Проклятые узы - Ли Мери - Страница 2

Впервые в груди Имрама, примерно там, где расположено сердце, образуется неприятное давящее ощущение. Словно Имрам проглотил камень, который никак не может провалиться вниз. Он нервничает? Да, это как минимум. Ангел молча проходит в дом, оставляя дверь открытой. Он прямиком идет к комнате девушки, не заботясь о том, чтобы постучать, ангел открывает дверь.

Пару мгновений Имрам смотрит на идеально заправленную кровать. На дворе ночь, куда она могла уйти? Нервное напряжение распространяется от появившегося в груди камня во все стороны.

Может, с ней что-то случилось? Сбежала? Умерла? Подцепила людскую хворь?

От этих мыслей Имраму и вовсе становится не по себе. Пройдя пару шагов, он открывает дверь своей комнаты и нахмурившись, смотрит на кровать. Его кровать. Ариэлла спит под одеялом, только ее фиолетовые волосы разметались по подушке. По его подушке.

То, что испытывает Имрам, смотря на мирно спящую девушку, не поддается его пониманию. Женщина в его постели.

Да, Имраму сон не нужен. Его проклятие об этом позаботилось, но это не означает, что он сутками напролет ходит, стоит или сидит. Он и прилечь не против, но… это же его кровать.

"И твоя рабыня на ней", – шепчет ему внутренний голос, который впервые проявил себя.

Имрам сглатывает ком и понимает, что нервный камень уходит, и на его месте появляется новый, сотканный из злости за то, что девушка напугала его, и облегчения, что она жива и в безопасности.

Ангел переступает порог комнаты, скрип половицы звучит слишком громко в абсолютной тишине, и Ариэлла открывает глаза.

Комнату освещает лишь слабый огонь одинокой свечи. Он придает обстановке интимность, которой в этой комнате никогда ранее не наблюдалось.

Первые мгновения Ариэлла просто смотрит на Имрама, дрема не дает ей понять весь ужас ее положения. Она, будучи рабыней, без приглашения пробралась в кровать к своему господину. Девушка резко садится и начинает тараторить.

– Господин, извините, этого больше не повториться, я…

Она начинает подниматься, но путается в одеяле. Ее сонный голос еще больше успокаивает Имрама, и он говорит то, что не сказал бы, будь она в своей постели и не напугай его настолько сильно и неожиданно.

– Все в порядке.

Нимфа словно не слышит его. В этот момент страх прошибает ее, в Великом доме четко дали понять, что без прямого приказа господина рабыня не может нарушать границы.

А она нарушила.

Ариэлла надеялась, что о ее небольшой шалости никто никогда не узнает. Как все-таки коварны жизнь и ее дочь судьба.

– Я просто. Простите. Простите меня, – продолжает она.

Ариэлле нечего сказать в свое оправдание. Она спала в комнате Имрама с ночи, когда он ушел по приказу Герхарда. Она ничего не трогала. Ни его вещей, ни оружия. Просто приходила сюда ночами, ложилась в кровать и засыпала. Ей казалось, что она тут в безопасности. На утро она заправляла кровать и уходила. Она правда-правда ничего не трогала.

– Почему ты здесь? – спрашивает Имрам, наблюдаю за борьбой Ариэллы и одеяла.

Ариэлла наконец-то выпутывается из тряпичной западни и встает у кровати, она склоняет голову и, смотря в пол, немного запыхавшись, отвечает:

– Я не могла уснуть.

Как же это знакомо Имраму.

– А здесь смогла, – говорит он.

– Простите, я больше никогда, – начинает лепетать Ариэлла и медленно шагает к двери.

Если бы Ариэлла видела себя глазами ангела, то поняла бы, что сейчас она совсем не похожа на умелицу из Великого дома. Она – девушка, миниатюрная, ранимая и испуганная. Имрам хочет защитить ее, хотя сам не понимает от чего или от кого.

– Останься, – просит он.

Ариэлла поднимает голову, и ее зеленые миндалевидные глаза встречаются с золотыми глазами ангела.

– Здесь? – спрашивает она.

– Возвращайся в кровать.

– А вы?

– Мне не нужен сон, – признается Имрам. Ариэлла хмурится, на ее лице нарисована печаль, видя это, Имрам добавляет: – Но я никуда не уйду.

