Сначала было слово… (СИ) - Леккор Михаил - Страница 19

Орк, увидев приближающихся людей, весело оскалился. Володя показалось именно так, хотя оскал следовало назвать жутким. Он поувереннее перехватил скользящую в потных руках рукоять. Металлическая труба была не самой удачной находкой Димы. Хотя не будь в их руках секир, ему не пришлось бы жаловаться.

Он оглянулся в поисках своего начальника. Дима, прихрамывая, двигался следом за ним. «А ему попало больше, чем он старается показать, — подумал Володя, — не лез бы, мы с Мишей одни попробуем». После первого удачного удара по ужасу последних дней его охватила самонадеянность.

Его гордыня была немедленно наказана. Орк, подпустив поближе своего обидчика, двинулся ему навстречу. Как он сумел двигаться на одной ноге с такой скоростью, Володя не смог понять ни в тот миг, ни потом. Ему пришлось вначале поспешно отступить, а потом просто побежать. Драться с рычащим чудищем, дубинка которого вертелась как пропеллер, невозможно.

К счастью для него, орк оказался слишком серьезно ранен, чтобы долго двигаться с таким ускорением. Через пару десятков шагов он, оставляя за собой след синей крови, остановился, запнувшись о лежавшую на асфальте сумку. Каким-то чудом пришелец не упал, но мчаться за студентами больше не мог.

Тяжело дыша от бега и волнения, Володя посмотрел на покалеченную обезьяну и подумал, что порыв орка, пожалуй, им на руку. Посреди площади, открытый со всех сторон, он более уязвим, чем у стены.

Его друзья пришли к такому же выводу, двинувшись к пришельцу. Двое всегда опаснее одного и орк повернулся к ним, следя за Володей углом глаза. Он с большей охотой бы расправился со своим обидчиком, но не стоило терять рассудок. Успеет еще выпить из него душу.

Мишка попытался повторить удар своего приятеля, наметившись в оставшуюся целой ногу. Он явно поспешил. Орк на одни и те же грабли дважды не наступал. На пути секиры оказалась его дубина. Встреченный удар был такой силы, что стальная труба погнулась. Миша, не удержавшись, рухнул на колени. Оглушенный, он не мог ни отпрянуть в сторону, ни просто упасть. Орку осталось поднять дубину и опустить на голову проигравшего.

Дима попытался спасти его, угрожая нанести удар в грудь. Но он не успевал. Враг тоже был обречен. Стремясь убить хотя бы одного человека, он открылся для остальных. Однако перед этим эта тварь унесет с собой жизнь еще одного человека. Пришелец ощерился в радостном оскале. Володя, в отчаянии бегущий к орку и целящий ему в спину, видел — он тоже опаздывает!

…Кусок бордюрного камня в половину головы взрослого человека пушечным ядром ударил в живот орка, опрокинув его на спину. Крепок же пришелец! Нормальный мужик не просто бы упал, а развалился надвое. Володя углом глаза увидел омоновцев, которых они поспешили списать в состав бесполезных зрителей. Сержант, метнувший камень, и оставшись безоружным, застыл, наблюдая за результатом броска. Его подчиненные, опоздавшие бросить, держали в руках камни в ожидании, когда орк поднимется. Они не понимали, что нужно подбегать и добивать врага.

Володя первым вышел из ступора и подскочил к орку.

— А-ах, — выдохнул он, опуская топор на запрокинутое лицо орка, невозмутимо глядевшего в лицо смерти. Она была мгновенной. Студент вложил все силы в удар, и лезвие пропороло лоб, войдя почти наполовину в голову. Орк жалобно вскрикнул, содрогнулся и затих. И тут же закричал от дикой боли Володя.

Боль сотрясала его, пронизывая сразу все тело. Он одновременно чувствовал, как заходится от мучительных судорог сердце, как выворачивает легкие, как ломит печень, как сворачиваются жгутами мышцы, как словно защемленные дверью ноют пальцы рук и ног. Он ничего не видел и не слышал. Только всеобъятная боль, пронизывающая тело, была его миром, его судьбой, его прожитой за мгновение жизнью.

