Наследник проклятого дара (СИ) - Карпов Сергей - Страница 17

Мы выходим из машины и добираемся до небольшой палатки, перед которой стоит караульный. Барон докладывает ему и нас пропускают внутрь.

В палатке шло совещание. Шесть человек в военной форме обсуждали что-то, по очереди указывая пальцами на куски карты.

Карта просто удивительна! Это не карта даже, а подробная 3D проекция, которую, то приближали, то отдаляли. Я такое только в кино видел.

На нас сразу же обращают внимание. Особенно пилят взглядом мои кандалы.

— Следователь Особого отдела барон Чаруев доставил задержанного княжича Мещерского по указанию канцлера, князя Меньшикова, — обращаясь к седому мужчине в жандармской форме, докладывает барон .

На него смотрят с неприязнью. Видимо, недолюбливают его этот особый отдел, а может и его самого.

— Передайте моему помощнику деактиватор блокираторов и вы можете быть свободны, барон, — седовласый мужчина холодно отвечает на рапорт моего конвоира, а затем, смотрит на меня,- я, граф Воронин Алексей Иванович. Командую этой операцией. Скажите мне, молодой человек, вы уверены, что сможете закрыть подобный разлом?

Встречают меня довольно холодно. Для меня это неважно. Мне нужно только закрыть разлом, а с жандармерией и прочими службами я усиленно дружить и не рвусь. Будут знакомства - хорошо, не будет - плевать. Я и так сделаю то, что я должен сделать.

— Я закрою этот разлом, — уверенно отвечаю, — но мне нужно, чтобы с меня сняли это, — вытягиваю закованные в кандалы руки, — и снять защиту куполом.

— Да какой снять, ты сбрендил пацан или как? — подрывается сидящий рядом с Ворониным молодой офицер в синей форме с позолотой, — мы на эту защиту потратили столько кристаллов, что тебе в жизни столько разом нигде не увидеть! — он переводит взгляд на Воронина, — Ваша светлость, он либо диверсант, либо сбрендил! Все же тут в курсе, что это по его вине разлом открылся!

— Успокойтесь виконт. Решение принимать не Вам,- Воронин осаживает офицера и обращается ко мне, — Княжич, я сейчас звоню напрямую канцлеру его императорского величества и докладываю о вашем заявлении. Если Вы решили так пошутить, то после того, как мы здесь закончим, Вас повесят за терроризм. Вы осознаёте последствия? — граф приподнял бровь.

— Звоните, Ваша светлость. Меня пугать не нужно, я и так уже в кандалах, - снова демонстративно трясу браслетами, - только принимайте решение быстрее, потому что вашу защиту в некоторых местах уже прорвали, — киваю головой в сторону звуков ожесточённого боя в соседнем здании.

Виконт хмурится и злится на мою наглость, но молча достаёт телефон. Набирает номер.

Меня выводят из палатки на время его разговора. Видимо, чтобы не грел уши.

Я решаю воспользоваться моментом, пока со мной практически никого нет и проверяю, работает ли Нарезатель, или же блокираторы не дадут ему проявится. Есть! Моё единственное оружие всё ещё со мной.

Не знаю из чего сделаны наручники, но проверять их на прочность не буду. Зачем выдавать свои козыри в самом начале игры? А я уверен, что это лишь начало.

Сейчас мне нужно только закрыть разлом. Всю его энергию я должен буду отдать крису, но меня не покидает другая мысль. Что если отдать часть этой энергии моей львице? Не навредит ли она ей?

— Сехмет ты слышишь меня?

В ответ - тишина. Я надеюсь, что ничего плохого не случилось. Клянусь всеми местными и не местными силами, если она жива, то больше такой опасной ситуации я не допущу. Я взял за неё ответственность! Значит обязан сделать так, чтобы она не пострадала.

Я зову её ещё несколько раз, но всё напрасно.

Но ведь я в магическом мире! Здесь возможно практически всё!

Я напрягаю силы и представляю образ львицы, тянусь к ней. Я чувствую, что она жива, но совсем слаба. Переключаюсь на магическое зрение и вижу тонкую красную ниточку, которая уходит куда-то в сторону разлома. Наверное, это она. По этой ниточке я отправляю ей часть своей силы.

— Благодарю вожак, ты снова дал мне жизнь, — еле слышный голос Сехмет мелькает в сознании.

Я отправляю еще больше энергии. Пусть это будет рискованно, но другого пути у меня нет. Я не хочу потерять её.

