Анафема: свобода воли. Том 3 (СИ) - Тутынин Антон - Страница 47

— Десять километров! И вы лично со своими людьми прибудете для создания штаба поиска и расследования! Иные варианты я не приму, и буду расценивать их как попытку меня обмануть! Вот моё первое и последнее предложение.

— Я… мне необходимо получить одобрение главы филиала. Такие решения не в моей компетенции, — немного растерялась его собеседница, получив в ответ весьма жёсткий, но реалистичный ультиматум. Даже уничтожь они эти боты точным ударом, на расстоянии в десять километров от окраин Лазбурга это всё равно нанесёт огромный урон их городу!

— У вас есть тридцать минут, пока мы потрошим гнездо торговцев органами, где и были обнаружены следы генетического материала моего внука. Мои люди свяжутся с вами. Конец связи! — разорвав соединение, старик откровенно оскалился под бронёй, — Ишь ты, зашевелились твари! Как всегда ядерная бомба — лучший аргумент в переговорах с этими шакалами… Время⁈ — перешёл он на общий канал.

— Минута двадцать! — был ответ полковника Сарматова, служившего и воевавшего под его началом уже почти двадцать лет.

— Хорошо…

Генерал уже ощущал, как кровь по его телу начинает струиться быстрее. Как адреналин бьёт через край, возвращая ему почти забытое чувство жизни на самом краю. Возвращает страсть в его постаревшее сердце и жар в его дряхлые кости! Ради таких моментов он и пошёл служить в Армию Российской Федерации когда-то в своей бесшабашной юности…

— Сброс! — под его ногами раскрылся люк, и сверхтяжёлая броня, способная выдержать близкий ядерный удар и оснащённая мощнейшим в мире пехотным плазменным вооружением, рухнула с высоты на головы обитателей гигантской городской свалки!

— Работаем! — скомандовал генерал, активировав волну подавления электроники. Первый залп пришёлся аккурат в ржавый пикап с тяжёлым пулемётом на крыше, разрезов его на две аккуратные половинки. Часть человеческих тел при этом попросту сдуло, оставив вместо них лишь обугленные обрубки!

* * *

«День 41»

[04:22 ]

— И-и, хоп! Всё, защёлкнул! — на одной из баз корпармии «Лазарь» внутрь грузового трюма летающей машины был погружен морозильник, с каким-то непонятным трупом внутри. Его только час назад привезли на территорию базы, и вот он уже отправляют в столицу региона. По всем статьям подозрительно… Но корп-армия не задавала много вопросов, приказ есть приказ! Так что просто погрузила его, пристегнула держателями к стене, после чего начала готовить транспорт к полёту.

А как только камера грузового отсека была задраена, и двигатели начали разогреваться для взлёта, прямо из пустоты над небольшим саркофагом появилась гигантская когтистая лапа какого-то чудища! Его длинный загнутый коготь медленно коснулась крышки морозильного гроба, прозвучал треск словно кто-то наступил на промороженный снег, и лапа тотчас втянулась назад в пустоту.

Теперь пространственный карман Мегора был привязан к конкретной точке на поверхности объекта и тоже полетит прямо в Лазбург! Но мало кто мог предположить о чём-то подобном… А даже если и мог то никто в здравом уме ему не поверит!

Как не поверит и рядовому Семёнову, что с побелевшим лицом теперь сидел в грузовом отсеке.

— С-сука!.. Я же вроде не употреблял сегодня с утра… Не-не, привиделось. Да, просто привиделось!

Вскоре он себя окончательно успокоил, тем не менее, пересев подальше от трупа, в менее тёплую и удобную часть грузового отсека.

Об увиденном он так ни с кем и не заговорил.

Глава 15

[10:41 ]

Временный дом Колбиных сотрясла с грохотом закрывшаяся входная дверь. А вслед за этим раздалась звонкая дробь женских каблучков, спешащих куда-то по своим делам.

— Тупая сука! Чтоб тебе матку на изнанку вывернуло! Высокомерная мразь! Чтоб стая собак тебя по кругу пустила!.. — эти и другие подобны проклятья громким шёпотом себе под нос декламировала ни кто иная, как вернувшаяся домой Кесси Шульц. Быстро-быстро лавируя по коридорам модульного жилья, девушка стремилась к своей личной комнате, где она могла бы обсудить полученную информацию с бабушкой Оливией.

