Здесь водятся драконы (СИ) - Батыршин Борис - Страница 35

— Ждать?- Матвей покосился на карту. Провинция Кохинхина занимала всю южную оконечность полуострова, и Сайгон, заветная цель, был обведён на ней красным карандашным кружком. — Чего?

— Вот дождёмся — и узнаем.

* * *

Российская империя

Санкт-Петербург

Здание Адмиралтейства

— Ваше сиятельство, доклады наших агентов из Гамбурга французского Бреста. — отрапортовал адъютант. — Получено вчера, дипломатической почтой.

— Расшифровали? — осведомился Юлдашев. Адъютант вытянулся перед столом по стойке «смирно»; в правой руке он держал красную кожаную папку, из которой торчал уголок бумажного листа.

— Так точно-с, сейчас только от криптографов.

— Давайте. — граф взял бумагу и быстро пробежал глазами текст. — Так, барон Греве увёл броненосцы из Гамбурга. Двумя днями позже они зашли в Брест, пополнили запасы угля и вышли в море, взяв курс на запад.

Адъютант хранил почтительное молчание. Он привык, что граф делится с ними самыми важными новостями, но мнение своё высказывать не спешил.

— Это всё?

— Никак нет, ваше сиятельство. Ещё сообщение от Остелецкого. Из Лондона, так же дипломатической почтой, но не зашифровано.

— С содержимым ознакомились?

Кивок. Так было заведено — если депеша составлена открытым текстом, в обязанности адъютанта входило прочитать её и, если потребуется, пересказать патрону.

— Самую суть, пожалуйста.

— Вениамин Павлович со своим напарником вышли на известное вам лицо. Тот взялся помочь — за изрядное вознаграждение, разумеется. Но на это нужно время, а доверия контрагенту нет, да и проворачивать такие дела под самым носом у британцев рискованно. Договорились, что будут ждать сообщения в Париже, куда сейчас и направляются…

— Спасибо, поручик. — Юлдашев кивнул. — Прикажите подать экипаж — у меня встреча на Литейном, у «Новопалкина». Заодно и пообедаю — а то на нашей буфетной сухомятке что-то желудок стал побаливать, как бы язву не заработать от такой жизни…

* * *

Санкт-Петербург,

Угол Литейного и Невского, проспектов

Заведение Палкина-сына.

А вы, Александр Евгеньич, вижу, верны себе… — морской министр пододвинул к себе книжку меню. — По-прежнему предпочитаете беседовать в ресторанах? Хотя, вроде и кабинеты у нас на соседних этажах…

В кабинете я работаю с документами и принимаю подчинённых. — Юлдашев в свою очередь раскрыл меню. — Рекомендую, Иван Алексеич, форель по-гатчински с о-блё, её у здесь бесподобно готовят. И взять к нему божоле–нуво — вообще-то его обычно подают под мясную закуску и сыры, но в данном случае стоит сделать исключение.

— Красное вино — и к рыбе? — удивился Шестаков, пользовавшийся, и вполне заслуженно, репутацией тонкого гурмана.- Только из уважения к вам, граф, решусь на такое святотатство!

— Решитесь, Иван Алексеич, решитесь, не пожалеете. А пока готовят форель — не поговорить ли о наших делах?

— Отчего же, давайте… — министр отодвинул книжку меню к краю стола, откуда его немедленно подхватил официант. — Вы, как я догадываюсь, собирались поговорить о Казанкове и его людях?

— Именно так. По моему мнению, они своё дело они сделали: помогли повстанцам заварить такую кашу, которую долго ещё придётся расхлёбывать. Может, пора подумать о том, как будем их забирать оттуда? А то ведь, неровён час, французы прознают, что в Тонкине действует русский отряд — и не просто действует, а помогает аннамитам лупцевать их в хвост и в гриву, международным скандалом тогда не ограничится! Да и государь будет недоволен — он особо настаивал, чтобы всё прошло тихо…

Официант водрузил на стол монументальное серебряное блюдо, накрытое выпуклой, серебряной же крышкой. Приподнял, демонстрируя гостям форель в голубом соусе, обложенную овощами и веточками зелени. Запах был… умопомрачительный.

Шестаков дождался, когда официант удалится, пригубил вино, кивнул одобрительно — и только тогда заговорил.