Какое-то время ангел и человек смотрят друг на друга. Тишина становится осязаемой, но не давящей, она словно мягкая и практически невесомая вуаль ложится на плечи присутствующих.

Имрам глубоко вздыхает и практически заставляет себя отвернуться от Ариэллы. Он развязывает тесемки, чтобы снять доспехи, которые не уберегли его от расчленения. Дважды. Тесемки на правом плече не поддаются.

– Я могу помочь, – предлагает Ариэлла, нарушив тишину.

Первым порывом Имрама является желание отказаться, но ангел почему-то кивает, и Ариэлла подходит к нему. Тонкими пальчиками она быстро развязывает тесемки и помогает Имраму снять латы. Он уходит из комнаты, умывшись и освежившись, возвращается, Ариэлла так и стоит у брони. И только сейчас Имрам замечает под глазами девушки темные тени.

– Почему ты не могла спать? – спрашивает он.

– Я переживала.

– За меня? – спросив это, Имрам надеется услышать утвердительный ответ, иначе он будет выглядеть полнейшим ослом. Ангел-девственник, который пожелал быть кому-то нужным. Но это действительно так. Смотря на нимфу в своей комнате, он понимает, что устал быть один. Столько времени… вечность. Вокруг него всегда слишком много ангелов, рабов, даже демоны встречаются и одна Потомок, но он никогда не чувствовал себя частью всего этого мира, словно ему среди всего этого не место.

Ариэлла кивает, и Имрам немного расслабляется.

Она беспокоилась за него, это чистая правда, но еще она боялась Герхарда. Что было бы с ней, если бы Имрам не вернулся? Ее все-таки поместили бы в бордель? Раньше эта мысль ее не так страшила, но все изменилось. Ариэлла не уверена, что сможет использовать учения Великого дома на ком-то… кроме Имрама.

Ангел протягивает к ней руку, и Ариэлла сразу же вкладывает свои холодные пальцы в его теплую ладонь.

– Я жив, – немного смущенно говорит Имрам.

– Я этому рада, – мягко и искренне отвечает Ариэлла.

Два одиноких существа отправляются в постель, чтобы лечь в неуютные, слишком скованные объятия друг друга. Имрам располагается на спине и протягивает Ариэлле руку, притягивает к себе, и ее голова устраивается у него на плече.

Они замирают.

В комнате так тихо, что слышен треск огня одинокой свечи.

Когда Ариэлла все же засыпает, Имрам ложится более удобно, пропускает прядь волос девушки, словно воду, сквозь пальцы, и на его губах появляется легкая улыбка. В этот момент он вовсе не думает о том, что мир ожидает новая война, он вовсе не заботится о том, что будет завтра. Легкая улыбка не исчезает с его лица, когда он вспоминает свои ощущения от встречи с Ариэллой. Улыбка такая, о существовании которой он позабыл столетия назад. Или не знал вовсе.

Келлан и Кристофер стоят на балконе главного дома города Россе. Самый высокий из всех, что имеется на километры вокруг. В нем живет семья Кристофера, приближенные к ним и слуги, всего сорок семь душ. Внутри дома поселилась странная атмосфера, которой тут не было еще несколько дней назад – ожидание неизбежного, именно так бы Кристофер описал аромат, витающий в воздухе. Стоило Сади оказаться в этих стенах, все стали жить словно на иголках, вздрагивать от каждого стука и прислушиваться к шорохам, и это неудивительно.

Сади может принести им гибель, так считает Келлан.

Она может принести им настоящую свободу, так считает Кристофер.

Мнение остальной семьи разделилось практически поровну.

По левую сторону от дома плещется море, оно играет темными бликами на воде. Справа расположена большая часть одного из самых огромных городов их времени. У подножия главного дома площадь средних размеров, а на ней люди и демоны. Именно люди, не рабы. Демоны обучают их мастерству владения мечами, пиками, луками и стрелами. Келлан смотрит на это и сильнее сжимает перила балкона.

– Мы должны принять решение, – говорит он.

Келлан вспоминает все, что он сделал, чтобы соорудить на этой равнине город. Сколько раз он отбивал атаки ангелов и других демонов. Сколько смертей видел, как прививал местным правила, как убеждал демонов, что люди – не их рабы. Он сделал слишком многое, чтобы потерять это так просто.