Не напрягайте Кракенова! - Орлов Сергей - Страница 4

– Ты заключил контракт с конкурентами Болотовой?

Мужчина криво ухмыльнулся, кивнул и откусил сразу половина бутера с икрой. Несколько икринок плюхнулось на стол, что немного смазало эффектность такого жеста.

– Тебе сделать?

– Спасибо, не сегодня. И насколько жирным оказался контракт?

– Насколько жирным? Хммм… – отец сделал вид, что задумался. – Хватит на то, чтобы обеспечить вам троим безбедную жизнь до самой старости. Думаю, при грамотных вложениях, еще и на внуков с правнуками хватит.

А вот это немного подозрительно. Неужели они заплатили намного больше, чем Ангелина?

– Откуда такие суммы?

– Это тебе не с Болотовыми якшаться. Францевичи и Самылины сразу поняли, с каким гением имеют дело. Потому и подписали долгосрочный контракт, включающий один интересный пункт.

Петр взял театральную паузу.

– Какой?

– Они взяли меня на работу и выкупили права на все последующие изобретения, связанные с зарядными блоками и пластинами. – отец облокотился на столешницу и широко улыбнулся. – Триста тысяч, Арти… мы заработали триста тысяч!

По деньгам моего прошлого мира, это триста миллионов рублей или три с копейками миллиона вечно-зеленых. Солидная сумма. Очень солидная. Впрочем, если Петр отказался от свое затеи с «процентом от продаж», то конкуренты Болотовой еще сэкономили.

«Ох-ре-неть. И вот этот неудачник превратился в настоящего богача?!» – шокировано произнес осьминог. – «Остановите Землю, я выйду!»

– Погоди… а как же твой бывший коллега Филимонов? Он же вроде тоже подавал заявку на патент? Не могли же Францевичи предложить контракт человеку, у которого даже патента на руках нет.

Петр довольно хмыкнул, затем зацепил с соседнего стола бутылку с шампанским и наполнил свой бокал.

– А ты разве не слышал? Виктор, вместе со своей новой хозяйкой, проиграл суд. Этот идиот отказался предоставить на проверку воспоминания о работе над технологией. Наверняка там есть что-нибудь извращенное, он мне всегда казался немного странноватым. А может, и нечего было предоставлять и Николай просто захотел примазаться к моей работе.

Одним словом – бред собачий!

«Это два слова!»

«Не придирайся. Я один чувствую, что от этой истории как-то нехорошо пахнет?»

«Да это твой отец со своими благовониями. Скажи, чтобы не перебарщивал. Не понимаю, как ты тут сидишь вообще».

Сделал глубокий вдох. Действительно слишком много цитруса. Но я сейчас не об этом.

Такой человек, как Ангелина Болотова не могла нанять на работу проходимца. А следовательно у Виктора точно были доказательства своей работы. В таком случае, надо понять, почему он отказался предоставить их в суде? Ведь тогда он мог претендовать на 50% от всех отчислений и контрактов. Но он согласился на обычную зарплату от Болотовых. Говорю же, бред собачий!

– Отец, – я сделал небольшую паузу, хорошенько обдумывая следующий вопрос. – Давай еще раз и по порядку. Почему вы перестали работать с Филимоновым?

– Разные взгляды на развитие проекта.

– Это слишком расплывчато. У вас же была конкретная причина?

Петя залпом выдул шампанское и налил себе еще.

– Витя считал, что наша технология слишком сырая. Что мы не можем гарантировать стабильную работу зарядных блоков.

– И все? Это же решаемые вопросы. Тем более столько лет прошло.

– Так и я о чем!!! Как по мне, так мой старый друг просто сдался. Он не захотел ничем жертвовать, а вот я пошел до конца. И кто, в итоге, оказался прав?

– Ты… – мрачно ответил я. – А что значит, что вы не можете гарантировать стабильную работу зарядных блоков? Они могут отключаться? Или сбоить? Что именно так беспокоило Филимонова?

Петр обошел стол и наконец-то надел майку.

– А ведь ты в первый раз интересуешься моей работой, – заметил мужчина. – Не представляешь, насколько меня это радует! Ну хорошо… – он плюхнулся на диван и закинул руки на спинку. – Главная проблема зарядных блоков заключается в дозированной передаче энергии. Когда эта технология только создавалась, у таких же ученых, как я, возникало множество сложностей. Взрывались пластины, загорались блоки, даже пыль портилась в некоторых случаях.

