Реквием. Книга первая Инициация (СИ) - Рави Ивар - Страница 25

Толстяк и водитель были мертвы, раненный был жив — пули попали ему в правое плечо и задели правую подвздошную область.

— Не убивайте, я не стрелял! — выплевывая кровавую пену, бандит едва не плакал.

— Что с ним будем делать? — Виталий Семенович ткнул стволом карабина район раны, вызвав крики и плач раненого.

— Пристрелить и утопить в болоте, половина болот здесь не замерзает, — дед заговорщически подмигнул, — С врагами Родины разговор короткий.

Но подонок уже не слышал, потеряв сознание.

— Сдадим его властям, думаю, с ним разберутся. А ты отлично стреляешь, Сергеич, водитель, похоже, тоже твоих рук дело. Я на стрельбище никогда особыми результатами не выделялся, — Семенов похлопал деда по плечу.

— А нечего угрожать человеку при исполнении! Олежек, посмотри их документы.

Документов у бандитов не оказалось, Нива была зарегистрирована на некоего Антонченко Ивана Петровича, жителя Никитино. Водительские права также нашлись в бардачке — с фотографии глядел пожилой мужчина, не похожий на наших новых знакомых.

— Угнали или отобрали. — констатировал Семенов. — Давайте трупы и раненного в Ниву, я сяду за руль. Довезем их до ближайшего отделения полиции и сдадим. Оружие их тоже надо сдать.

Из оружия у раненого оказался пистолет, он все-таки соврал — одного патрона не хватало в обойме и ружье у толстяка, убитого первым выстрелом. Водитель был безоружен, потому и остался за рулем. Меня удивило их дилетантство — имея численное преимущество, нападение организовали из рук вон плохо. Практически сами полезли под пули, подойдя на убойное расстояние.

— Дилетанты, возможно, не так давно пошли по кривой дорожке, — полковник словно прочитал мои мысли. — В любом случае, имеем факт нападения, и у нас законная самооборона.

— С нашим первым выстрелом, — Ашот съязвил, но быстро осекся под взглядом деда. Пришлось положить задний ряд кресел Нивы, чтобы втиснуть трупы. Раненого решили везти на Додже. Подходя к машине, не сдержал ругательства — две аккуратные дырочки на багажнике. С трудом сдержался, чтобы не разжать руки и не бросить раненного прямо на дороге. Его тоже пристроили в багажник, лучшего обращения он не заслужил. Внимательно осмотрел машину — бак не зацепили, нигде ничего не капало.

Семенов ехал за мной почти вплотную, словно боялся отстать и потеряться. Ашоту пришлось составить ему компанию, дед приказным тоном отослал армянина в Ниву. Не простил, видимо, остроты насчет самообороны и первого выстрела.

— Дальше будет только хуже, первое время люди еще держатся, потом окончательно теряют все принципы, — вздохнув, дедушка продолжил:

— Я такое видел в горячих точках по службе. Вроде люди нормальные, но если по ним прошлась война, каждый норовит вскарабкаться наверх по чужим трупам. Сосед соседа подставляет, ворует, даже убивает. Сколько мы продержимся как люди, не превращаясь в скотину, одному Богу известно.

— В Великую Отечественную же не оскотинились, — возразил его монологу. — Да и на СВО я видел такую взаимовыручку!

— То было другое время и другие люди. Сейчас совсем другое — никто ничего не умеет, вы же поколение телефонов и интернета, небось супружеский долг и то по подсказкам из интернета выполняете, — дед сильно утрировал, но логика в его словах была. Лично я не мог долгое время отличить осину от ясеня или других деревьев. Березу, дуб — без проблем, но на этом мои познания заканчивались.

Мы ехали минут двадцать, два небольших населенных пункта проехали без проблем. Когда встретился трафарет с указанием «Гавриловское», дед оживился:

— Приехали, Гавриловское вплотную примыкает к городу.

Сельское поселение растянулось на километр, трафарет, указывавший, что мы в Спасске-Рязанском, я не заметил, но БТР с группой военных сразу бросился в глаза. Перед импровизированным блокпостом образовалась очередь — впереди нас было четыре машины. Двое вооруженных людей в касках и бронежилетах проверяли документы, просили открыть багажник.

