Сначала было слово… (СИ) - Леккор Михаил - Страница 66

Он дал пройти колонне километров пять, после чего, придержав при себе несколько человек, остановился у проселочной дороги, скромно уходящей вглубь леса. Для бегства простой тропинки им слишком мало — лошадь с телегой, прихваченные хозяйственным другом, привязывали их цивилизации — а вот такая дорога вполне подойдет. Дима, взглянув на него, стал замедлять движение, готовясь прийти на помощь.

Володя, сойдя на обочину, перешучивался с проходящими мимо девушками. Те весело смеялись, поддразнивали его, еще не зная, что пришла минута расставания. Наконец, до него дошли вэвэшники. Совершенно непонятно к чему им придали пятерых солдатиков. Шпионить, что ли?

— Как успехи, граждане? — Зевнув, спросил Володя у заметно занервничавших солдат.

— Шагаем, — осторожно ответил сержант.

— Как раз насчет этого я и хотел поговорить, — обрадовался Володя возможности сразу обсудить возникшую проблему. — Я вынужден это прекратить.

— Чего прекратить? — Не понял сержант.

— Шагание, — ответил Володя, и помахал поднятой высоко над головой секирой. Дорога шла на подъем, и его должны увидеть. Секира служила сигналом для Димы остановить движение и отправить подкрепление. У Володи, правда, и так пять человек, он шестой, но чем черт не шутит, когда бог спит. Джентльмены в погонах со страха еще разбегутся по лесу, создавая ненужные проблемы.

— Парни, — сказал он проникновенно. — Мы на вас зла не имеем. Пока. Все, что от вас требуется — посидеть пару-тройку часов связанными. Под суд не отдадут. Вас только пятеро. А нас с полста. Посидите, проезжающие мимо развяжут. А там расскажете правду. Вопросы?

Сержант сглотнул.

— Бить не будете?

— Если не будете рыпаться, то зачем? Мы ж не садисты какие.

— Шли бы вы дальше! — Взмолился сержант, которому страсть как не хотелось стать провинившимся.

— Слушай ты, чудак, — навис над ним Савельев, — твоим мнением кто интересуется? Соглашайся, если хочешь вернуться целым и невредимым. Нам терять нечего, вернем вас по частям. Как, Володь, порубим дураков?

— Подожди, дадим им сказать последнее слово, — подыграл ему Володя.

— Васька ты чего? — Заорал солдат, стоявший рядом с сержантом. — Немедленно соглашайся.

— Да я ничего… Я согласен, — заторопился сержант, до которого дошло, что упрямством он может значительно сократить и свою жизнь, и своих подчиненных.

Согласился он весьма вовремя. К ним присоединился десяток студентов во главе с Димой.

— Веревку принесли? — Встретил их вопросом Володя. По совершенной случайности крупнейший экономический гений всех эпох и народов Дима забрал из бандитского притона моток новой веревки. Тогда над ним только посмеялись, а сегодня утром Володя объявил его великой личностью.

— Конечно, — Дима бросил на асфальт моток. — Но мы не можем совершать насилия над личностью. — Он укоризненно посмотрел на Володю. — Ты понимаешь, что нельзя против воли человека его связывать. Это уже бандитизм.

Володя хмыкнул и провел ребром ладони по шее.

— Столько возни. То нельзя, это нельзя. Серпом по горлу и вперед.

— Мужики, вяжите нас! — Решился сержант. Будь перед ним нормальные парни, он решил бы, что над ним просто прикалываются. Но с этими сумасшедшими все могло быть. Порубят на мясо своими топорищами.

— Раз народ не против… — Володя посмотрел на Диму.

— Раз не против, значит, вяжем, — как бы даже с облегчением сказал тот, словно без согласия солдат их нельзя было опутать веревками.

Весь этот спектакль они разыграли для запугивания вэвэшников. Теперь-то те наверняка будут терпеливо ждать несколько часов, пока зловещие жители Зоны не вернутся в свое логовище. Хорошо, что ребята Безматерных ушли вместе со Степаненковым. Они бы такого беспредела не допустили.

Солдатиков отволокли в кусты, привязав поудобнее к двум березам. Поначалу Володя решил заткнуть им рты, но потом передумал. Они настолько напуганы, что вряд ли поднимут тревогу.

— Часа три, мужики, потрепите, — сказал он им на прощание, — а затем зовите на помощь. Как только мы отойдем, часы у вас заработают.

