Страж Кодекса. Книга V (СИ) - Романов Илья Николаевич - Страница 4

Толкнув дверь палаты лазарета, зашёл внутрь. Запах лекарств витал в воздухе, а дневной свет пробивался сквозь стекло слегка приоткрытого окна.

— Как он? — подошёл я к кровати Ярика.

— Состояние стабильно, но он без сознания, — спокойно ответила главврач из госпиталя Морозовых и пожурила: — Как и два часа назад, Дмитрий Борисович.

— Я буду приходить сюда столько, сколько считаю нужным, — сухо сказал я и ожёг её взглядом.

Женщина — являющаяся хорошим целителем — явно не привыкла к такому обращению и уже хотела возмутиться, но резко передумала и опустила глаза в плиточный пол.

— Д-да, простите… — тихо обронила она. — Должна вам доложить, что Павел Алексеевич уже едет сюда.

Я и сам знал, что Морозов летел из Москвы в Царицын, чтобы лично проверить состояние Ярика. Пусть он верил в своих подчинённых, но одно дело целитель из регионального госпиталя, а другое — глава рода.

Вновь посмотрел на Грома и сжал поручни кровати. Металла под моими ладонями жалобно заскрипел и погнулся, что вызвало у женщины-целительницы страх.

Рана оказалась не смертельной, но была бы таковой, если бы мы помедлили. Пусть мне не удалось поставить Барьер, но даже моя попытка закрыть его собой спасла парню жизнь. Выстрел прошёл на вылет через правое плечо, оставил после себя широкую рану и ожёг тканей. Единственное, что хреново, его энергоканалы пострадали. Не знаю, что там за оружие у Амеров, но оно явно рассчитано на Одарённых. Не только, чтобы убить цель, но и покалечить её в случае выживания.

Ещё до того, как парня стабилизировали гвардейцы-медики нашего рода, я успел вернутся и был в числе тех, кто пытался успокоить его. Да, ранее он потерял сознание, но дар Душелова позволил ему очнутся… После чего потекли тяжёлые минуты в ожидании целителей.

Проведя ладонью по волосам мальчишки, вздохнул и пошёл на выход из лазарета.

Снаружи меня ждал Ефрем.

— Как он? — поднялся старик с лавочки.

— Спит.

— Ну и хорошо, — вздохнул Гранд. — Что будем делать дальше? Если это Америкосы, то дело хреново, Дим… Эти подонки сидят за океаном и достать их… Сложно. Поверь, я уже пытался.

— Пусть хоть в другом мире, мне без разницы, — сухо ответил ему. — Они подписали себе смертный приговор.

— Мы даже не знаем, кто именно это был, — покачал он головой. — Судя по технике и их оружию… Я даже гадать не буду кланы это или какая-то корпорация. А раз так, то что ты будешь делать? Не пойдёшь же ты войной на всю Амерскую Империю.

Последние слова Ефрем произнёс с кривой ухмылкой.

— Если потребуется — пойду.

Его ухмылку сдуло в один миг, а брови взлетели на лоб.

— Ты это… Не шути так.

— А я не шучу. Если для того, чтобы найти этих ублюдков мне придётся пройтись катком по Амерам, то пусть так.

С этими словами я двинул в особняк. Бойцы гвардии при моём приближении замирали, отдавали воинское приветствие и бежали дальше по своим делам.

Лежавший у крыльца Гримлок приоткрыл один глаз, но увидев меня, дальше продолжил бдеть и нести дозор.

Пусть нападение позади, но у меня не было уверенности, что удар не нанесут в ближайшее время. Нужно быть готовым к этому, раз Америкосы решились на две атаки в столь короткий период.

Не останавливаясь двинул в подвал и бункер. Рабочих Гордеевых здесь не было, их и Горыныча я отпустил на время, пока всё не уляжется. Они вновь приступят к работе, но позже.

Южная часть бункера только-только начала ремонтироваться и сейчас здесь были только бетонные стены. Инструменты лежали на полу у стен, как и ящики со стройматериалами.

Враги будут всегда. Таков порядок вещей и без этого никуда. Для всех мил не будешь, а качество и количество этих врагов зависит от того, кем конкретно ты являешься. Я не удивился тому, что кто-то решил захапать принадлежавшее мне, но вот их методы… С этим Амеры погорячились. И теперь, пока я не достану каждую собаку, не успокоюсь.

