Наследник проклятого дара (СИ) - Карпов Сергей - Страница 34

Я подбираю ранее снятую им рубашку и держу её в левой руке, — правую вытягивай, — грозно приказываю ему.

Он подчиняется и вытягивает правую руку в сторону. Рука дрожит, он весь дрожит.

Призываю Нарезатель. Он пламенев вспыхивает у меня в руке. В глазах плачущего Заруцкого я вижу отражение пламени и страх.

Резким движением я делаю взмах и отсекаю его правую руку по локоть.

Заруцкий орёт, рука падает в яму. Я отвешиваю ему подзатыльник, чтобы не так громко орал. Подхожу ближе, хватаю за культю и перевязываю её его же рубашкой.

Я чувствую, всей душой чувствую, что Юра доволен. Да, говорят, что месть не приносит удовольствия. Но так говорят только те, кто не решился или не смог отомстить. Они потом всю жизнь живут с этой занозой сердце.

«Месть - блюдо которое подают холодным» - так тоже говорят. Но если переждать, то она уже не поможет и не принесёт удовлетворения.

Месть словно вино. Им можно упиваться, а можно смаковать и наслаждаться. И сейчас, Юра наслаждается. И я вместе с ним. Все его сожаления о потерянной просто так жизни, все годы, прожитые в страданиях - всё это выходило из Юры. Он становился счастливее и счастливее с каждой секундой. А я счастлив, потому что помог ему.

— Теперь, закапывай свою руку, — отдаю приказ скулящему Заруцкому и отхожу в сторону.

Заодно проверяю, как там наш таксист, не уехал ли услышав крики. Нет, не уехал. А нормальный таксист сразу бы дал по газам и вызвал жандармерию.

Заруцкий, через полчаса истошного завывания от боли отрубленной руки, наконец, заканчивает закапывать. я сажаю его на землю и объясняю.

— Теперь послушай сюда. — кладу руку ему на плечо и сжимаю, — если ты вдруг решишь вернуться на кривую дорожку, если ты решишь наплевательски отнестись к своему шансу все исправить, если ты вдруг станешь вообще вести себя так, что мне это не понравится, то я вернусь за тобой, где бы не был и ты воссоединишься со своей рукой в этой могиле. Ты понял?!

Заруцкий активно кивает головой. Я вижу его состояние, он полностью сломлен и неспособен сейчас хоть как то адекватно реагировать. Значит, я спрошу его ещё раз, но чуть позже, когда придёт в себя.

Мы садимся в такси, я извиняюсь за неблагоприятный вид Заруцкого, даю Даниэлю две купюры по пятьсот рублей за доставленные неудобства и испачканный салон. Он берёт из моих рук деньги, через плечо, даже не оборачиваясь на нас, заводит мотор и трогается.

Когда мы подъезжаем к гостинице, я, наконец, понимаю, что разгадал тайну таксистов. И это не сбой в матрице, не заговор! И я не сошёл с ума.

Всё очень просто! На самом деле, Даниэль никакой не таксист!

Потому что я видел настоящих таксистов, когда мы проезжали мимо вокзала. Там они были самыми обычными, нормальными. Они лузгали семечки, громко хохотали и ругались матом. Некоторые худые, словно скелеты, некоторые с пивными животами. Одетые не в идеально сидящие по фигуре брендовые шмотки, а в дешёвую, потрепанную, повседневную одежду.

А сейчас, я замечаю, как наш таксист поправляет наушник в ухе. Вижу кобуру на ноге под штаниной.

Я вспомнил, как он тупил, долго «думал», постоянно что-то печатал в телефоне и не пошевельнулся, когда я рубил руку Заруцкому. В моей голове сразу же всё встало на свои места!

Везде вокруг меня шпионы. И скорее всего, Меньшикова.

Даниэль пошел к нам вовсе не для того, чтобы спасти Заруцкого. Какая-то иная цель. Но выяснять я это пока не хочу. Меня пугает другое. Получается, весь день меня сопровождает огромная толпа агентов. Не удивлюсь, если в гостинице весь персонал состоит из них. Мощная служба у Канцлера, однако.

Мы доезжаем до гостиницы и я прошу «Даниэля» отвезти Заруцкого в больницу. Перевязать то я перевязал, но лучше пусть ему окажут нормальную медицинскую помощь. Не для того я ему оставил жизнь, чтобы он помер от заражения или потери крови. Пусть лечится.

