Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 3 (СИ) - Март Артём - Страница 41

Нет, Сергей мог бы закрутить что-нибудь более прибыльное, но не совсем законное, правда боялся светиться. Боялся, что очень скоро его начнут искать, если уже не начали.

Уже вторую неделю, изо дня в день, он просыпался рано утром, собирался и шел на набережную, где сейчас как раз проходила реставрация одного ресторанчика. Одного из многочисленных, но обветшалых после развала страны, заведений города.

Сегодня привычным делом, Сергей снова встал в шесть утра, позавтракал позавчерашними макаронами и пошел на работу, чтобы к восьми успеть на стройку.

Он прошел по заковыристым, пологим улицам города, спустился к морю. Нынешний Сочи ему не нравился. Каменный и извилистый, он стал грязным и запустелым. Сергея встречали облупленные фасады советских многоэтажек, замусоренные тротуары, грязные и небезопасные подземные пешеходные переходы, не очень приятный запах субтропических растений. Это тебе не светлый и живой Сочи советского времени, в котором Сергей бывал неоднократно.

— Слышь мужик, дай закурить? — Незнакомый и грубый мужской голос вырвал Сергея из плена собственных мыслей.

— А? Что? — Удивился он и глянул на здоровенного мужика, возникшего перед ним.

Мужчину он встретил в длинном подземном переходе, ведущем в небольшой парк, из которого можно было выйти на набережную. Высокий и пузатый мужик носил джинсы и светлую майку с воротником, обтягивающую объемный живот. Поверх нее он надел великоватый ему, шерстяной пиджак, который явно был не к месту в душноватом сочинском апреле. Небритый и лысоватый, мужик смотрел на Сережу недобрыми маленькими глазами. Походил на армянина, хотя акцента Сергей не заметил.

— Простите, не курю, — сказал Сергей торопливо, когда на душе появилось неприятное предчувствие.

— А времени сколько?

— Эх… Часы дома забыл, — растерянно заулыбался Сергей, пытаясь скорее уйти.

— Э… — Снова окликнул его мужик.

Сергей обернулся.

— Привет тебе от Корастелева, — сказал мужик и достал сзади, из-за пояса, ПМ с глушителем.

В следующее мгновение раздался громкий лязг механизмов пистолета, сопровождаемый приглушенными хлопками выстрелов. Эхо пробежало по всему переходу. В Сережу разом всадили шесть пуль.

Сергей упал, толком и не поняв, что же случилось. Бывший торговец оружием умер быстро, даже не почувствовав, как кровь сочится из ран и стекает на напольную плитку перехода.

Армавир. На следующий день после звонка Летова Алине Брагиной

Следующим днем, после ночной смены я встретился с Алиной. Это была невзрачная женщина лет тридцати пять или сорока. По лицу ее, видно было, что когда-то в юности, она отличалась красотой. Но бедное существование и много жизненных невзгод превратили ее в серую мышку.

Женщина жила небогато и одиноко. Замуж пока не вышла, а детей от Сережи у нее не было.

В первые минуты встречи женщина казалась напуганной, привычным делом, решила, что я бандит. Встречают же по одежке. Я поспешил ее успокоить и Алина, вроде, пришла в себя.

Она пригласила меня в свою однокомнатную хрущевку. Вместе мы попили чаю, поговорили о делах. Потом сразу же поехали в риелторскую контору Гестию, где нам подготовили договор аренды. После — в горсовет, за государственной регистрацией.

— Если надумаете в будущем, я могу продать вам прачечную, — сказала довольная Алина, получив деньги за первый месяц. — А то че она стоит мертвым грузом? А так, может, продам свою квартиру, добавлю денег и переберусь в жилье получше.

На этом мы и расстались.

Следующие несколько дней мы со Степанычем и Фимой оценивали фронт работ. Решили, что начать стоит со двора. Степаныч нанял одного мужика из близкого к Армавиру хутора Родниковский, и тот пригнал к прачечной синий трактор «Белорус» с телегой. Целый день мы, собственными силами убирали с заднего дворика строительный мусор и выросший там бурьян.