Девчонки, только теперь узнав об уходе дружины обратно, неожиданно загорюнились. Володя давно отказался понимать женский пол. Вот и теперь ему осталось только почесать в затылке. Как они рвались на волю, готовые пройти едва ли не по трупам студентов. А добились своего и на тебе! Начались уговоры, просьбы пойти дальше, чуть ли не признания в любви.

Володя прикинул, что это продлится долго.

— Все! — Крикнул он во весь голос. — Пора уходить. Не то появятся вэвэшники, их здесь много шатается.

Девчонки посмотрели на Володю, как на врага народа. Но он не собирался им потакать.

— Уходим, сворачивайте речи. Кто остается, идите дальше. Остальные за мной!

Володя, не оглядываясь, свернул на проселочную дорогу. Каждый должен сделать выбор за себя. И мало ли что он еще сегодня утром рвался обратно. Мог и передумать. Колеблющиеся и излишне сомневающиеся в городе не нужны.

Он прошел так с километр, слыша за спиной шум шагов и негромкие разговоры. Впереди подвернулась небольшая поляна, и Володя решил подсчитать силы.

Вместе с ним на поляне оказалось тридцать восемь дружинников и… пять девчонок. Володю это поразило настолько, что он ошалело замолчал, бесцельно переводя взгляд с одной на другую. Даже слишком крупное сокращение числа бойцов (поначалу верилось, что храбрецов окажется больше) удивляло не столь сильно.

— Ты что, Володь, — удивился Леша Губанов. — Забыл чего?

— А вы зачем пошли с нами? — Наконец выдавил Володя из себя. — Идите обратно.

— Володя, — робко сказала одна из новообретенных подруг их братства. — Мы решили пойти с вами. Мне совсем не светит стать учителкой в какой-нибудь деревенской школе.

— Я рад за вас, — холодно сказал Володя. — Поворачивайте обратно.

Такого жесткого решения не ожидали ни девчонки, ни дружинники.

— Володь, ты чего? — Изумился Серега Савельев. — Пусть идут. Мы не умрем от этого.

— Конечно, пусть шагают, — раздались согласные голоса.

— Я против! — Упрямо возразил Володя.

— А у нас демократия, — ответил ему Костя Черепанов. — Или ты присвоил себе право решать за нас?

— Да, — поддержало его несколько голосов. — Командует и командует. Развел армию. Скоро козырять заставит.

— Черт с вами! — В сердцах воскликнул Володя. — Пусть идут, пеняйте на себя.

Он хотел добавить, что его бойцы не раз пожалеют в будущем о таком выборе, но промолчал, удивившись внезапному антифеминистскому настрою. Плевать на них!

— Сами разберемся, — угрюмо подытожил Серега Савельев.

— Пойдем, — тронул Володю за локоть Дима, неожиданно не произнесший ни единого слова за все время перепалки.

В молчании они двинулись дальше. После стычки из-за девчонок ни у кого не возникло желания оспорить еще и выбор пути Володей. Все просто двинулись за ним. По его замыслу они некоторое время шли по проселочной дороге, уходя подальше от асфальтового шоссе. Пройдя несколько километров, Володя решил, что хватит. Отряд двинулся параллельно шоссе по лугам. К их счастью, дожди не шли уже несколько дней, и идти было не только легко, но и приятно. Свежая зелень под ногами, поющие птицы — все настраивало на праздничный лад. Володя прикинул, что таким ходом они доберутся до границы Зоны часа через два, а уж к вечеру-то точно окажутся на месте стоянки, определенном Степаненковым. Благо, шли быстро. Володя не делал никаких скидок на девчонок. Раз вызвались идти — идите, не нравится — возвращайтесь. Хотя, сердце — не камень, он то и дело притормаживал, глядя на покрытые потом лица упрямых представителей женского пола.

Несмотря на злость на девчонок и на свою дружину, показывающую все большее неповиновение, его занимало другое — как незаметно проскользнуть мимо вэвэшников. Людей у тех хватало для расположения постов по границе Зоны хотя бы на десяток километров от лагеря. Иначе, зачем они здесь находились? Знать бы насколько растягивался этот десяток километров. Делать петлю, обходя посты, ему не хотелось. Лишних двадцать-тридцать километров совершенно выбивали их из колеи. Пришлось бы устраивать две ночевки, а ему от одной-то не по себе.