Инквизитор Тьмы 5 (СИ) - Шмаков Алексей Семенович - Страница 6

— Возможно. Думаю, что освобожусь минут через десять. У меня совсем простенькое дело.

— В таком случае буду ждать вас в приёмной. — сказав это, Гольдблюм оставил нас с Долгоруковым наедине.

— Виктор Владимирович, думаю, что вы должны понимать, о чём именно я хочу с вами поговорить?

— Если вы уже встретились с Даниловым, то вполне. Он мужик прямой и всегда высказывает своё недовольство. За это его и ценю. Да и место своё он занимает по праву. Отличный специалист и прекрасный педагог.

— Мне он тоже понравился своей прямолинейностью. А вот то, что вы всё же нарушили собственное слово — нет. Я попросил Даниила Евстратовича присутствовать на всех экзаменах Дарьи и лично убедиться, что к ней будут относиться так же, как и к другим абитуриентам. Не детям влиятельных персон, а обычным выходцам из рабочих семей.

Долгорукий усмехнулся и достал из-под стола бутылку коньяка. Мне предлагать не стал и я это оценил.

— Виктор Алексеевич, я просто не мог поступить по-другому. Особенно когда меня попросила Анастасия Александровна Воронцова.

— А ей чего надо? — от удивления сказал я вслух.

— Этого я не могу знать. Просто заглянула на днях ко мне домой вместе с мужем, а у меня долг перед Воронцовым и вот таким образом они предложили забыть о нём. Я просто не мог отказаться. И теперь, благодаря вашим стараниям долг, вновь вернётся ко мне. А ведь я выполнил все их требования.

Очень странно, чтобы Настя просила за Дашу. Они даже не подруги. Так, виделись несколько раз не больше. Хотя здесь могла подсуетиться Диана. Вот она, как раз знает Настю намного лучше. Они даже вместе умудрились сходить на боевое задание. И теперь моя, беременная жена, от безделья решила взять в свои руки поступление Даши. Чтобы уж наверняка.

Но пока это просто домыслы, а узнаю обо всём, лишь оказавшись дома.

И даже не знаю, хвалить за такой поступок Диану, или ругать? С одной стороны, хотела сделать, как лучше и помочь подруге, а с другой — она прекрасно знала, что значит для Даши поступать самостоятельно. Без моей, или чьей-либо ещё помощи.

А Долгорукий здесь действительно не при делах. Я бы на его месте тоже попытался списать долг подобным образом. Особенно если являешься должником рода, подобного Воронцовым. Такие люди в качестве оплаты могут попросить нечто действительно очень значимое.

— Будем считать, что долг Воронцовым вы отдали. Если будут какие-либо претензии с их стороны, то смело отправляйте ко мне. Данилов, сможет позаботиться о том, чтобы проведение оставшихся экзаменов прошло на общих основаниях? Без каких-либо поблажек?

— Если кто и сможет это сделать, то только Даниил. — устало произнёс Долгорукий и сделал пару небольших глотков из пузатого бокала. — Не буду я Воронцовых к вам отправлять. Просто не нужно было изначально соглашаться на это. Ведь прекрасно знал, что Дарья настроена очень решительно. Что-то в голове помутилось, вот и решил с дуру ума попытать счастья. Думал, что это не всплывёт. Не вышло, так не вышло. Не в первый и не в последний раз, планы идут коту под хвост.

— Всё же я поговорю с Сергеем и Настей. — видя, что старик реально расстроился, произнёс я. — И ещё хотел обговорить вопрос с выкупом всех платных мест. Я дал слово Данилову и собираюсь его сдержать. После выполнения этой просьбы можете официально считать меня своим должником. Не род Добрыниных я только меня. Вас устроит такая плата?

— Более, чем. — кивнул Долгорукий. — Сын рассказал мне обо всём, что происходило на первом заседании партии. Вы молодец. Грамотно всё сделали и не позволили никому усомниться в своём лидерстве. Уверен, что Юсупов и Вяземский ожидали совершенно иного исхода.

— Понятия не имею, чего они там ожидали. Это их проблемы. Я сейчас пытаюсь перетянуть на свою сторону как можно больше электората. Поэтому пока воздержался от прямой конфронтации. Хотя мог это сделать без особых усилий. Наши оппоненты были готовы взорваться в любой момент. Стоило только чуть сильнее надавить.

— Но вы воздержались. — кивнул собственным мыслям Виктор Владимирович. — А вот мой сын на вашем месте, обязательно пошёл бы до конца, не сумев правильно просчитать ситуацию. Надеюсь, что, глядя на вас, он сможет многому научиться. Раз не слушает меня, то…

Князь махнул рукой, а затем допил залпом оставшийся в бокале коньяк и продолжил.

— Можете больше не переживать, никаких поблажек Дарье не будет. Даю слово.

Этого для меня было вполне достаточно. Да и Гольдблюм заждался. Всё же наш разговор должен был состояться уже довольно давно. Просто я совсем забыл об этом. А Ромов мне и не напомнил. Нужно будет обязательно поговорить с ним на эту тему. Большой косяк для секретаря такого старика, как я.

— Виктор Владимирович, нет у вас кабинета, где мы с Гольдблюмом могли бы переговорить с глазу на глаз? Раз выпала такая возможность, то почему бы и не воспользоваться ей.

Кабинет нашёлся. Причём мне даже не пришлось никуда выходить. Долгорукий отправился посмотреть, как идут экзамены. Как он сказал, размять старые кости.

— Можете смело говорить Александр, нас гарантировано никто не услышит. — сказал я, установив достаточно рун тишины и ещё пару техник из тёмной магии. Чтобы исключить любую возможность слежки за нами. Всё же, не известно, что в своём кабинете устроил Долгорукий.

О чём должен пойти разговор, я понятия не имел. Так что лучше перестраховаться.

— Это касательно вашего приёма. Вернее гостей, а ещё точнее, одного гостя.

— Боюсь, я ничем не смогу помочь вам. За всеми разъяснениями обращайтесь к Илье Леонидовичу. Моя заслуга была лишь в том, чтобы пригласить Потёмкиных. — развёл я руками.

— Уверен, что всё именно так, как вы и говорите. Просто Илья Леонидович даже не стал меня слушать. Ни когда я звонил, ни когда приехал к нему. Меня даже не пустили на территорию поместья Потёмкиных.

— И здесь я вам ничем не смогу помочь. У меня нет ни возможности, ни желания влиять в этом вопросе на графа.

— Дело в том, что мой отец умирает. — решил зайти с козырей Гольдблюм. — И умирает от самой естественной причины, что только может быть. От старости. Мало кто знает, но ему уже перевалило за сто двадцать лет. И уже даже сильнейшие целители не справляются, со столь солидным возрастом.

Что-то парень мне заливает. Ему от силы лет тридцать. Не мог же старый Гольдблюм заделать ребёнка в девяносто? В этом мире даже целители не способны помочь с этим.

— Мы готовы заплатить любую сумму, чтобы отец прожил ещё хотя бы два года. Всего два года. И поэтому решили обратиться к вам, поскольку мне показалось, что вы с Ильёй Леонидовичем довольно близки. По крайней мере, после своего появления на приёме, он не отходил от вас ни на шаг.

— Александр, я уже говорил, что не могу влиять на решения Потёмкина. И это не изменят любые деньги. К тому же вы должны понимать, что деньги — это всего лишь средство достижения цели. Очень топорное, хоть и действенное. Да и предлагать денег тем, у кого они имеются не самая хорошая идея.

Надеюсь, что этот намёк был достаточно прозрачным. А то, один из Гольдблюмов меня откровенно разочаровал. Сомневаюсь, что его предки добились своего положения исключительно толщиной кошелька. Только не в мире одарённых. Да и в среде аристократов, людям, не имеющим титул, деньги точно не помогут.

Хотя Гольдблюмы уже давно могли его купить, но не делали этого, прекрасно понимая, что в этом случае вести дела им будет гораздо сложнее. Потомственные аристо, получившие свои титулы несколько сотен лет назад на поле боя, не будут иметь никаких дел с зелёными новичками, купившим этот титул.

Поэтому Гольдблюмы и выбрали оставаться без титула. И поступили совершенно верно. Сумев сколотить финансовую империю, работая с аристократами и простыми людьми. И никто не смотрел на них косо из-за глупых предубеждений.

— Если вы хотели поговорить со мной только об этом, то прошу простить, ещё много дел запланировано на сегодня.