Омикрон-4 (СИ) - Гаусс Максим - Страница 38

Здесь освещение работало лишь частично. Зато хватило всего одного взгляда, чтобы понять предназначение этого места. Тут создавали тех, кого в дальнейшем испытывали на полигоне.

Перед нами располагались несколько рядов странных устройств, отдаленно напоминающих вертикально стоящие прямоугольные капсулы. Только в отличие от тех, что я уже видел в «Гамме-3», эти не были стеклянными. Будучи выполненными из выкрашенного темной эмалью металла, они скорее напоминали некие саркофаги.

Снизу к ним подходили толстые, в металлической обмотке кабеля или шланги, подающие то ли электропитание, то ли еще что-то. На самих капсулах имелись лишь небольшие смотровые отверстия, перекрытые толстыми стеклами. На каждой капсуле имелся довольно простой электронный блок, где тускло мерцали светодиоды. Все они были красными и только один зеленым.

Света тут было мало – часть ламп либо не работала, другая же просто мерцала. На стенах висели какие-то доски, исписанные мелом. Что там было начеркано, одному дьяволу известно – какие-то многоэтажные формулы, сложные таблицы, чудовищные графики. И все это кривым, уродливым почерком.

- Ну-у-у! – протянул Скат. – Все ясно. Вот в таких местах и создавались мутанты.

Мысленно я с ним согласился. Но затем, все-таки поменял свое мнение.

Здесь, на четвертом уровне, располагались не только ряды капсул.

Спустившись вниз, я обратил внимание, что слева, в самом углу стояло странное, переплетенное проводами устройство, размерами доходящее почти до потолка. Снизу – массивная рама, смахивающая на треногу. На ее основании был закреплен стержень, состоящий из какого-то серебристого металла. Выше располагалась цилиндрическая камера, со стеклянной дверью. Сверху же было закреплено что-то вроде спутниковой тарелки, только очень уж странной. Не было приемника входящего сигнала – только сама тарелка...

Все это было опутано целыми связками проводами, трубок. Справа и слева, в два ряда размещались теплоотводные радиаторы. Снизу, в стальных коробах, с решетками, размещались многочисленные электронные блоки, соединенные шлейфами.

- Вы это видите? – громко спросил я, обращая внимание остальных на устройство непонятного предназначения.

- Да. Но что это? – Лебедев подошел ближе и тоже остановился в нерешительности.

- Судя по всему, оно не работает.

- Да. Кажется, никаких признаков активности нет.

Я обратил особое внимание на камеру со стеклянной дверью – там, за стеклом, имелась какая-то круглая платформа, оборудованная зажимами и щупами.

- И почему мне кажется, будто там должно находиться что-то еще? – пробормотал я, глядя на камеру. – Что, черт возьми, замышлял Штрасс?

О том, что устройство принадлежало именно Вильгельму Штрассу, я почему-то даже не сомневался. Уж не за содержимым ли для этой камеры он отправлял нашу группу в «Гамму-3»? Я еще тогда подозревал, что ему нужно вовсе не лекарство, а что-то совсем другое. Сопоставив два факта, несложно сделать напрашивающийся вывод.

- Обалдеть! – по помещению эхом разлетелся удивленный возглас Болотова.

Пока мы осматривали устройство в углу, майор заинтересовался одной из капсул. Заглянув внутрь через смотровое отверстие, он был неприятно удивлен содержимым.

- Чего там?

- Одно из бледных тут... Только оно того...

Скат молча подошел, отстранил майора и тоже заглянул через стекло.

- Неприятно, однако, – пробормотал наемник и отошел в сторону. – Их делали из людей...

После того, как я своими глазами удостоверился в словах наемника, меня едва не стошнило. Мутант, находящийся в капсуле давно подох, так и не сформировавшись окончательно. Сейчас он был похож на бледного худощавого человека, у которого деформировали череп и отняли нижнюю часть тела. Хобота с иглой еще не было, но вот жилистые руки ничем не отличались от тех, что были у его «живых» собратьев. Он был опутан тонкими трубками, проводами... И почему он до сих пор не разложился? Вероятно, комплекс остался на собственном обеспечении очень давно, электроэнергия была кем-то отключена. Так в чем же дело?

