Я не люблю убивать. Часть 2 (СИ) - Машуков Тимур - Страница 20

И правда, день сегодня был замечательный. За макушками сосен плыли редкие облака, в ветвях щебетали птицы, а воздух был свежим, очаровательным, мягким.

— Я принёс тебе лепёшки и жареные кабачки. Есть ещё мясо из супа. Представляешь, стащил из кастрюли… Только ты не побрезгуй, потому что сегодня на обед в замке конина, — будто извинялся Церба.

Елена Аркадьевна снова улыбнулась. Улыбка у неё была доброй. Козловски с ума сходил от её улыбки.

— Ну конина и конина, — потирая ладошки, приготовилась принять пищу человеческая женщина.

Она взяла кусок мяса с деревянной тарелки и прикусила.

— Я научилась ценить заново примитивные смыслы, — сказала она, медленно пережёвывая еду. — Вот, например, кровать. Я никогда не дорожила тем, что имела. А теперь я просто счастлива спать на перине... Или та же конина… Я даже думать не могла, что когда-нибудь буду рада съесть порцию или две порции варёной лошадки.

Елена Аркадьевна негромко рассмеялась, потому что действительно всё очень необычно стало в её жизни. Она ночевала под землёй одна в лесу и не боялась. Она с нетерпением ждала, когда великан снова придёт к ней — и тоже ничего не боялась.

— Ты смелая женщина, Елена, — похвалил Церба. — Есть в тебе что-то особенное. У тебя стальной характер и ты уважаешь себя. Потому уважают тебя другие. Ты заставляешь прислушиваться к своим словам и даже управляешь вампирами. А это — я тебе скажу — не каждому под силу.

— Не перехвали меня, — отмахнулась женщина. — Это от страха я такая храбрая. Я ведь трусиха. Приходится защищаться. Я выжить хочу. Хочу вернуться в Москву и пойти в спортзал. Я скучаю по телевизору, хотя всем всегда говорила, что не смотрю его.

— А сама смотрела? — улыбнулся в бороду Церба; борода его была будто шелковистой, всё такой же богатой, но чистой, без спутанных волосков и колючих узелков.

— Ага, ещё как, — веселилась Елена Аркадьевна. — Всякую чушь смотрела. Как вечер, всё включала телевизор и давай реветь над сериалами… Разве могла я кому-нибудь признаться, что лью крокодиловы слёзы о любовных похождениях вымышленных людей?

Церба на секунду задумался:

— Извини, как ты сказала, чьи слёзы ты проливала?

— Крокодиловы. Это образное выражение. А крокодил, это зверь такой. В воде живёт. В Африке. У него ещё есть пасть и много острых зубов, и хвост как у рептилии.

— Ящер он, что ли? — уточнил вампир.

— Ну да, в районе эпидемия. Ящур! — уже не сдерживаясь, рассмеялась Елена Аркадьевна, но затем быстро собралась и остановилась, чтобы в конец не запутать своего благодетеля. — Ты не слушай меня, Церба. Когда я голодная, то много болтаю лишнего. Я всё-таки женщина.

Козловски и не думал обижаться. Елена нравилась ему такой, какая она есть — как банально бы это не звучало.

— Когда всё закончится, я отправлю тебя в Москву, — неожиданно признался вампир. — Могу прямо сейчас открыть портал, но Драгуш… Он найдёт тебя где угодно. От него человеку скрыться сложно. А мне некогда тебя защищать. Так что, поживешь пока в лесу. Едой тебя обеспечу, и не замёрзнешь. И зверей я диких отвадил сюда приближаться…

Внутри всё клокотало. Елена Аркадьевна еле сдерживала себя. С одной стороны москвичка безумно радовалась возвращению в столицу, в прежнюю жизнь, а с другой — она уже привыкла к этому гиганту. Не хотелось его потерять. Такие мужчины на дороге не валяются. А если и валяются, то их надо схватить, поднять и тащить к очагу, потому что Елена Аркадьевна считала себя хранительницей этого самого очага. Женщиной она была предприимчивой и целеустремлённой.

— Не радуйся раньше времени, — замечая излишнее волнение на её лице, сказал Церба. — Сейчас мне надо вернуться в замок… И вообще, нас ждут сложные времена…

Елена Аркадьевна ела мясо, морсом запивала, глаза её сверкали надеждой.

— Но у нас всё получится? — задала она простой вопрос.

— Очень надеюсь. Я к победе иду долгие годы. Должно получиться. Не может не получиться, — ответил Церба и взмахнул сильной рукой над своей головой.

Из ладони просыпались крупинки золотистого порошка. Медленно падая вниз, они меняли образ вампира. Через мгновения Церба снова превратился в грязного конюха.

Волосы его были спутаны, одежда запачкана, с запашком. Боты грязные, словно он наступил в навоз.

— Не жди меня вечером. Я приду завтра утром, — предупредил вампир и рванул с места, словно пушечный снаряд.

***

Совет московской конторы собирался только по особым случаям. А чтобы за одним столом сидели все высшие маги Москвы — такого и не припомнить.

Создателем конторы и неизменным председателем совета была колдунья Ульяна — по паспорту Катерина Крапивина. Никто из магов не оспаривал её лидерство, и никто из магов не хотел брать на себя обязанности вожака. Каждый считал себя свободной личностью, не способной сковывать себя правилами и законами. Но, так или иначе, семь сильных магов сегодня собрались за одним столом. Среди собравшихся был и Эдуард — по паспорту Сергей Петрович Эдуардов.

Среди ведущих московских магов Ульяна была самой молодой колдуньей и единственной представительницей женского пола. Все остальные семеро магов — были мужчинами. Маги, которые не присутствовали на собрание, тоже все были мужского пола.

В опыте Ульяна уступала почти каждому из старых волшебников, но в потенциале, который измерялся способностью копить в себе массу магической энергии и единовременной силе выплеска, то есть удара, она была гораздо сильнее любого из московских коллег.

Раз в четыре года маги проводили состязания между собой. Цель бескровного сражения: пробить магическую защиту и считать, словно с экрана монитора, скрытые в каждом из соперников данные — это и силу магии, и максимальный уровень заклинаний, и количество энергии, которой располагает волшебник. Ульяна победила каждого из тех, кто сидел за столом. Даже Эдуарда. Молодость ей вовсе не мешала крушить защиту. В силе и в тонкостях магии с ней мог соперничать только Светослав, но Светослав по известным причинам никогда не станет соревноваться с колдуньей, а Ульяна не станет противостоять ему.

Её магический талант объяснялся весьма прозаично. И Ульяна никогда не скрывала секрет своей природной мощи.

Она родилась после Гражданской войны. Мать её была посредственной, деревенской колдуньей, лечившей крестьян, мещан и убогих, а вот отец был ни кем иным, как оруженосцем самого Григория Вершинского. Как и где был зачат ребёнок истории неизвестно. Тема эта считалась неудобной, потому запретной для обсуждения. Но поговаривали, что оруженосец Вершинского, как и сам Вершинский — силой взяли колдунью и насиловали её несколько часов. Злые языки шептали, что Григорий по пьянке перепутал колдунью с вампирским отродьем — и напал на неё. Так это было или иначе — мог знать только сам Вершинский, поскольку оруженосец, которого звали Тимоха Грибоед, вскорости погиб в сражении от клыков вампира, не дождавшись рождения дочери, а мать Ульяны умерла, когда девочке было всего три года.

Для сирот, наделённых магической силой, протоптано две тропы, проложены две дороги. Или их убивают конкуренты, или сильный маг берёт дитя на содержание и заботиться, и защищает ребёнка от желающих лёгкой добычи.

А желающих расправиться с несозревшим магом хватает. Убийцами могут оказаться завистливые маги средних способностей, а если точнее, то маги из когорты чёрных колдунов, которые надеяться залатать свои пробелы в магии за счёт убиенного дарования. Также никогда не откажутся сожрать маленького волшебника и вампиры, поскольку магическая, молодая кровь весьма питательна для нежити. Но если дитя защищает сильный маг, то у ребёнка есть все шансы подняться на ноги и самому решать свою судьбу.

Спасителем девочки стал очень авторитетный, опытный и сильный волшебник. Имя этого мага Светослав.

Он относился к Ульяне как к дочери. Дорожил девочкой, ограждал её от общения и влияния прочих магов. Светослав быстро распознал скрытый в малышке потенциал. Потому что у него уже был опыт общения с детьми тессера, как называли смесь магов с людьми или вампирами. Но Ульяна оказалась ещё более особенным ребёнком, поскольку её отец был оруженосцем охотника Вершинского.