Сам же, поднимаюсь в номер и забираю тубус с кольцами. Выбегаю, прыгаю в очередное такси и еду в аэропорт. Мне нужно попасть в Астрахань.

В кассе аэропорта есть билет от Москвы до Волгограда, а оттуда, нужно будет ехать на поезде. Билет на поезд можно купить сразу же, что я, собственно, и делаю.

Самолет будет через два часа. Время уже позднее. Ночь собирается ворваться на землю и спрятать всё в своих тенях.

Мысль о тенях пробуждает беспокойство о собственной безопасности. Безопасность — это прежде всего, моя личная сила.

У меня конечно есть Дар, но, которым я, по сути и не владею. Знаю всего пару приемов, которые изучил на уровне интуиции.

С магией вообще все очень интересно. Я ещё не видел в этом мире поистине мощной магии, но это как раз и пугает. Вырубает тот удар, которого не видишь. Также и тут.

Вполне возможно, что с одной из высоток в меня целится снайпер из винтовки, наподобие той, которая была в испытании Эмиля. Или же сейчас, скрываясь за шапкой невидимкой, ко мне подкрадывается выпускник местного Хогвартса, с кинжалом наперевес.

Я отхожу поближе к стене и облокачиваюсь на нее спиной. Делаю глубокий вдох. Пожалуй, хватит накручивать себя, а то паранойя захлестнет окончательно. А еще, наверное, уже пора поговорить с Юрой.

— Юра, ответь мне пожалуйста, ты доволен? — Я спрашиваю мысленно, потому что даже если я не вижу никого рядом, то это вовсе не означает, что рядом никого нет. В этом магическом мире может быть, что угодно.

— Я доволен, — отвечает Юра, — я думал, что не смогу уже этого увидеть, не смогу получить подтверждение своим догадкам. Я Благодарен тебе, что ты раз за разом мстишь за меня и отстаиваешь честь дома Зубовых.

— Я обещал тебе месть и я сдерживаю обещание. Разве что, я не смогу окончательно отомстить всей семейке Мещерских.

— Но ведь, судя по разговору с Заруцким, князь Мещерский, всё же, даже выделял для меня деньги. Может я просто не так это всё понял? Как ты накажешь князя за неведение? К тому же, в будущем это создаст тебе кучу проблем, — Юра уже начинает сам искать оправдания равнодушию Мещерского.

Привычка жертвы, оправдывать того, кто причиняет тебе боль.

— Нет Юра, вовсе нет. Ты всё верно понял. И даже если они так не хотели и просто "так вышло", это не оправдание. Мне неважно, прав он или нет объективно. Мне важно, что он позволил этому случиться! Мне не важно прав ты или нет. Я за тебя сейчас, в самом буквальном смысле! Если кто-то обижал тебя, значит они обижали и меня. Этим месть и хороша! Месть это реванш! А реванши очень хорошо помогают вернуть себе уверенность! Уж поверь, я знаю о чем речь, — мысленно я подсчитываю дни, проведённые в этом мире и понимаю, что сегодня восьмой день.

Это означает, что завтра Юра уйдет.

Я не хочу сейчас поднимать разговор о его уходе. Завтра, всё будет уже завтра. Юра увидит землю предков и уйдет окончательно там. Я просто обязан туда попасть до истечения этого дня.

Я прерываю разговор с Юрой, потому что объявляют посадку в самолет.

Я прохожу проверку перед посадкой, прохожу через специальную рамку сканирующую ауру, а очень строгий мужичок сверяет мои документы.

Всех пассажиров довозят до трапа на автобусе и я, наконец, поднимаюсь в самолет, который выглядит совершенно обычно. На мой дилетантский взгляд, точно также, как обычные самолеты в моём родном мире. Разве что, двигатели внешне немного отличаются.

До Волгограда самолет долетает за три часа. На взлёте самолёт делает нетипичные движения, то в одну сторону, то в другую. А когда отдаляемся от Москвы, я вижу вдалеке несколько разломов, прямо в воздухе. Огромные черные дыры в небе, от которых мы стремительно отдаляемся. Вот, почему самолёт двигался так странно. Мы облетали дыры!

После посадки всех пассажиров, нас вновь прогоняют через сканирующие рамки и выпускают в город. Времени рассматривать городские достопримечательности у меня нет, совсем. Я беру первое попавшееся такси и лечу на вокзал, где на перроне уже стоит бронепоезд, состоящий всего из трёх пассажирских и двух грузовых вагонов.