Покров (СИ) - Моденская Алёна - Страница 1

На подоконнике кто-то сидел. Маленький человечек размером с полметра, в балахоне с накинутым капюшоном, поджав ноги, устроился прямо за керамическим горшком с кактусом. Существо сидело неподвижно, как миниатюрная статуя, ни одна складка костюма не шевельнулась.

С трудом сбросив оцепенение, Василиса кое-как приподнялась на локте. Тело двигалось с большим трудом, будто весило тонну. Угол зрения поменялся, и человечком на подоконнике оказался всего лишь собственный школьный рюкзак, очертания которого изменил отсвет луны.

Выдохнув и ощутив покалывание в онемевших ногах, Василиса села, проверила, на месте ли сметанные патчи от веснушек, и уверенно встала с кровати. Подойдя к столу, налила воды в гранёный стакан и повернулась к окну.

Вода почему-то оказалась ледяной. Странно, ведь погода всё ещё сохраняла летнее тепло. По-прежнему стояла засуха, и отопление пока не требовалось. Наверное, вода подмёрзла из-за сквозняка. Мама каждый вечер зачем-то плотно запирала окна, даже жалюзи опускала, но после ухода родительницы Василиса потихоньку открывала фрамугу и впускала в комнату прохладный ночной воздух.

Протянув руку, чтобы закрыть окно (раз уж маме это так важно), Василиса замерла и тут же инстинктивно отступила вглубь комнаты. Во дворе дома у невысокого заборчика переминалась с ноги на ногу тощая фигура. Как будто угловатая девушка в длинном пальто, подметающем полами землю. Вытянув шею и внимательно присмотревшись, Василиса выдохнула. Эту «девушку» она прекрасно знала. И терпеть не могла.

Аккуратно поставив стакан на стол, чтобы не издавать лишних звуков, Василиса осторожно выскользнула в пустой коридор, на цыпочках спустилась по лестнице на первый этаж. Так и есть, в кабинете снова свет. В приоткрытую щель получилось рассмотреть, как отец смазывал карабин, который явно только что достал из сейфа – серая дверь тяжёлого ящика почти в Василисин рост была распахнута. Внутри виднелось ещё два ружья. Мама в тёплом халате стояла чуть поодаль, молча разминая сцепленные пальцы.

Василиса так же тихо, как пришла, вернулась к себе. Через пару минут в родительскую спальню прошла мама. Видимо, так и будет опять всю ночь бормотать свои молитвы, пока отец не вернётся. А возвращался он с таких «прогулок» обычно чуть ли не под утро. Как он потом ещё работать умудрялся, непонятно.

Василиса недовольно смотрела сверху, как из-за угла дома (не из парадного входа, нет) бодро вышла тёмная коренастая фигура её родителя. Поблескивая лысиной в свете фонаря, он браво топал к ожидающему его монаху, неся за плечом карабин в чехле. Чтобы было в сумке, которую он на ходу кинул своему спутнику, даже знать не хотелось.

Пара свернула на поселковую дорогу и скоро исчезла в густой октябрьской тьме. Что это за постоянные ночные смены такие?

Утром Василиса обнаружила, что патчи присохли к лицу. Пальцами ощупав сухую шершавую корку, соскочила с кровати и побежала в ванную, где маску пришлось отскребать ногтями. И конечно, веснушки никуда не делись. Только нос и щёки покрылись пунцовыми царапинами.

Всё бы ничего – и глаза зелёные, как у мамы, и густая каштановая шевелюра (наверное, от отца, хотя он давно облысел), ни грамма лишнего веса (снова спасибо маме). Но вот веснушки… Василиса их искренне ненавидела, но пользоваться косметикой не могла. Её ведь тестируют на животных, да и пластиковые баночки медленно разлагаются, загрязняя планету. В очередной раз посетовав на недальновидность человечества, Василиса вышла из спальни и спустилась в столовую.

– Опять веснушки отчищала? – улыбнулся отец, сидевший за столом. Уже в форме.

Василиса плюхнулась на своё место.

– А мне они нравятся.

– А мне нет. – Василиса, подперев лицо кулаком, стала накладывать сахар в кофе.

– Всё, я побежал. – Глава семейства чмокнул в щёку жену, потом дочку, как обычно попытавшуюся увернуться, взял свою фуражку и исчез за дверью.

Отлично, отец ушёл. Теперь, возможно, получится договориться.

– Мам, можно я сегодня попозже приду?

