Темный контракт. Том 4 (СИ) - Протоиерей (Ткачев) Андрей - Страница 28

— Господин, нам пора, — вышел вперёд один из бойцов секретной службы. — Окно закрывается. Минута, пока на нас выйдут…

— Расстригин? — уточнил я чуть взволнованно.

— Нет, — передёрнул плечами Дмитрий, вставая. — Он пока не обращает на меня внимания. Но другие агенты секретной службы могут задаться вопросом, куда я пропал. И в дальнейшем могут возникнуть проблемы. Лучше не рисковать. У вас есть ещё какие-то вопросы?

«Суворова ждёт твоего решения», — тут же среагировала Юлия.

— Вопросов нет, — я тоже поднялся, хотя и понимал, что мне придётся выждать немного, прежде чем покинуть тайное место встречи. — Я ещё свяжусь с вами. И тогда мы закончим этот разговор.

Романов остановился уже на выходе из комнатки и, обернувшись, бросил:

— Только прошу, поспешите. Я не хочу, чтобы сестра попала под удар безумца. Зная историю вашей семьи, вы сможете меня понять, — по моей спине прошли мурашки, а парень закончил: — И ещё, поспешите на планету. Одна из причин, почему я решил вас встретить здесь в том, что в стране вам будет уже не до меня…

Ненавижу пророчества. И ещё больше ненавижу, когда эти пророчества сбываются. Совсем отвратно, когда предсказания эти из разряда: «Всё пропало!» И в данный момент ситуация находилась именно на данной грани.

— Насколько всё плохо? — этот вопрос в течение всего времени возвращения на планету, а после и в Петербург, я задавал уже, наверное, с десяток раз. И даже сейчас рядом со мной шли три человека, вот только на сей раз вопрос был обращён к человеку, чьему ответу я мог доверять и кто был компетентен.

— Очень плохо. Полагаю, нечто подобное мы могли бы наблюдать у Зенского на финальной стадии заражения, — ботинки Щербакова отбивали ритм по белому кафелю пола, а халат развевался за спиной. — На мой профессиональный взгляд: спасать там уже нечего. Проклятье полностью выжгло душу. Приборы не фиксируют даже средоточие маны.

— Нет! Вы врёте! Всё не может быть так плохо! Вы же не просто так позвали господина Тёмного! Значит, надежда всё ещё есть!

Вторая спутница была меньше нас с доктором, потому, чтобы поспевать за нами, ей приходилось то и дело переходить на бег, отчего в голос проникала одышка. Хотя не должна… её что, в академии совсем не гоняют?

— Господин Тёмный — профессионал, он поможет… — попытался утешить Катерину Владовски мой ученик.

— Профессионал, но не всемогущ, — строго зыркнул я на Романа. — Мне нужно увидеть всё самому.

— И тогда вы поможете! — вновь вспыхнула девушка. — Вы должны помочь! Просто обязаны! Вы должны нашему роду!

Я чуть заметно поморщился… не люблю, когда мне так в лоб напоминают о долгах. Но тут я должен признать, долг перед Владовскими у меня и в самом деле большой и до сих пор не закрыт. И боюсь то, с чем я сейчас встречусь, не поможет мне расквитаться с долгами.

Ещё на Кольце я узнал, что Расстригин сделал свой ход: напал на одного из членов нашего уютного заговора. И то, что это Владовски, одновременно и успокаивало и пугало.

Успокаивало, так как она была не причастна к нападению на предприятия Расстригина. Вероятно, ей аукнулась недавняя попытка покушения.

А пугало то, с какой лёгкостью на Владовски вышли. Буквально пара дней и не помогла сеть из подставных исполнителей. Не помог высокий аристократический статус. Не помогло ничего… Один выстрел артефактной пулей и жуткое проклятье поразило сильнейшего мага и аристократа.

Это значит, что через Владовски… ну или своими способами Расстригин может выйти на нас.

Тем временем мы дошли до палаты интенсивной терапии, где находилась Ольга Владовски. Барьер из медсестёр, словно силовой щит, удержал всех лишних, позволив зайти в палату только нам с доктором Щербаковым. И я тут же вдохнул запах смерти…

Это был странный запах, где нос участвовал лишь побочно: палата была полностью стерилизована так, что даже ароматы антисептика отсутствовали. Однако палату наполняла мелодия пиликанья от десятков приборов, что сложной паутиной проводов и трубок окутали тело матроны рода Владовски.

