Его строптивая любовь (СИ) - Краева Ирина Олеговна "kozyulya" - Страница 53

И всё же, что значит «дышащая» по мнению стихий?

Выручил Огонёк.

«Дышащая — чувствующая мир, понимающая суть вещей и явлений», — торжественно проговорил живой огонь. — «В отличие от других стихий ветер невозможно приручить, потому маги обычно стараются захватить его, поработить. Частично у них получается. Совсем чуть–чуть, я бы сказал. Потому воздушные маги на вес золота. Лишь немногие, очень и очень немногие — единицы! — понимают и принимают его. Только с теми он общается не свысока, только тем добровольно помогает».

«Кстати!» — вдруг вспомнила я диалог с рыжиком. — «А ну–ка, дорогой друг, расскажи–ка мне одну вещь!»

«Не могу!» — даже не дослушав, выкрикнул Огонёк и спрятался где–то за рёбрами.

«Можешь!» — заявила уверенно, чувствуя, что кое–кто просто не желает лишний раз распространяться из–за дурацкого правила не помогать носителю полученными прежде знаниями. Но может это делать! Иногда ведь выдаёт сведения. Да, в час по чайной ложке, но тем не менее. А значит, абсолютного запрета нет. — «Маро предположил, что мне тебя выдали на время и планировали забрать. Это действительно так? Это возможно?»

Огонёк молчал так долго, что мы преодолели лес, поднялись высоко в горы, где стало не только ощутимо прохладнее, но и сильно не хватало кислорода, пришлось вновь говорить с ветром, чтобы помог адаптироваться, не дал упасть в обморок от кислородного голодания. Лишь когда мы спустились к блестящей в свете луны ночной глади, он признался.

«Да, это действительно так».

«Огонёчек?» — позвала вновь притихшего друга.

Дракон неспешно взмахивал крыльями, порой снижаясь к воде и поднимая солёную взвесь в воздух, окутывая нас сладковато–пряным ароматом водорослей, морепродуктов и отчего–то спелых и сочных тропических фруктов. Я же сгорала от желания узнать очередную тайну и не могла расслабиться. Чувствовала — это вообще самое главное, что я должна узнать, именно тогда получу кончик ниточки, потянув которую, смогу размотать весь клубок.

«Извини, я не могу. Нельзя. Запрещено. У меня связаны руки, даже намекнуть не имею права», — с явным сожалением произнёс Огонёк. И я чувствовала, как печёт под рёбрами, как он злится и мечется, словно узник в клетке, но действительно ничего поделать не может. Но он на моей стороне. Насколько это возможно…

«Но теперь тебя не заберут? Я ведь дала тебе каплю своей крови и мы связаны навсегда, верно?» — уточнила главное. — «Пожалуйста, скажи мне правду, даже если она жестокая. Я хочу знать, чего ожидать. Это очень важно».

«Я бы хотел сказать, что вариантов нет, но они есть», — признала живая стихия. — «Кровь позволила мне усилить нашу привязку, и теперь меня не могут насильно у тебя забрать. Но ты можешь отдать меня добровольно», — тихо закончила стихия.

У меня глаза на лоб полезли. Чуть было не закричала, что я никогда не отдам часть себя, но, как взорвалась, так и затухла. Если бы схватили Танюшку или Рагнара, если бы их жизням что–либо угрожало, если бы меня поставили перед выбором, дети или живая стихия…

Мысль отрезвила. Я не могла однозначно ответить на вопрос, как бы поступила. Наверное, по ситуации.

«Отдала бы. Ты из правящего рода, Миа. Вы созданы, чтобы служить своим подданным, а потому всегда готовы положить голову на плаху ради народа. В этом ваша сила и ваша слабость», — грустно проговорил Огонёк. — «Ты всегда пожертвуешь собой ради других. Так и должно быть. Миры доверяются лишь ласковой руке».

Горечь на губах. Хочется собраться с силами, твёрдо сказать, что я не такая, но каждое слово отдаётся в груди, каждое отзывается, душу рвёт. Я действительно именно такая. Как ни хорохорюсь, как ни пытаюсь показаться холодной и эгоистичной, а никогда такой не была и вряд ли когда–нибудь стану.

Даже когда я вела блоги, всегда пыталась помочь своим читателям, если могла. Поддержать добрым словом, рекламой, потрясти связями. Как–то мы с Танькой нашли крутую работу моей подписчице. Совершенно случайно, просто так совпало. Но это натолкнуло на интересную мысль. Я написала пост о хобби, на которых можно зарабатывать, спросила у читателей, чем бы они хотели заниматься, что умеют и любят, но не делают, что их останавливает. Предложила просмотреть комментарии друг друга и, возможно, помочь другому с реализацией мечты.