— Насчёт пожеланий государя вы, конечно, правы, друг мой. Надо постараться. Что до вашего казанкова — то для его имеется ещё одно задание, и весьма важное.

— Вашего, не моего. — уточнил Юлдашев. — Если мне память не изменяет, капитан второго ранга Казанков числится по штатам вашего департамента?

— Так и есть Александр Евгеньич. Но на время этой операции — он ваш подчинённый, так что не перекладывайте с больной головы на здоровую.

Юлдашев ответил иронической улыбкой.

— На вас, пожалуй, переложишь Иван Алексеич. — он подцепил на двузубую вилку кусочек рыбы и отправил её в рот. — И что за задание вы для него приготовили?

Шестаков в свою очередь продегустировал форель.

— А ведь недурственно, право же, и божоле тут очень кстати! Что до задания — во Владивосток сейчас стоит транспорт 'Байкал. Командует им капитан второго ранга Макаров, о котором вы, полагаю, наслышаны…

— Герой последней войны, потопил на рейде Батума турецкую канонерку «Итинбах». — кивнул Юлдашев. — Как же, помню.

(101)

— Макаров заканчивает переоснащение «Байкала» в минный транспорт. Через две недели, самое большее, он сможет сняться с якоря. После чего — отправится в Южно-китайское море, где заберёт с тонкинского берега Казанкова и его команду. А вот дальше… — он снова глотнул из рюмки ярко-красного вина, — дальше, Александр Евгеньич, начнётся самое интересное.

— Всё-таки набег на гавань Сайгона? — Юлдашев покачал головой. — Риск отчаянный, но, в конце концов, почему бы и нет? А мы с вами давайте пока подумаем, как подогреть пыл обоих адмиралов, Курбэ, и Дин Жучана. А то, не дай бог, передумают, и тогда все наши планы отправятся псу под хвост!

— Не передумают, граф, никуда они не денутся. Курбэ сейчас встревожен известиями о том, что творится на суше, и считает, что китайцы захотят закрепить успех ударом с моря. Что же касается Дин Жучана — полагаю, получив подарочек, который везёт для него барон Греве, он станет не в пример храбрее, и решится, наконец, вывести свой флот из Люйшуня. Если, кончено, Курбэ не нанесёт удар первым, атаковав Бэйянский флот в его базе.

Юлдашев задумался, играя серебряной вилкой. Министр терпеливо ждал.

— Пожалуй, согласен с вами, Иван Алексеич. — заговорил наконец граф. — Если французская эскадра двинется к Люйшуню — это до некоторой степени развяжет руки аннамитским повстанцам и в Тонкине и на юге, в Кохинхине. Да и Казанкову с Макаровым будет попроще.

— Значит, одобряете, Евгений Палыч? — улыбнулся Шестаков. — Вот и хорошо, вот и ладно. А теперь, пока ждём десерта, объясните, что там за свистопляска вокруг барона Греве? Слышал, какие-то неприятности с его супругой?

Юлдашев выругался про себя — поистине, в Петербурге ничего нельзя удержать в тайне сколько-нибудь долго! — и приготовился рассказывать.

Конец второй части

Часть третья

I

Атлантика.

400 миль к западу

от порта Брест

Стол в каюте был завален газетами. Стопки журналов с заголовками на немецком, французском и английском языках громоздились и на полках, потеснив томики устава корабельной службы и справочники Ллойда; одна из стопок даже выглядывала из-под койки. Греве — вернее, стюард с «Луизы-Марии», сопровождавший барона в качестве доверенного лакея, — пачками закупал европейские издания со статьями, хоть сколько-нибудь касавшимися франко-китайской войны, внешней и внутренней политики Поднебесной. Времени изучать всё это не было совершенно — Греве день и ночь проводил на новых броненосцах, осматривал доделки, принимал прибывающих из Россииофицеров и матросов (по большей части, вышедших в отставку флотских) и делал ещё тысячу разных дел, неотложных и важных. За неделю примерно до выхода в море он приказал перенести свои вещи на борт флагманского броненосца — вот теперь пытался примириться с тем, что всё, без остатка свободное время (если оно вообще бывает у начальника отряда боевых кораблей во время океанского перехода!) будет потрачено на изучение периодики.