу. Но мелких кровососов родители натаскивали на людей. Учили охотиться. Вампиры тоже считали себя охотниками.

— Не бойся, парень, — успокоил я его. — Тебя как звать?

— Ренат, — еле мямлил пацан.

— Ты, Ренат, лучше скажи, где старый-старый вампир живёт. Имя его Тахон. Знаешь такого дедушку?

— Знаю, — кивнул вампирчик.

— Это хорошо. Так, где он живёт? Где его дом?

Пацан мялся. Родители учили его с прозрачных когтей — опасаться охотника и ничего, и никогда не рассказывать, если уж попался.

— Ты его сожрать хочешь? — спросил малец.

Ну, начинается партизанщина! Сдался мне это старый хорёк! И жижи Водопьянова на него жаль.

— Поговорить с ним хочу. Он меня дома дожидается. Старенький он, потому не встретил, — ласково, очень тихо говорил я.

— Тахон, это мой отец. И он не старый, просто уставший… Я провожу тебя, охотник, — всё-таки доверился мне пацан.

Мы прошли два дома, свернули в калитку. Я чувствовал защитную магию, которая может отпугнуть только человеческих зевак.

Дверь в дом открыл сам Тахон. Он не изменился за последние семь сотен лет. Был всё также дряхлым, тощим, хмурным и абсолютно лысым.

Он пригласил меня в большую комнату. Всюду дубовая, добротная мебель. На стене висел телевизор.

— Здравствуй, охотник. Зачем пожаловал, — спросил меня Тахон, но вовсе без удивления, поскольку я уверен, что Деймон предупредил о моём визите.

Мы присели за стол. Пацан крутился рядом.

— Твой? — посмотрел я на мелкого.

— Мой, — кивнул старый. — Желанный сынок.

— Вот и славно. Ты иди Ренат к себе. Нам с твоим отцом поговорить надо, — избавлялся я от пацана.

Вампирчик рванул по лестнице на второй этаж. Задержавшись, он обидчиво напомнил:

— Ты обещал, охотник, не убивать моего папу…

— Делай уроки, Ренат. Если обещал, значит, не трону, — заверил я.

Малой тихонечко зашипел на вампирский манер и скрылся в своей детской комнате.

— Слышал, что стало с моим оруженосцем? — задал я вопрос.

— Вся Москва об том говорит. Покалечили парня. Вот ведь гады!

— Понятно. В «Вампирском клубе» почему в тот вечер не был?

Тахон помялся. Его «оковами» повязали, но повязали явно свои. А сдавать вампиру вампиров, да ещё и охотнику, дело неблагодарное.

— Слушай меня внимательно, — рыкнул я. — Эта тварь вакуумным заклинание моего оруженосца превратила в нежить. И ты думаешь, я после такого церемониться стану? Да я и тебя, и твою жену, и твоего выродка ликвидирую враз! Только дай мне повод, и не будет у тебя семьи!

— Ладно, охотник. Скрывать мне незачем, — кололся старый вампир. — Неизвестный молодой вампир пришёл из безлюдия…

— Имя вампира? — нахмурился я.

— Не знаю, он был в мороке. Не узнал я его. И не могу я всех знать. В одной Москве нас тысячи, а в безлюдие миллионы…

Что верно, то верно. Развелись они, расплодились. Вот и Ренатик бегает по посёлку. А поймай он в лесу грибника? Сожрёт хоть мужика, хоть старуху и не подавится.

— Не верю я тебе, — честно сказал я. — У тебя опыта и прозорливости больше, чем у всего московского молодняка вместе взятого. И тебе сказать нечего? Ты, старый, не играй со мной. Не зли меня! Я за оруженосца вам настоящий ад устрою… пожалеете.

— Боюсь лишнего наговорить, охотник, — причитал Тахон; он всегда был нерешительным.

Помню в том бою Востока и Запада, он советовал своему полководцу, мол, не время ещё наступать, мол, надо обождать, когда основные силы германских вампиров увязнут в наших рядах.

— А ты о сыне своём подумай. Хороший ведь пацан у тебя. Ему жить ещё тысячи лет… И не меня нужно бояться, а тёмного мага. Это он привёл к тебе. Он «оковы» на тебя наложил. Он каплями кровавыми дорожку помечает. Так что говори правду — да я уйду скорее. И мне проблем меньше, и твоей семье спокойствие.

Мои слова были прямолинейными, книжными, избитыми. Но я должен ему помочь рассказать, кто исполнил волю тёмного колдуна. Это извечная игра: он в несознанку пошёл, а я должен переломить, напугать, а в конце подарить надежду.

Я играл в сыщика.

И эта игра мне нравилась.

— Ну что, говорить будешь? — устало спросил я.

— Куда от тебя денусь, охотник? Я ведь всё понимаю, — кивнул старый и лысый вампир. — Я думаю, что это был Драгуш. Но не уверен. Потому что как я могу быть уверен? Он ведь в мороке был… Напал он на меня сзади. Я в это время собирался в «Вампирский клуб» — победу твою торжествовать. Я штаны надевал, а он напал и «оковами» меня одолел… Освободился я лишь под утро. Ренат меня нашёл в беспомощном состоянии. Сынок мой любимый. Я ведь уже старый. Сам видишь. Сил совсем не осталось молодому напору сопротивляться…

— Ты не прибедняйся, Тахон. Знаю я, какой ты старый — хмыкнул я. — Значит, Драгуш тебя сковал? Или выдумал всё?

— Вроде, Драгуш, — пожал плечами вампир.

— Ну, ладно. Допустим, я тебе верю… Но ты мне ответь — он зашёл в твой дом через дверь или в окно нырнул, или по трубе печной спустился?

— Из безлюдия он пришёл. Это точно. Шлейф магии от безлюдия ни с чем не перепутать. Да ты лучше меня в том разбираешься. Так что, искать Драгуша нужно на призрачной планете…

Ехал я на такси в Домодедово и думал. Всё думал и думал…

Вот я уже вижу свой дом, чувствую собственный магический барьер и всё думаю…

Меня встретила Зоя. Услышал, что я вернулся, мой бывший оруженосец уже крутился возле сумки¸ понимая, что в ней хранится и для чего.

Я достал трёхлитровую банку. Поставил на стол.

Игорь с кружкой в руке ожидал приёма пищи.

— Спасибо, шеф! Без тебя мне совсем худо! — облизывался Игорь.

— Ты б…ть, кто? — крикнул я на него. — Ты за кого меня принимаешь, а?

Игорь чуть кружку не выронил. Он дико струхнул. Я представил, что сейчас мой бывший оруженосец поднимет подол длинной рубахи, станет ею слёзы вытирать, а внизу, с…ка б…ть!.. я увижу его коротенькие, уродские ножки, которые из-за меня он потерял в вампирском баре.

— Шеф, я ведь не со зла, — бормотал он. — Жрать охота. Спасу нет…

Говорил он всё чуднее и чуднее. И не потому что головой рехнулся — он перерождался. В нём обитало три существа: обычный человек, верный оруженосец и поганый вампир. А кто виноват в этом троевластии? Ну кто же ещё? Конечно, Гриша Вершинский!

Я открыл банку. Всего лишь капроновую крышку скинул.

Почуяв кровь, Игорь зарычал. Он всё больше превращался в нежить.

У него выскочили клыки. Такие огромные кинжалы, будто живёт он уже пять веков. У Зои нет таких клыков, у Дарси и подавно. Таким клыкам позавидует сам Деймон.

— Шеф, а что это у меня такое? — трогая пальцами острые зубы, удивлялся Игорь.