– Портилась пыль? Это как?

– Ну заряжаешь ты ее несколько лет, а потом бац! И она теряет свою энергию за пару минут активной работы. А на ремонт нужно потратить чуть ли не столько же.

– Но ты же решил эту проблему?

– Само собой! И даже потратил два года на проверку. Так что, как я и говорил, Виктор просто не захотел рисковать, а потом начал махать кулаками после драки.

А ведь в этом что-то есть. Может, отцовской проверки оказалось недостаточно? Или, к примеру, Филимонов нашел какой-то другой изъян, и подача документов на патент – это не более, чем театральное представление. Чтобы Петр расслабился и, самое главное, убедил Францевичей и Самылиных в уникальности собственной технологии.

Бррр… попахивает какой-то теорией заговора.

– Так, сын, давай не будем о делах! Лучше расскажи, как там дела у мамы? Слышал… – всего на мгновение по его лицу проскользнула презрительная гримаса, – слышал, что у нее кто-то там появился?

– Да, – не стал увиливать я. Петр уже взрослый мужик – переживет. – Граф Григорий Орлов. Думаю, ты и сам об этом знаешь.

– Знаю… – выдохнул отец, выдув еще порцию алкоголя. – И как вы с Миррой к этому относитесь?

Я немного подумал.

– Философски.

– Это как?

– Мама счастлива, ты, насколько я вижу, тоже. Следовательно, все идет так, как должно. Ну а Мирра так и вовсе сияет. Поначалу ей было непросто, но граф умеет расположить к себе.

– Твоя мать совершает большую глупость, – процедил Петр. – Орлов поиграется с ней и выбросит, как ненужную игрушку. А вот если бы она вернулась ко мне…

– То перестала бы уважать себя, – закончил я за него. – Отец, мы же можем поговорить, как два взрослых мужика?

Кракенов старший смерил меня хмурым взглядом и кивнул.

– Почему, по-твоему, вы разошлись с мамой?

– Из-за моих неудач. Я не мог обеспечить семью, и ее это окончательно достало.

– Да нихрена. Плевать маме на деньги. Ее беспокоило только то, что из любящего мужа и хорошего отца ты превратился в какого-то невротика. Продал дом, машины, потратил последние сбережения. Ты вообще не думал, что случится с нами, если у тебя ничего не получится! И мама все это видела. Видела и тащила все на себе.

Это не мои догадки. Просто во время своего заключения в тюрьме я успел просмотреть несколько десятков ключевых воспоминаний. И моменты Викиного тихого плача, у себя в комнате, туда входили.

– Но я же все исправил.

– А разве это имеет какое-то значение? Доверие – это очень тонкая материя. Один раз предашь его и больше тебе никто не поверит. Так что если бы вы с мамой сошлись, она бы всегда жила с мыслью «что если Пете снова что-то взбредет в голову».

От напускной уверенности отца не осталась и следа. Он как-то поник, наклонился вперед и сложил руки в замок.

– Значит, никаких шансов?

– С мамой? Никаких. Она очень счастлива и я не позволю тебе вмешиваться в ее жизнь. НО! Мы с Миррой по-прежнему любим тебя. И как раз наше доверие ты можешь попробовать вернуть.

Я подошел к окну, чтобы насладиться видом. Само собой у меня не было никаких эмоций к этому человеку. Он для меня чужой. Но вот с сестренкой им надо возобновлять общение. Иначе позже они оба об этом пожалеют.

– Наверное, стоит ей написать.

– А еще лучше, если подаришь Мирре новую гитару. Да подороже. Она будет в восторге.

На лице отца снова появилась улыбка. Вот и хорошо. И человеку настроение поднял, и сеструхе новую игрушку подогнал. Не брат, а золото.

– Может и тебе что-нибудь нужно? Арти, ты только скажи…

Я практически не слушал, что говорит отец, так как полностью сконцентрировался на происходящих на улице событиях.

– А этот что тут делает!?

Быстро распрощавшись с растерянным отцом, выскочил наружу. Если там происходит то, о чем я сейчас подумал, то дело может пойти по очень скверному сценарию. Особенно для пацанов из Аптекарских.