Второе полугодие (СИ) - Ра Юрий - Страница 6

Каток в нашем городке организован по последнему слову: тут есть не только большое поле, когда-то футбольное, залитое льдом. Тут и мачты с прожекторами, и радиоточка с музыкой не-пойми каких годов. Во всяком случае, когда мы пришли, над катком раздавалось: «А где твой дом, гуцулочка? Карпаты!» Видимо, пластинки с записями прилагаются к зданию постройки совсем уж прошлых лет. Деревянная лестница ведет на деревянную веранду с деревянной балюстрадой. А там и вход в деревянное здание с жарко натопленной печью-голландкой до самого потолка. Дышится как в парной, воздух жаркий. Самое здоровское, что все горизонтальные поверхности, кроме лавок конечно, покрыты толстыми листами резины. Наверняка, конвейерная лента в дело пошла. Ходит на коньках по такому покрытию самый смак, лезвия не проваливаются в щели дощатого пола, не соскальзывают как на каменном. Удобно, блин! И за всё это удовольствие не надо платить. Ты приходишь, переобуваешься, бросаешь тут свои говнодавы, а потом заскакиваешь погреться, если замёрз'.

Пока пацаны переобувались, а потом хитрыми узлами привязывали ботинки к лавкам, чтоб не спёрли, я закрепил свои коньки поверх ботинок. Выглядело монструозно и странно, народ косился на мои ноги с сомнением. Взгляды выражали желание посмотреть, как я буду в своих странных конструкциях падать. Ничего-ничего, они же не из нашей школы, они не знают, что система проверенная. На роликах, но я не вижу разницы.

— Короче, Миха, не ссы! Мы с тобой! — Под такое напутствие я отправил это тело в первый самостоятельный выход на лёд.

Мне было совсем не жаль его, ибо чему-то я уже научил этот спинной мозг. Опять же высота не большая, масса тоже невелика. Упадёт — не расшибётся. Урааа! И я поехал. То есть взмахнул руками, второй раз, попытался взлететь… и не взлетел. Приземление на задницу было болезненным. Оттолкнул пацанов, пытающихся меня поднять: «Отвалите! Я сам!» Перелёг в позу спиной вверх, потом плавно перетек в положение «на карачках». Точно живая ртуть, словно грациозная женщина-кошка, но кряхтящая, я встал сначала на четыре конечности, а потом и на две нижние. Маленький шаг для одного человека, но гигантский повод уржаться для всех остальных!

Ну чего, стою! Стою и не могу понять, почему так страшно — ведь практически тоже самое, как с роликовыми коньками. Ноги не болтаются? Не болтаются. Не разъезжаются? Нет, вроде. Полозья взад-вперед движутся? А-а! Движутся, твари такое! Еще один крик, еще один взмах крыльев, но под руку попался кто-то крепкий, уверенно держащийся в вертикальной позе. Как у них получается, вообще? Чего они-то не падают⁈ Наклонил корпус как позорный неумеха, вроде стало полегче. Направил полозья так, чтобы образовали небольшой угол — вроде крепче стою! А дальше? Поднять одну ногу и оттолкнуться вбок второй? Да ну нафиг! Лучше на коленочки и обратно до лестницы! Нет, пацаны не поймут.

Если я расшибусь насмерть и им придётся меня нести домой на плечах — поймут. А на карачках по льду назад — категорически нет! Так что давай-ка, Миша, попробуем змейку. Что в змейке хорошо — не надо отрывать коньки ото льда. И при этом движешься, движешься! Ага, а теперь чуток приподнять правую ногу, на пару сантиметров вперед и в сторону. А левым коньком оттолкнуться. Ага, поехал! На правом качусь, держу равновесие, это же ерунда, когда едешь, то равновесие само тебя держит! Теперь правой отталкиваюсь, качусь на левой! Ого, да я еду!!! Тут теперь главное — не останавливаться, благо народу не очень много, можно особо вперед не смотре…!

Как быстро кончился каток, как неожиданно в меня врезался снежный вал, образованный всем тем, что сгребает нож снегоуборочной машины! Снег твердый, утрамбованный, да только я твёрже! Выбираюсь из сугроба, снова встаю на коньки.

— Корчага, молодец! Едешь!

— А мы думали, всё. Не сможешь по льду гонять!

— Да какая разница, что ролики, что лёд! Нормально, пацаны!