— Ты говоришь, власти нет? Власть всегда найдется.

На мои слова дед усмехнулся:

— Это выжившие ВДВшники из Рязани. Ну, постоят они здесь до тепла, а потом рванут по своим домам, родных искать.

— Добрый день, документы есть?

Солдат был еще молод. Я потянулся за документами машины, но военный уточнил:

— Только паспорта или удостоверения личности.

Еще до начала всего этого бедлама мы подготовились — все документы были скопированы и заламинированы в двух экземплярах. На удостоверение деда солдат взглянул только мельком, обратив внимание на мой «паспорт».

— Оригинала нет?

Сдерживая закипающее раздражение, постарался ответить максимально вежливо:

— Это нотариально заверенная копия, сделанная почти год назад. Оригинала с собой нет, но он и не нужен.

— Сидите в машине, — солдат ушел к БТРу.

— Вот идиот, наберут дебилов и удивляются, почему в стране все плохо.

— Не нервничай, у нас раненый в багажнике, а у Семеныча два трупа, не стоит с ними закусываться. — дед потрепал меня по плечу, — Все будет нормально, Олежек.

Солдат вернулся в сопровождении военного постарше. Не здороваясь, тот просто представился:

— Лейтенант Нефедов, какие у вас проблемы?

— У нас никаких, — я не смог сдержаться, — а вот у вас, похоже, проблем до одного места.

— Не понял, — лицо лейтенанта приняло злое выражение:

— Вышел из машины, сопляк, руки на капот!-

Солдат, отступив на пару метров, направил ствол автомата на меня.

— Ты не понял. — аккуратно выбираясь из машины без резких движений, я спросил, — Спасский район области — ваша ответственность?

— Моя, и что? — лейтенант явно шел на обострение, надо было его опередить, пока он не принял окончательного решения.

— Я ветеран СВО, имею правительственные награды. В паре десятков километров отсюда, в районе поселка Лесхоз, на нас напали семеро бандитов, троих мы ликвидировали, четверым удалось уйти. А раз Спасский район — ваша ответственность, лейтенант, то, думаю, вы поблагодарите меня, что сделал вашу работу. И скажите своему подчиненному, что нельзя держать палец на спусковом крючке.

Ошеломленный лейтенант перевел взгляд с меня на солдата: слова «ветеран СВО» на всех действовали магически. Не давая ему опомниться, добил словами:

— В багажнике моей машины раненный, думаю, его допрос предоставит вам интересную информацию. В багажнике Нивы, что за мной — два трупа, документов у них нет.

Открыв багажник, лейтенант помрачнел — раненный перешел в другой разряд и теперь являлся покойником.

— Я попрошу вас сдать оружие до выяснения всех обстоятельств, — при словах лейтенанта четверо солдат взяли нас на прицел. — Ничего личного, это служба, — в голосе лейтенанта не было злобы. Не помогли удостоверения личности деда и Семенова, последний только усилил неприязнь солдат своими высокомерными словами и выходками. Нас отвели в караульное помещение со словами, что сейчас подъедет полковник и сам лично разберется.

Полковник ВДВ Сердюков Юрий Владимирович оказался мужчиной сорока пяти лет, подтянутый и с властным взглядом. При первом взгляде на него возникло ощущение дежавю, словно я снова под Купянском в населенном пункте Кучеровка перед днем решающего штурма. Тогда он был в камуфляже, да и поздняя весна была на дворе, но этого подполковника, пошедшего в атаку впереди своих десантников, я запомнил хорошо.

Полковник подъехал на армейском газике, соскочив на землю еще до полной остановки. Лейтенант и солдаты вытянулись в струнку, военный махнул рукой:

— Докладывайте.

— Две машины, четыре человека, один подполковник полиции УВД Одинцово, второй, со слов, ветеран СВО. Три трупа в багажнике двух машин, со слов задержанных, в районе Лесхоза на них было совершенно нападение. Отбились без потерь со своей стороны, задержаны для выяснения обстоятельств до вашего прибытия, — отчеканил лейтенант. Разговор происходил у нас под носами, словно мы были неодушевленными предметами. Уязвленный тем, что его как егеря не упомянули, дед вскочил с места: