Особенный мужчина - Фокс Натали - Страница 11

• Предыдущая
• 11/33
• Следующая

Фрэн повела узкими плечами, собираясь с мыслями. Надо держать себя в руках.

— Вы почти все знаете. Днем я продаю картины, а вечером — вино.

— У вас есть близкий друг? Фрэн улыбнулась.

— Вам не кажется, что у меня для этого слишком мало свободного времени?

— А зачем вы так много работаете? — ответил он вопросом на вопрос.

— Два года я ухаживала за больным отцом. — Она подняла на него правдивые зеленые глаза. — Я очень любила папу, но эти два года показались мне десятью… — (Джордан кивнул в знак того, что понимает, о чем она говорит.) — Теперь я наверстываю упущенное. Изучаю жизнь и себя.

— И для этого работаете в двух местах? — удивился Джордан.

— Нет, есть еще одна причина: хочу быть независимой от Хелены, — призналась Фрэн. Правильно ли она поступила, сказав об этом человеку, который, возможно, состоит в любовной связи с ее сестрой? Нет, она же запретила себе думать об этом. — До болезни отца я училась в художественном колледже, но не закончила его. Делать я ничего не умела, никакой специальности у меня не было, поэтому после смерти папы решила, что самое лучшее — поселиться в Лондоне, где жизнь бьет ключом и происходят разные интересные события. — Она грустно усмехнулась. — Пока, правда, ничего особенно интересного не произошло. Я пробовала заняться коммерческим искусством, но в этом бизнесе предпочитают не рисковать и не берут на работу неквалифицированных людей, не имеющих диплома о специальном образовании. А на две работы я пошла, чтобы заработать побольше денег и внести задаток за квартиру, которую можно было бы одновременно использовать и как студию или мастерскую, где я могла бы заниматься живописью, размышлять и где вообще я начала бы новую жизнь.

— Я вас понимаю, — задумчиво отозвался Джордан, когда она умолкла.

— Правда? — Фрэн нахмурилась, ни минуты не веря, что он способен ее понять. С его-то властью и богатством!

— Мне тоже пришлось отказаться от своего увлечения ради отца.

От изумления Фрэн широко раскрыла глаза.

— Увлечения? Что вы хотите сказать? Джордан откинулся на спинку стула.

— Скорее призвания, чем увлечения. — Он улыбнулся. — Я был врачом-терапевтом.

— Почему был? Вас дисквалифицировали? — сдавленным голосом произнесла Фрэн. Какие проступки надо совершить, чтобы тебя лишили права заниматься врачебной практикой?!

— У вас очень богатое воображение! — рассмеялся Джордан. — Нет, меня не дисквалифицировали. Я сам бросил медицину, чтобы возглавить семейный бизнес.

— Наплевали на свое образование, предали дело жизни только для того, чтобы продавать лекарства?

— Вас послушать, так можно подумать, что я торгую пилюлями на улице. — Он мягко улыбнулся. — Я очень хорошо понимаю, к чему вы стремитесь. У моего отца случился удар, и он больше не мог руководить компанией. Из-за него я бросил свою работу и занял его место. Порой приходится идти на подобные жертвы ради тех, кого любишь. В прошлом году отец умер. И теперь я свободен, как и вы, — с горечью заключил он, глядя ей прямо в глаза.

Настроение у Фрэн улучшилось. Общество Джордана уже не тяготило ее, она почувствовала себя свободнее. Какое облегчение поговорить об отце с кем-то, кто способен понять ее противоречивые ощущения: вины, раскаяния, горя. Время побежало быстрее, еда была замечательная, вино превосходное.

— Французское вино? — недоверчиво засмеялась Фрэн, когда Джордан показал ей этикетку. — Я что, весь вечер пью французское вино? — Он утвердительно кивнул, и она пробормотала:

— Похоже, я взрослею прямо на глазах.

Чувства, которые охватили ее позднее, когда они шли по набережной вдоль Сены и Джордан накинул ей на плечи свое кашемировое пальто, были вполне определенными. Я запросто могла бы влюбиться в тебя, обратилась она мысленно к своему спутнику, как и Хелена. На мгновение она представила себе, каково было бы стать его любовницей. Шутливая фантазия причинила ей такую боль, что она тут же отбросила ее.

Джордан обнял ее за плечи и мягко подтолкнул в сторону, чтобы она не наступила в грязную лужу на асфальте. Лужа осталась позади, но Джордан не торопился убрать руки. Господи, взмолилась Фрэн, прошу тебя, останови время, сделай так, чтобы эта минута длилась вечно…

— Вы не устали? — заботливо спросил Джордан, когда они остановились у парапета полюбоваться рекой. В темной, отливающей серебром воде отражались звезды, луна и свет уличных фонарей. Фрэн вгляделась в эту мирную картину, стараясь запечатлеть в памяти каждую деталь, чтобы потом перенести увиденное на холст. Близость Джордана, тепло его руки, все еще обнимавшей ее плечи, запомнятся без всяких усилий, останутся с ней навсегда.

— Вначале я почувствовала некоторую усталость, — честно призналась она, — но прохладный ночной воздух взбодрил меня, и усталость как рукой сняло. А почему вы спрашиваете? — задала она прямой вопрос. Может, он хочет повести ее в ночной клуб? От этой мысли у Фрэн опять разыгралось воображение. Вот она в его объятиях скользит по паркету под музыку Джорджа Бенсона…

— У меня была назначена встреча. — Джордан крепче прижал ее к себе, чтобы взглянуть на часы. — Правда, уже поздно, но кто знает… — Он не закончил. При виде Фрэн, утонувшей в складках его широкого пальто, ее доверчивых, смотрящих на него снизу вверх больших глаз, в которых отражался серебристый блеск луны, из его груди вырвался приглушенный стон. — Ты так прекрасна… — шепнул он и приник к ее полураскрытым губам.

Это была уже не фантазия, а реальность, замечательная, чудесная реальность… Никогда еще никто так не целовал Фрэн, никогда поцелуй не дарил такого наслаждения. Ее руки потянулись вверх — обнять его за шею, — но запутались в складках пальто. Когда Джордан наконец отпустил ее, Фрэн заглянула ему в глаза, тщетно пытаясь понять, что выражает его взгляд.

— Пойдем, мы еще можем успеть, если поторопимся. — Он схватил ее за руку и потащил за собой по узким улочкам, куда-то прочь от набережной, луны, звезд.

Фрэн охватило огромное чувство потери. Едва поспевая за ним, она принужденно засмеялась, прося его идти помедленнее. Он рассмеялся в ответ и замедлил шаги. Фрэн с трудом сдерживала слезы. Когда Джордан целовал ее, она даже не вспомнила о Хелене, но потом, заглянув ему в глаза, словно увидела в них лицо сестры. Это видение отрезвило ее, она почувствовала угрызения совести. Как все это грустно…

— Джордан, куда мы идем? — Впервые она назвала его так. Как странно прозвучало это имя, нечаянно слетевшее с ее губ…

— В картинную галерею. — Он неожиданно повернулся к ней. — Тебе будет интересно. Не возражаешь?

— В такой час? Разве галерея еще открыта?

— Париж никогда не засыпает. — Джордан остановился на углу широкого бульвара, освещенного более ярко, чем узкие улочки, по которым они только что шли. — Фрэн… — в его голосе вдруг послышалась озабоченность. — Ты, наверное, очень устала. Может, лучше отвезти тебя в отель? А в галерею сходим в другой раз.

Фрэн решительно покачала белокурой головой.

— Нет, я хочу увидеть как можно больше! — воскликнула она. По правде говоря, она с ног валилась от усталости, но не хотела, чтобы кончалась эта волшебная ночь. — Почему бы не посмотреть, что из себя представляет французский авангард? — Фрэн улыбнулась.

Джордан сжал ее руку, и они направились через дорогу к галерее под названием «Дельфина».

Высокая застекленная дверь была не заперта. Как только они вошли внутрь, их окутала какая-то особенная благоговейная тишина, сразу отделившая их от бурной ночной жизни Парижа. У Фрэн дух захватило от восторга. Картины, выставленные на обозрение, были великолепны. Она прерывисто вздохнула от удовольствия, жадно разглядывая заблестевшими глазами коллекцию живописи.

— Джордан, посмотри!.. — Она подвела его к акварели, изображавшей запущенный яблоневый сад, на заднем плане которого неясно рисовался загадочный замок. — Какая прелесть! Я почти физически ощущаю свежесть вечернего воздуха, запах влажной земли…

• Предыдущая
• 11/33
• Следующая