Шутки шутками, но люди откликнулись и с энтузиазмом принялись за дело. В последствии я неоднократно рекламировала совместные проекты и публиковала реальные истории из жизни моих подписчиков, помогая продвигать их такой незамысловатой рекламой. И невероятно гордилась, что смогла сделать простой девичий блог по–настоящему полезным. Но, увы, менее популярным. От молодой красивой девушки ждали совсем другой контент.

На ум пришла до боли знакомая фраза, что мир несправедлив, да только я вдруг поняла, что всё совсем по–другому. Если я по своему рождению и призванию — меняющая мир, вдохновляющая и… что там ещё писал каад?

— Сметающая преграды, меняющая расположение сил, — пробормотала себе под нос в глубокой задумчивости. — Ласковая рука для мира — тоже интересно.

Закрыла глаза, вдохнула свежий воздух, прислушалась.

Рагнар как–то сказал, что нужно задавать правильные вопросы, если хочешь получить содержательные ответы, и я поделилась с миром предположением, задав единственный вопрос, права ли я.

— Да, — прошептал на ухо тёплый ветер. — Докажи, что достойна, и ты получишь ключи и от Эрмида и от сердец его жителей.

«А мы тебя уже любим», — добавил Огонёк, выдавая, что прекрасно слышит даже ментальное общение с другими стихиями.

Эрмид показался мне недоверчивым, многое повидавшим старичком. Его так часто разочаровывали, что он рад бы поверить хоть кому–нибудь, да не может. И, наверное, не хочет. Только я выросла на земных сказках и знаю, что до любого, даже самого заиндевевшего или каменного сердца можно достучаться! И возможно именно я, со своими ужасными по мнению тёмных рас слабостями, вроде доброты, скромности и альтруизма, способна на это.

Выпрямилась. Выдохнула напряжение. Посмотрела, как прекрасен мир вокруг, а я вновь отвлекаюсь и не ловлю момент. Упускаю то самое «здесь и сейчас».

Непорядок.

Расслабилась, улыбнулась ветру, морю, полёту. Прижалась щекой к костяному гребню дракона, наслаждаясь его ровным теплом.

Чтобы слушать мир нужно меньше думать и больше открываться ему, отдаваться. Делиться своими переживаниями, умножать позитивные эмоции. Не прятаться за размышлениями.

А мир как на ладони. На небе ни облачка, яркий диск луны освещает всё на много километров вокруг. Дракон летит неспешно и плавно, позволяя рассмотреть, проникнуться красотой Эрмида, полюбить его.

— А давай побыстрее! — прошу дракона задорно и весело. Я не испытываю этих эмоций после тяжёлых мыслей, связанных с Огоньком. Но очень хочу. Хочу вновь испытать непередаваемую бурю эмоций, пропитаться адреналином.

Дракон ускоряется, но больше не выделывает кульбиты в воздухе, мчится стрелой над подсвеченной белым золотом луны морской гладью. Казалось, мы скользим по воде, словно изящный спортивный парусник. До шума в ушах. До бешеного стука сердца.

Душа трепещет, наслаждаясь скоростью и тем особым чувством опасности, что острой специей приправляет коктейль из эмоций и впечатлений.

И я оживаю. Чувствую себя единым целым с мощным и сильным драконом: его крыло — моё крыло, его глаза — мои глаза. Чувства обнажены, эмоции — на грани. Я вижу так, как никогда не видела — до морского дна, до далёких городов, слышу скрип мачт и гомон в порту, оставшемся давным–давно позади, ощущаю ароматы лесных трав и пропитанных свежестью древних ледников, хотя нахожусь посреди океана. И чувствую предвкушение. Не своё — дракона. Предощущение сюрприза.

«Не открывай глаза и призови внутренний огонь так, чтобы потёк по венам, словно это Тьма Первозданная. Если не выйдет, я помогу», — подсказывает Огонёк.

Стихия, которой я почти не пользовалась из–за Огонька, вспыхивает моментально, будто радуется, что о ней вспомнили. Но она обиженно и даже с толикой злорадства жжёт кости и мышцы, не желает подчиняться, вредничает. Прошу по–хорошему — кожа пылает, будто я — сжигаемая на костре инквизиции ведьма. Угрожаю живой стихией — боль затихает, превращаясь в жидкое пламя, мягко струящееся по венам.