Напрашивался только один ответ – внутри капсулы был вакуум, а потому тело осталось в таком же состоянии, в каком было туда помещено. Идеальная среда для консервации. Если нарушить «упаковку» - картина быстро сменится другой.

- Я не удивлен, – тихо произнес я, борясь с рвотными позывами. - Еще наверху я догадался о том, что именно нас ждет.

- Чей больной мозг придумал такое?

Вопрос остался без ответа.

- Я насчитал тридцать две капсулы, – добавил Скат. - Из них одна вскрыта – дверь настежь. Еще на одной горит зеленый светодиод. Все остальные красные. Думаю, это означает, что содержимое не жизнеспособно.

Просто не верилось, что все это реально. Будь это какой-нибудь фантастический фильм – никаких вопросов. Муляжи? Тоже допустимо. Но я был твердо уверен, перед нами никакие не муляжи.

- Что будем делать дальше?

- Пойдем ниже. Еще шесть уровней впереди.

Следующие минут пять мы вообще не разговаривали, просто шли мимо рядов капсул. Скат, про себя, окрестил их гнездами.

Все они были подсоединены к центральному источнику питания, выполненному в виде сегментированной трубы. Каждая капсула подключалась к источнику, через переходник.

- Эй, вы видите это? – Лебедев внезапно склонился над трубой, обнаружив любопытную вещь. Почти у основания, жестяная труба, вместе с питающим кабелем была почти перерублена пожарным топором. Выглядело так, будто это совершалось как-то наспех, по-варварски. Теперь стало ясно, почему большая часть капсул не работала.

Зато оставшиеся две капсулы функционировали именно потому, что место повреждения трубы было ниже, чем основная линия. К ним поступало питание.

- Открытая камера... – начал было Болотов и осекся. – Это получается, отсюда и выбралась та тварь, которая едва меня на тот свет не отправила?

- А может даже и не она... – Лебедев произнес это так, что все поняли о ком именно идет речь.

- Может, вырубим эту капсулу? – Скат указал на ту, где мерцал зеленый светодиод. – Ну, от греха?

- Как хочешь, – отмахнулся подполковник.

Наемник поднял штурмовой автомат и уже хотел дать очередь, но тут майор поспешил его остановить.

- Не надо!

- Почему?

- Там же вакуум. Разность давлений. Рванет так, что осколками все изрешетит.

Я кивнул, мысленно согласившись с Болотовым.

Мы не стали зря терять время и двинулись дальше.

За рядами капсул ничего интересного не оказалось. На стенах висели доски, бледно исписанные мелом, рядом – желтые листки бумаги, какие-то чертежи. Пол был частично усеян техническим мусором.

В стене обнаружилась дверь, со следами вырванного замка. Внутри небольшое помещение, напоминающее что-то вроде архива. Стояли многочисленные шкафы, битком забитые бумагами, рулонами. За ними большой деревянный стол с кучей журналов, безликих книг. Рядом покосившееся кресло со сломанными колесами.

- Рабочее место? – спросил подполковник, сразу же заинтересовавшись.

Мы и глазом моргнуть не успели, как они с майором принялись шерстить бумаги и журналы. Что они там надеялись найти?

Скат отошел к стене, где на стенде стояли стеклянные банки, заполненные формальдегидом. В них угадывались какие-то органические образцы, но что именно, он так и не понял.

Я же вернулся обратно ко входу и уставился на висящую на стене вешалку. На ней все еще висели образцы наполовину истлевшей военной формы, относящейся к ранним экземплярам экипировки внутренних войск Российской Федерации. Я насчитал шесть комплектов.

- Значит, весь отдел был ограничен всего шестью сотрудниками? – пробормотал я, задумчиво глядя на формы. – Как-то маловато.

- Что ты там бормочешь?

- Ничего.

Вдруг, нас окликнул Лебедев.

- Эй, идите сюда. Мы кое-что нашли.

Перед ними лежал рабочий журнал, который принадлежал некоему Сергееву В.Б. В нем, довольно понятным почерком, были сделаны типовые записи о ходе работ в отделе. Последняя запись была датирована двадцать третьим января 1995 года.