Похожую картину я видел и вокруг моей верной слуги Елены, но особой жути данной картине придавало то, что тело на постели выглядело не просто целым, но цветущим и полным жизнью. Единственное, у женщины было перевязано плечо, но повязка даже не была пропитана кровью.

Стреляли не насмерть. Специально, вскользь, чтобы проклясть, и цель мучилась на пороге смерти.

Я прикрыл глаза и ещё раз воззвал к нитям контрактов и долгов, что нас связывали… И вновь ничего. А я так надеялся, что хотя бы рядом с женщиной я почувствую отголоски. Но пусто. Ничего.

Лишь холод и мрак, что словно пытались притянуть меня — отголоски проклятья.

— Её душа мертва, — был вынужден признать я. — Тут нечего спасать. Тело лучше всего сжечь… есть шанс, что проклятие может быть опасно представителям рода Владовски и отравит ещё кого-то.

— Владовски не спасти… — Щербаков махнул рукой и я чуть ли не физически ощутил, как наблюдение за палатой прекратилось, а мужчина понизил голос: — Но я позвал тебя не ради этого. Ты должен сделать так, чтобы Ольга Владовски не умерла, — я с недоумением обернулся к врачу и тот, отведя глаза, пояснил: — Мы не можем дать Расстригину эту победу.

На миг я растерялся. Когда? А главное — кто? Когда и кто сумел завербовать доктора Щербакова в наш небольшой заговор против Расстригина? А ещё — как?

Это же нужно суметь прогнуть этого матёрого волка! Да ещё и обойдя меня на этом пути? А я ведь специально не втягивал его… видимо, зря.

И что хуже всего, сеть вербовки вышла за рамки моего контроля… а значит, и договоров. Я не могу контролировать наш небольшой заговор, а значит, время, пока нас раскроют, пошло на недели, если вовсе не на дни. Нужно спешить с действиями.

Но миг удивления прошёл, и я уже обдумывал слова доктора. Владовски, пусть и не самый активный участник заговора, но фамилия звучная и она придавала вес. Немалый вес! Часть членов заговора пошли непосредственно за ней. Не говоря о том, что Ольга была одной из основательниц. А её энергия и сила помогала многим в сообществе.

Потеря такого члена будет сильным ударом по моральному духу заговорщиков. Но вот если спасти Владовски… То это будет плевок в лицо Расстригина. Показ на примере того, что нас не сломить.

— Предлагаете проект «Феникс»? — уточнил я, едва размыкая губы.

— Разве не ради этого ты его готовил? Только объект воздействия поменять… Сможешь?

— Я не могу упустить такой шанс… — не мог не признать я. — Тогда пора зажечь пламя ритуала.

Вязкое марево тумана оставляло на коже приятную прохладу. А вихрь теней оставался за спиной с шелестом смеха, но без слов. Мой личный кошмар знал, что мне необходимо сделать, и без зазрения совести смеялся. Но я шёл навстречу другому образу…

— А я полагал, что Юлия у меня здесь поставила палатку и обживается, — прозвучали слова с нотками веселья. Вымученного веселья.

— Она, конечно, часто наведывается в твою душу, но пока ещё не обживается. Хотя после того, как ты оставил её на Кольце, с парнем она наведывается значительно реже, — Мария Сандерс соизволила обернуться ко мне. Она лежала в гамаке, натянутом между рухнувшим шпилем храма её внутреннего мира и одним из рандомных деревьев, растущих в моей душе. — Без неё тут была бы скукота. Ты ведь меня почти не навещаешь… А когда навещаешь, то не радуешь девушку хорошими новостями.

Мария ещё дулась на меня за то, что я привёл к ней отца… Хотя и пыталась это замаскировать за ехидством. Но в данный момент мне было не до чувств девушки. Я пришёл по делу. И дело должно быть сделано. Это во главе всего. Остальное же… об этом можно будет подумать позднее.

— Тогда можешь радоваться. В этот раз я не только с новостями, но и с подарками, — я остановился в паре шагов от гамака. — Пришло время тебе возродиться.

— Проект «Феникс» готов? — девушка тут же оказалась на ногах.