– Куда это ты собираешься? – насторожилась мама.

– Да мы там с девочками проект решили вместе делать. По биологии. Хотим доказать, что пора отказываться от бумажных книг.

– Я думала, вы от пластика хотите отказаться. – Мама как раз держала пластиковую баночку со сливками.

– Это само собой. В общем, я после музея к Диане зайду, ладно?

– Диана – это…?

– Ну, Диана Короедова. У неё мама завуч в школе, а папа хозяин этого… – Василиса покрутила рукой в воздухе. При одном только воспоминании о свинокомплексе и его амбре гримаса отвращения появлялась сама собой.

– А, понимаю. – Мама, казалось, придумывала повод для отказа. – А обязательно это по вечерам устраивать? Днём нельзя?

– Мам, ну когда днём-то? После школы я работаю. Нет, не перестану! – Василиса даже выставила ладонь в знак протеста, потому что мама явно собралась затянуть свою песню о том, что в десятом классе рановато работать. – Я хочу хоть немножко своих денег иметь.

– Разве мы тебе мало…

– Да неважно! – Немного успокоив нервы, чтобы с утра не ссориться и чтобы мама всё-таки разрешила пойти к Диане, Василиса выдохнула и заговорила спокойнее: – А по выходным вы меня к бабушке ссылаете.

– Вот и пригласи девочек с собой.

– Да не хочу я их приглашать! Я и сама туда ездить не хочу! – Поняв, что снова сорвалась на крик, Василиса ещё раз глубоко вдохнула и тихо выдохнула. – Мам, ну мне же надо с ребятами как-то общаться. У меня нет здесь компании, все в Добромыслове остались.

– Ну да, правда. – Мама виновато пустила глаза. Отлично, спекуляция на переезде, как обычно, удалась. – А кто ещё там будет?

– Да всего пара девочек. Олеся, у неё мама – директор школы. Ещё Даша. И всё.

– Даша – это…?

– Ну, Даша. Ну, брюнетка под каре. У неё родители лошадьми занимаются.

– А, да. Ну, пожалуй…

– Я пойду, да?

– Только ненадолго.

– Спасибо! – Василиса, чмокнув маму, побежала к себе, быстро закинула за плечо рюкзак и, по пути к выходу ещё раз обняв маму, выскочила на улицу.

Скорость набиралась сама собой, и до школы она добежала минут за семь, хотя обычно путь почти через половину посёлка занимал около получаса.

Промчавшись по школьному коридору, Василиса сразу побежала в класс, но Диана никак не показала, что её отношение к новенькой хоть сколько-нибудь изменилось. Она, конечно, вежливо поздоровалась и тут же отвернулась к Олесе, выглядывающей из-за её спины.

Василиса так оторопела, что весь день не могла сосредоточиться. Вся прежняя жизнь осталась в Добромыслове, здесь она поначалу вообще никого не знала. И только спустя полгода получилось наладить хоть какой-то контакт, её впервые куда-то пригласили. Но Диана вдруг снова отстранилась, как будто они почти не знакомы.

После уроков нужно было торопиться в музей, но Василиса всё-таки решилась подойти к Диане в вестибюле школы и уточнить, оставалось ли приглашение в силе.

Диана укладывала длинные светлые локоны, рассматривая своё отражение в большом зеркале, забранном в тяжёлую металлическую раму с завитушками. Олеся двумя пальчиками выравнивала чёлку, глядя в круглое зеркальце блестящей пудреницы.

– А, да. Ты во сколько освободишься? – первой спросила Диана, оторвавшись от своего занятия.

– Около шести, наверное, – выдавила Василиса, ощутив скачок внутри.

– Отлично, мы тебя ждём. Помнишь, куда идти? – Диана снова отвернулась к зеркалу и теперь разговаривала с отражением Василисы, попутно подправляя тушь.

– Да, помню.

– Ну, тогда до вечера. – Диана улыбнулась отражению Василисы.

– Ну… до вечера. – Выдавив улыбку, Василиса вышла из школы.

Культурно-досуговый центр (он же по-простому музей), располагавшийся в отреставрированной старой усадьбе, стилизованной под терем, находился прямо за школьной оградой. Сама Школа №1 занимала двухэтажное каменное здание бывшего генеральского дома, о чём свидетельствовала табличка у входа. Силами жителей совхоза этот дом, в Советское время отданный под склад, теперь отремонтировали, покрасили в светло-голубой цвет и даже восстановили газончик с клумбами.