— Хоть удобно? На этих твоих ботах как?

— В сто раз лучше, чем ваши коньки, отвечаю!

— Ты откуда знаешь, ты ж на нормальных коньках не пробовал ездить.

— И не буду. Потом кому-нибудь дам надеть. Они же прямо на ботинки надеваются. После дам погонять, зацените. А пока — я первый, а вы за мной.

— А чего ты первый?

— Так я вас и не догоню, и рулить не умею.

— Научишься, Корчага! Погнали!

И мы погнали. Сколько раз я упал в тот день, никто не считал. Но к концу вес мои штаны были белыми от примерзших льдинок и комочков снега. Хорошо, осенняя болоньевая курта не притягивает к себе снег, а то был бы совсем снеговиком на коньках. Как талисман кубка «Известий» по хоккею. Только нос короче и без клюшки.

А ведь мне понравилось! Гораздо больше простора, чем в зале, да и с асфальтом не сравнить. Он в нашем городе совсем не того качества, к которому я привык в той Москве. И его мало, по городу где попало не покатаешься. Только некоторые площади, пятачок в парке, перед школой… Может, тогда и клюшку купить? В прошлой жизни не сподобился до хоккея, а сейчас прямо плечи гудят от желания помахать клюшкой. Деньги на клюшку есть. Кстати, мог бы и коньки сам купить, но не это убожество, которое в магазинах продаётся. Такого мне и даром не надо. Впрочем, как раз даром мне достались папины коньки. Посмотрю на его лицо вечером, когда он увидит, во что я их превратил. Вчера постеснялся ему показывать, пока не обкатал. Одно дело рассказывать, как на них поеду. И совсем другое- сказать, что сегодня гонял в полный рост, да с виражами, да с тормозами. Кстати, именно на виражах я чаще всего и улетал. А еще, когда врезался в других катающихся. А еще, когда пытался ехать задом. И напоследок — когда поднимался по лестнице в раздевалку-обувалку. Видимо, накатался по горлышко. С ужасом представил, что обратно надо идти по городу на коньках — не парни, такой цирк я бы точно не потянул.

Первым опробовал мои боты с коньками Корней. Я сидел на лавочке в состоянии нестояния и даже не вышел на балкон посмотреть, как у него получается. Потом их натянул Женька Слон, на него я уже посмотрел — нашел силы выбраться и повиснуть на перилах. Что сказать — нормально он катался. Явно попробовал всё, что умеет. Во всяком случае, на катке среди других отдыхающих он напоминал разогретую молекулу, попавшую в холодный газ. Молекула хаотически носилась, сталкивалась с другими молекулами и меняла траекторию совсем уж затейливым образом. Наконец, ей пообещала оторвать уши совсем уж взрослая частица, и Слон вернулся к нам.

— Чего сказать, Миха, имеет право на жизнь. В смысле твои коньки вполне позволяют погонять. Да, Корней?

— А я сразу сказал — чёткая вещица! Это ты сомневался. И тот, который… Где тот пацан, который орал «не поедет!»

— Да пофигу уже. Вы, как хотите, а я домой. Жрать хочу как не в себя. Кто со мной?

Со мной оказались все. Так что мы возвращались в свой район той же компанией, что и шли не каток. С той разницей, что на улице уже стемнело, зажглись редкие фонари, где-то разгоняющие тень, а где-то совсем наоборот, накачивающие прямо черноту. Пофигу, дорогу все знают, бояться советским школьникам нечего. Разве что других советских школьников, постарше. Ну или большой шоблы этих самых советских.

'Сегодня моя постоянная соседка по парте Ирка Долгополова выяснила чудовищные подробности о моём моральном облике. Кто-то ей напел, что я совершил мерзкое деяние, от которого дыбом встали волоски на руках всех девочек класса. Не поверите, оказывается, я не имел права идти на каток без неё! Пипец, и это мы еще не женаты! Пожалуй, в этом полугодии я точно похожу холостым. Так и сказал, мол нахрена мне такая подружка, которая будет высказывать мне, что можно, а что нельзя. Подружка пересела на другую парту, а на следующей перемене подошла разговаривать без нервов. Так-то, а то ишь.

— Миша, ты понимаешь, что если мы дружим, то и на каток ходить должны вместе?

— Нет.

— Ну ты хоть понимаешь, что должен был хотя бы сказать мне, что собираешься на каток?