Длинный коридор привёл меня к дальней части южного крыла, где должен быть склад с припасами, а также холодильные камеры.

Ни дверей, ничего либо ещё здесь не было. Даже людей, кроме одного.

С мешком на голове, привязанный к металлическому стулу и закованный в наручники для обездвиживания Одарённых, в темноте сидел несостоявшийся убийца. Капельницы с разнообразными растворами стояли возле него, не позволяя ублюдку сдохнуть и отправиться в мир иной. И пусть с него накапало немало крови, пачкая пол, он всё ещё был жив. Хотя, стоит признать, что с такими ранами ему не долго осталось.

Вся металлическая броня пришла в негодность, потрескалась и изломалась. Сквозь щели виднелись раны от моих ударов, торчавшие кости от переломов.

Взяв стоявший у стены стул, потащил к нему. Скребущий звук дерева о бетон мерзким эхом звучал в коридоре за спиной, а услышавший его убийца очнулся.

— К-кто зде-сь?.. — прохрипел он металлическим голосом.

Поставил стул, сел на него и снял с него мешок. Мигающие синие визоры шлема, что обрамлял всю голову, замигали и он сфокусировал взгляд на мне.

— Ты… П-почему не убил?..

Хороший вопрос. Помня прошлое столкновение с гомункулами в Красновке, я думал, что бойцы Амеров и этот выродок сгорят после смерти или чтобы не оставлять языка. Но если вояк в странных экзоскелетных доспехах подобная участь не обошла стороной, то вот с этим индивидуумом всё иначе.

Лишь Кодекс знает, скольких трудов мне стоило сдержаться и не прикончить его, но здравый смысл всё же взял верх. Раз наниматели его не прикончили сами, то либо не могут, либо что-то ещё. И это нужно использовать.

— Не сомневайся, ты умрёшь, — кивнул я, холодно смотря в его… визоры. — Но после того, как дашь мне ответы.

— С ч-чего ты ре-шил… Ч-что я ска-жу?.. — сделал он попытку вырваться, но осознал, что нихера у него не получится .

— Потому что выбора у тебя все равно нет, — откинулся на спинку стула, отчего тот заскрипел. — По-хорошему или по-плохому, но ответы я получу.

— Будешь п-пытать? — хрипло посмеялся он, если этот механический срежет можно так называть. — Впе-рёд, де-йствуй… Моему т-телу недолго ос-талось…

— Телу — да, с такими ранами… Но не душе.

Он замер, его визоры замигали ещё сильнее.

Медленно я начал закатывать рукава рубашки, а по моим руками побежали мелкие всполохи золотого пламени.

Орден против пыток душ разумных, считая это не гуманным. В убийстве врага нет ничего предосудительного, но вот пытать его душу… Запрещалось. Но пусть правила и не позволяли нам делать подобного, иногда… Без этого никак. И на такой случай в Ордене были специально обученные Охотники, которые этим занимались. Мало кто в Ордене знал об этом, а те, кто знал — молчали. Мы не святые и никогда ими не являлись, делая то, что правильно. То, во что верили.

Кодекс не карал и не оставлял тех из нас, кто занимался грязной работой, когда это требовалось. Требовалось, чтобы защитить людей и человечество. В данном же случае — тех, кто мне дорог. И я верю… Верю, что Кодекс не оставит меня впредь. Даже после того, как мне вновь придётся стать прежним и замарать свои руки.

Я положил свою ладонь ему на грудь, а поверх неё вспыхнуло золотое пламя.

— Ч-что бы ты знал… — с трудом говорил убийца. — Я-я не хотел… Убивать… М-мальчика…

— Он жив, — ответил ему. — Ты его не убил.

Мне отчётливо показалось, что он облегчённо вздохнул и от него повеяло странным набором эмоций. Не гневом, страхом или обречённостью от понимания. Вместо них было сожаление и переживание, но не своей участи, а о Ярике. А когда я хотел отречься от его эмоций и приступить, то он сказал:

— Ч-что ты хочешь знать?..

Четыре дня. Тяжёлых четыре дня прошло с момента покушения и ранения Ярика. Морозов Павел Алексеевич занимался ранением мальчишки лично, обитая в гостевых покоях во время от работы. Гвардейцы его рода подключились к нашим и также занимались охранной территории поместья.