Кречетов, ты – крестьянин, а не наследник! Том 2 (СИ) - Тайецкий Тимофей - Страница 34

Я нахмурился. Я не подумал о такой возможности.

— В любом случае, — продолжил я. — Проблема не в этом.

— Это не так? — Немного удивленно переспросил Добрыня. — Вы же знаете, что девушки степняков для этих людей как лошади, верно? Надеюсь, вы не ожидали, что этот надушенный вельможа будет каким-то другим.

Я вздохнул и уныло посмотрел на старого солдата.

— У тебя очень фанатичный взгляд на людей, друг.

— Возможно, но и в этом я прав.

— Ты не такой. Проблема не в этом, — терпеливо поправил я его и заметил большую голову Матвея, наблюдавшего из-за колеса. — Готовь лошадей. Найди еще парочку, если возможно. Возможно, нам придется уезжать в спешке.

— А? Что вы имеете в виду, государь? Когда?

— Я имею в виду эту ночь, — строго посмотрел я на него. — Хватай Олафа и приступай к делу, Добрыня.

Мне нужно поговорить с домовым.

— Как продвигается дела, государь Ярослав? — Матвей передразнил меня. — Собиратели Костей с каждым днем завоевывают все больше территории.

— Забудь о них Матвей, — предостерег его, склонившись над колесом, как будто проверял, все ли в порядке. — Главный хан уже знает, что я здесь.

— Это неудивительно. Как он узнал?

— Его брат Кублай-хан, он может… Здесь есть птицы?

— Они есть в каждой второй повозке сзади, — указал домовой коротким пальцем. — Видите? Легко заметить.

Я поморщился и спросил:

— Можем ли мы отправить кого-то из них в Новгород?

— Не бесплатно, государь, у вас есть монета?

У меня не было денег. Так как их оказалось меньше чем было и я заплатил за всех лошадей.

— Я надеялся, что Дана, Радион и другие доберутся до Новгорода.

Матвей покачал головой:

— Вряд ли такое произойдет. Вы думаете, что хан Горги-Хальди может что-то предпринять?

— Его брат Кублай-хан хочет лучшей сделки, — сказал я. — Если он сможет ее найти. Проблема в том, что «лучшей» сделкой для хана может быть мое убийство.

— Итак, ваш план таков? — спросил Матвей.

Был только один план

— Спасатся бегством.

— Что случилось с нападавшими всадниками? — спросил меня домовой, вместо того чтобы кивнуть в знак согласия.

— Ха? Ты что, не слышал, что я только что сказал?- огрызнулся я.

— Я предполагал, что до этого дойдет, — ничуть не смутившись, ответил домовой. — Как вы убили тех налетчиков, государь Ярослав? Вы потрясающий боец?

«Подождите, он в чем-то обвинял меня?»

Я нахмурился:

— Мне не нравится твой тон, друг, — предупредил я его.

— Вы снова использовали магию проклятого оружия, — настаивал Матвей, острый, как нож для снятия шкуры. Надоедливый домовой сузил глаза, источая подозрение. Маленькие глазки затерялись за кустистыми бровями.

На этом лице было много волос.

Я показал ему свои руки с торжествующей ухмылкой:

— Я этого не делал. Видишь рука не черная.

Домовой печально покачал головой, отнюдь не убежденный:

— Итак, вы сделали это. Ах, Ярослав, вы на опасном пути, молодой человек.

Я придерживался иного мнения.

— Я сделал то, что должен был сделать, друг, — уверенно заявил я.

— Как? Полуночница сказала, что проклятое оружие опасно, — настаивал Матвей.

— Да. Я использовал фамильный меч, — спокойно ответил я.

Матвей отступил на шаг.

— Государь Ярослав, — сказал он после минутного раздумья. — Это темные искусства, которыми вы балуетесь, Ярослав.

— Я думал, меч просто направляет меня, — уклонился я от ответа, не подражая его проповедническому тону.

— Помоги нам, Велес, — воскликнул Матвей, странно глядя на меня. — Сколько их?

— Скольких убил меч, государь Ярослав? — настаивал Матвей

Откуда мне знать?

— Вы использовали это на дуэли, — сказал Матвей, делая какие-то собственные подсчеты. — В замке, чтобы спастись от клинка Лариона.

— Эй, — прервал его я. — Ты далеко зашел!

Хотя домовой был прав. Он не знал о еще многих, кого поразил этот проклятый меч.

— Отдайте мне меч, — приказал мне Матвей.

Я глубоко вздохнул и сжал челюсти.

— Нет.

— Каждый раз, когда вы ею пользуетесь, случается что-то плохое, — настаивал Матвей. — Разве вы этого не видите?

— Я все еще жив, — ответил я, его слова привели меня в замешательство.

Поэтому я солгал.

Инстинктивно.

— Я знаю, как работает клинок, — заявил я, глубоко вздохнув. — Но сейчас не время и не место объяснять тебе это.

— Это что, маленький мул? — спросил я, когда луна спряталась за тучами, а темнота была такой густой, что ее можно было разрезать ножом. Почти не видно ничего.

— Нет, государь, — ответил Олаф. Он держал поводья, чтобы провести упрямое животное сквозь проход между телегами. Он надеялся пройти до того, как патруль вернется. — Это осёл.

Я промолчал.

— Где ты нашел этого осла? — Хохотнул я пытаясь погладить его, чуть не потеряв руку. — Что за черт⁈

Осел продемонстрировал огромные зубы и издал громкий рёв, который разнёсся по Ханской степи.

— И-и-а-а!

— Боги! — крикнул я, отпрыгивая в сторону. — Останови его!

— И-и-а-а!

— Что, черт возьми, ты делаешь? — Добрыня зашипел, оглядываясь назад. — Он разбудит весь лагерь!

— И-и-а-а!

Осел ушёл, бросив на меня сердитый взгляд.

«Ты, четвероногий мешок дерьма!»

— Брось его! Давайте уходим отсюда к чертовой матери!

— А что с девушками? — Олаф возразил, все еще пытаясь укротить ревущего осла.

Я недоверчиво уставился на него.