— Ваша светлость, Вас просит к себе граф Воронин! — меня зовёт караульный.

Это значит, что решение принято.

Захожу в палатку. Виконт сидит с недовольным лицом. Кто он такой? Почему он так негативно ко мне настроен? Обязательно разберусь позже. Своих недругов нужно знать лучше, чем друзей.

— Княжич, Его светлость Канцлер князь Меншиков просит Вас к телефону, — Воронин протягивает мне трубку.

— княжич Мещерский слушает, — говорю в трубку, стараясь соблюсти максимально нейтральный тон.

— Ваша светлость, Вы же знаете как погиб Ваш отец? — очень неожиданный вопрос, вместо здрасти.

Где Юрец? Я же не знаю, как я должен отвечать!

— Каким образом Вас касается гибель моего отца? — мне приходится отвечать вопросом на вопрос, нужно выкручиваться из такой ситуации.

— Меня, как и всей империи, это коснулось самым прямым образом. Ведь только светлейшие князья Зубовы могли закрывать разломы. Единственный род, обладающий таким Даром. Род, который враги империи уничтожили под корень. Вы ведь в курсе, что все ваши родственники погибли при пробуждении Дара? А последний, кто мог закрывать разломы, был Ваш отец. Он погиб как раз при попытке закрыть почти точно такой же разлом, — голос канцлера ровный и нейтральный. Он не проявляет соучастия, но не высказывает негодования. Никаких эмоций, будто со мной говорит робот.

— Мне эта историческая справка к чему? — я делаю вид, что меня задевают его слова.

Ведь как же иначе должен реагировать юноша, когда касаются его самых чувствительных душевных струн?

— Не поймите меня неправильно, княжич, но Вы последний Зубов. Последний, кто обладает таким Даром. И один из немногих Зубовых, кто выжил после пробуждения Дара. Вы только-только пришли в себя и намерены закрыть разлом третьего класса? Точно такой же, который не смог закрыть Ваш отец на самом пике своей силы! Я просто не имею никакого права допустить, чтобы Вы сейчас погибли! — голос Канцлера становится тоже нервным.

— Послушайте, Ваша светлость. Я не видел Вашей заботы все те годы, которые провёл среди солдат и ублюдков. Я всю жизнь воевал с окружающим миром, зная, что как только пробудится Дар, я умру. И я не видел вас среди тех кто помог бы мне справиться, пробовал бы решить мою проблему. Вы все меня похоронили много лет назад. Кроме того, когда я очнулся в больнице, на мне уже были надеты блокираторы. Они и сейчас на мне. Это не похоже на заботу.

Меня бесит это отношение к человеку. Как к какой-то вещи. Я понимаю, что он политик. Люди для него это инструмент и не более. Но я не политик и мне плевать на его мышление. Пацана похоронили при рождении и забили на него даже не попробовав как-то спасти.

Мне пока непонятно одно. Почему Мещерский сделал меня своим наследником? Какой смысл? Ведь я никогда не вступил бы в наследство!

Но я разберусь. Обязательно разберусь. И не прощу. Я не знаю, как парень вообще дожил почти до совершеннолетия, зная, что он совершенно точно умрёт, окруженный врагами со всех сторон и с таким страшным знанием - времени своей смерти. Очень мало кто из подростков бы не самоубился.

Но Юрий Зубов справился. Юрий боролся. И хоть когда Дар коснулся его он погиб, это не помешало ему впустить меня в своё тело и продолжить бороться.

Бороться и побеждать! Это и будет девиз моей жизни. Примером для меня стал этот пацан. Я не посрамлю его имя, а напротив, сделаю его в этом мире максимально значимым. Уважаемым для друзей и страшным для врагов.

— Княжич, не горячитесь..., — голос канцлера окрасился фальшивой теплотой, но я перебил его.

— Я не нуждаюсь в Вашем разрешении делать то, что я должен. Хотите меня остановить, что ж, попробуйте, — я бросаю телефон на стол и выхожу из палатки под ошарашенные взгляды разного ранга вояк.

Уверено иду к куполу. Я вижу в нем брешь. Это как будто из мозаики забрали один пазл. Через эту брешь лезут те самые шакалы. Честно говоря, они мало похожи на шакалов. Наверное, в моём лексиконе просто нет понятия такого зверя и мой разум адаптировал то, что мне сказала Сехмет в более понятное для меня слово.