Черно-фиолетовая вселенная, пронзаемая молниями очередных ударов неведомого врага, полностью поглотила его. Он рождался и умирал, кричал от дикой боли, стонал от внезапных приступов наслаждения, когда болезненные толчки приносили невероятное блаженство. Затем его вновь захватывали волны страдания.

Володя не чувствовал, как его, бьющегося в припадке, пытались прижать к асфальту, чтобы он не калечил себя неловкими, но сильными рывками. Но друзья и пришедшие на помощь омоновцы ничего не могли сделать. Он разбрасывал их, словно щепки. Омоновцы, больше всего пострадав от его рывков, покрылись синяками, чудом избежав переломов. Но они вновь бросались к студенту, ставшему последней жертвой кровожадного пришельца.

Прошла вечность, две вечности, когда дикая боль стала переходить в приемлемые страдания. Сквозь залитые слезами глаза он увидел расплывчатые силуэты людей, склонившиеся над ним. Похоже, они что-то говорили.

Володя напрягся, отгоняя проигравшую сражение за его тело боль. Над ним склонились Дима и сержант, напряженно всматриваясь в лицо. Омоновец первым заметил ставший осмысленным взгляд.

— Очухался? — Заботливо спросил он.

— Уомно, — произнес Володя. Язык не слушался, слово «нормально» произнести не удалось, но его поняли.

— Лежи и не дергайся, — произнес Дима.

— Я нииво, — с трудом произнес Володя, — сяс встану.

— Лежи, лежи, — уже сурово потребовал сержант, — орел мне нашелся, встанешь и полетишь.

— Под спиой, — попросил Володя. Сил спорить с настырными старшими дружины и патруля ОМОНа не было.

Сказано было неразборчиво, но его поняли. Дима засуетился. Он попросил сержанта поднять друга. Омоновец не только не отказался, но и кликнул товарища. Володю бесцеремонно, хотя и бережно приподняли. Дима убрал гальку, которая после прихода Володи в сознание превратилась для пострадавшего в серьезную проблему, и подстелил под него свою куртку.

Он обессилено закрыл глаза. Ему становилось все лучше, хотя встать вряд ли бы удалось. Но волновало другое — что с ним случилось? Орк не достал его своей дубиной, даже не коснулся ничем — ни дубиной, ни кончиком пальца. Промытые болью мозги тяжело приходили в себя. Логически мыслить не получалось, хотя ответ почти известен и очень неприятен. Обладающий парапсихологическими способностями враг нанес по нему последний удар.

Он попытался пошевелить руками. Руки подчинились, затем пришел черед ногам. Тело вновь признало своего хозяина. Движения вызвали новый приступ боли. Но что он по сравнению с уже пережитым!

Физические упражнения были прерваны шумом торопливых шагов нескольких человек. Володя открыл глаза. Как бы не появился еще один орк. Славный обед он получит из бессильно лежащего дружинника.

— Докладывай, Васильев!

«Начальство прибыло», — понял Володя. Немногим лучше орков. Голос показался знакомым. Но гудящая голова не способствовала умственным занятиям. Он расслабился, закрыл глаза, и приготовился слушать.

— Патруль ОМОНа в количестве трех человек при поддержке трех дружинников осуществлял патрулирование выделенных районов, товарищ подполковник, — доложил сержант. — Примерно в 8.10 на перекрестке улиц имени Разина и Тенистой появился орк.

— Кто? — Перебил властный голос.

«Так это же Безматерных! — Дошло до Володи. — Быстро примчался. А Васильев — это наш длинноногий сержант».

— Да пришелец, — пояснил Васильев, — студенты так прозвали. Вроде бы ничего. А то все обезьяны да обезьяны.

— Об этом позже. Рассказывай дальше.

— Появившись на перекрестке, орк нанес акустический удар по находившимся в данный момент на этом месте людей, обездвижив всех.

— Подожди, — остановил его Безматерных, — каким образом обездвижил?

— Не знаю, товарищ подполковник. Орк каким-то образом произвел резкий звук, после которого никто не мог пошевелиться. Все тело свело мгновенной судорогой, слова не удалось произнести. Сам испытал, очень неприятно. Если бы не студенты, забила бы нас на мясо обезьяна.

— Снова подожди, студенты-то как сохранили подвижность.

— Не знаю, товарищ подполковник,

— Н-да, господа студенты, у меня к вам будет много вопросов.