Каждая дверь на её пути открывалась грубо и быстро, закрываясь с не меньшим грохотом, что помогало девушке выплеснуть копившееся в поездке раздражение.

— Тётя Кесси? — неожиданно окликнувший девушку детский голос заставил её сбиться не только с шага, но и со следующего своего слова. Нацепив доброжелательное и спокойное выражение на лицо, она тотчас развернулась к источнику звука.

— Сёма? А ты чего здесь⁈ Я думала ты в казармах теперь живёшь, — мальчик и девочка, попавшие к ним в дом по какому-то странному стечению обстоятельств, сейчас оба сидели в комнате девочки и играли в какую-то логическую игру с летающими магнитами.

— Так у меня первая неделя тренировок закончилась — два дня выходных.

— Он будет отсыпаться, и отъедаться, — важно покивала Малика, сидевшая рядом на полу, словно примерная жена, сложив ручки на поджатые под себя коленки, — Тётя Альбина говорит, ему надо много кушать и спать при таких тренировках. Тем более он ещё растёт!

— Ага… понятно… А Альбина Владимировна уже вернулась?

— Пока нет, — вздохнула Малика, — С самого утра в управление корп-полиции уехала.

— Снова пытается подать на пересмотр дела? Я же говорю, это бесполезно — официальными методами Володю не освободить!.. Ох, ладно, что это я вас проблемами нашими гружу? Не буду вам мешать, котятки. Побегу — дела…

Кесси убежала дальше, а Маля вдруг вскочила, быстро выглянула из комнаты, прислушалась… После чего снова вернулась обратно к своему защитнику, закрыв за собой дверь.

— Ну и?.. — возобновила девочка прерванный разговор. Причём едва слышным шёпотом.

* * *

«Сёма и Маля»

— Я думаю пора. Сама знаешь, не бывает полной безопасности. Нигде. Не знаю, кто меня учил, но они намертво вбили мысль, что нельзя вечно ждать идеальных условий. А эти люди… Выскажу, наверное, нашу общую мысль: они выглядят лучше всех, с кем мы с тобой встречались после блокировки памяти. Не знаю как тебе, а мне смерть как хочется узнать, о чём же я таком важном забыл!.. И главное почему, — Сёмка, обычно яркий и резвый, словно солнечный луч, сейчас был предельно сосредоточен и серьёзен. С тех пор, как он очнулся в руках каких-то отморозков, парень хлебнул достаточно дерьма, чтобы быть максимально осторожным.

— Значат пора⁈ — Малика, слушавшая его затаив дыхание, даже чуть-чуть вперёд наклонилась, словно ожидая команды на низком старте, — Хоть бы, хоть бы у нас были родители! И дедушки с бабушками… Ой!

— Да… хорошо бы. Ты чего, Маля?

— Сём… А если мы всё это придумали? Что если нет никакой другой памяти? Что если ключ-фраза не сработает, и всё останется по-прежнему? Сёма, мне страшно…

— Ну так сейчас и проверим! Не бойся, красавица, я всегда буду с тобой, — попытался парень подбодрить подругу, тотчас смутившись и покраснев ушами, — Кхм… Произноси ключ-фразу первой.

— Божечки… хоть бы, хоть бы… — улыбнувшись на эту лёгкую попутку детского флирта, девочка прикрыла глаза и начала ритмично говорить, — Какая ночь! Я не могу. Не спится мне. Такая лунность, — она читала какое-то стихотворение, мало кем слышанное в этом времени. Сперва робко, но с каждым словом всё увереннее и увереннее.

Ещё как будто берегу

в душе утраченную юность.

Подруга охладевших лет,

не называй игру любовью,

пусть лучше этот лунный свет

ко мне струится к изголовью.

Пусть искажённые черты

он обрисовывает смело, —

ведь разлюбить не сможешь ты,

как полюбить ты не сумела…

(Сергей Есенин)

И только стоило девочке закончить последнее слово третьего четверостишия, как она покачнулась, завалившись на бок, после чего пойманная Сёмкой, мягко была уложена на искусственный ковёр на полу.