В самой же прачечной наметили предстоящие работы: решили сорвать кафель, содрать старую штукатурку, заменить проводку. В конторке мы хотели, ко всему прочему, убрать затертый пол и сладить новый. Ну и, в конце, поклеить обои и побелить свежеоштукатуренный потолок. Новая сантехника — само собой. Когда все будет готово, займемся диспетчерской, ведь нам нужна связь. Параллельно — оружейной комнатой.

Спустя еще пару дней, из Москвы пришли, наконец, сертификаты, которые обещал нам Худяков, и мы донесли их Сидоренко. Степаныч стал подыскивать нам людей, чтобы был какой-то начальный персонал. Первым вызвался тот самый Седой Василий, который помогал нам в деле с нациками. Нужно было получить для него сертификат и лицензию охранника, но мы решили поднабрать еще нескольких человек, и уже тогда связываться с Худяковым по поводу обучения.

Остро встал вопрос рабочих для ремонта и, конечно, стройматериалов. К слову, бригад-шабашников в городе было хоть отбавляй. Многим сбитым коллективом, трудящимся еще с советских времен на госпредприятиях, а теперь ушедшим в свободное плавание, нужна была работа. Проблема только в том, что среди шабашников немало было и низкосортных работяг. Натолкнуться на таких можно легче легкого. Впрочем, работу по найму стройбригады я взял на себя.

Со стройматериалами решили так: я отвечаю за кирпич, которого нужно было немного, только на перегородки, за паркет, которым решили стелить пол, за сантехнику. А Степаныч с Фимой найдут, где подешевле можно взять цемент, проводку, электрооборудование, известь для побелки и подходящие обои.

Девяносто третий год — это настоящий хаос в строительном деле. Многое достать было просто невозможно, кое-что очень сложно, а что-то совсем за бесценок.

С кирпичом было сложно. Насколько я помнил еще по прошлой моей жизни, на Новокубанском Керамическом заводе, где я брал кирпич в прошлый раз, в старой моей жизни, очередь на заказы доходила до трех-пяти месяцев. Конечно, так долго ждать я не мог и потому, нужно было как-то решать этот вопрос, чем я и собирался заняться, посетив предприятие.

Фима и Степаныч нацелились, первым делом, на армавирский хозяйственный рынок. Располагался он под Урицким мостом и отделялся от вещевого широкими железнодорожными путями, через которые постоянно приходилось бегать туда-сюда.

Появившийся еще в советское время, как государственный, к девяностым годам рынок превратился в полустихийный. Сотни работяг из Армавира и ближайших городов приезжали сюда, чтобы избавиться от своей «зарплаты»: сковородок, эмалированных чайников, лампочек, тазов и прочего барахла, которым им платили получку на предприятиях.

Все помнят, как тогда, на заводе, на котором ты мог работать, просто не было денег. Работяги получали за свой труд совершенно бесполезную для них продукцию. Стремясь как-то выжить, они сбывали ее, где могли, чтобы кормить свои семьи.

Простой советский человек, не понимающий, что такое частный бизнес, не понимал так же, как правильно вести торговлю. Потому разность цен доходила до анекдотичности, когда один и тот же товар продавали за копейки, а через дорогу уже за бешеные деньги. Ведь находились проныры, которые наживались на чужих невзгодах.

Там, на армавирском хозрынке, и было решено взять остальное по приемлемой цене.

Оборона потихоньку, по кирпичикам, начинала формироваться, и это радовало меня. Тем не менее я решил, что неплохо было бы начать работу предприятия раньше, чем будет готова контора. Денег у нас немного, и они скоро кончатся. Нужно было крутиться дальше.

Армавир. Ресторан «У Сома»

Валентин Сергеевич Кандратенко — новый, приехавший из Москвы, исполнительный директор Армавирского масложиркомбината был чернее тучи. Глядя на Горелого, он ковырял свое недоеденное жаркое.

Главарь местного ОПГ сидел напротив Кондратенко и спокойно поглощал первое — борщ со сметаной. Брал с продолговатого подноса черный хлеб, щедро намазанный чесноком.