Баба Люба. Вернуть СССР (СИ) - Фонд А. - Страница 17

Толстый и тонкий переглянулись.

— Всё так, — сказал тонкий, — она дворничихой пошла работать.

— Я вам сейчас адресок дам, вы с ним свяжитесь и пусть переводом вам переводит, — продолжила объяснять я, — и побольше ему пеню накидывайте, за беспокойство. Нечего!

Бандиты заржали как кони.

— Во баба даёт, — восхищённо сказал толстяк.

— А если свистишь? — не поверил тонкий.

— Ну так я же никуда не денусь, — пожала плечами я, — я здесь живу. Вы в любое время можете сюда прийти и сломать мне руку или отрезать ухо. Но если реально хотите денег — напишите мужу.

— Сама напиши! — подозрительным взглядом посмотрел на меня тонкий.

— Смысла нету, — вздохнула я, — он меня ни за что не считает, даже вон свои плоды измен на меня повесил.

— Неси адрес, разберемся, — велел толстый. Его явно эта ситуация веселила.

— И ещё, — тихо сказала я, — его любовница, мать этих детей, укатила в Америку. Зарабатывает сумасшедшие доллары. У меня адреса нет. Я даже имени не знаю её. Но муж должен точно знать. Так вы её тоже платить заставьте. Её же сын.

Лестничную площадку опять накрыло громкое ржание.

За дверью соседки опять что-то грохнуло. Я представила, как Ивановна слушает эту всю историю, и вместо попкорна нервно прихлёбывает урину. И тоже рассмеялась.

Когда бандиты получили адрес (пришлось отдать им один из конвертов), я, злорадно ухмыляясь, вернулась в квартиру.

То, что они из него вытрясут всё, я и не сомневалась.

Было ли мне его жалко?

Нет.

Во-первых, он это вполне заслужил.

За то, что жене изменял, за то, что детей бросил на меня, чужого им человека, который должен ненавидеть этих детей. За то, что не занимался их воспитанием, за то, что не давал им тепла. За то, что втянул в это ещё одну женщину. Которая, я уверена, не от хорошей жизни уехала в Америку и вынуждена была бросить своих детей.

Так что вполне заслужил.

И пусть получит сполна. За всех нас. Мужчина должен нести ответственность за свои поступки и за судьбы тех, кто с ним рядом — жены, детей. На то он и сильный пол.

Я ухмыльнулась.

И это, дорогой «муженек» — только начало.

Я не та Любаша, над которой ты регулярно издевался. Но я за неё тебе во сто крат отдам.

Опять раздался звонок в дверь. Я вздрогнула. По спине пробежал холодок.

Неужели это бандиты вернулись? Неужели мои слова не прокатили?

И вот что делать?

Звонок повторился. Стал более настойчивым.

На негнущихся ногах и, ступая, словно деревянная кукла, пошла открывать.

А куда деваться? Не открою — так дверь вынесут.

Перед дверью широко перекрестилась и выдохнув, словно перед прыжком в холодную воду с головой, распахнула дверь.

А там стояла Ивановна.

У меня чуть ноги не подогнулись. От облегчения.

Ну это ж надо! Так напугаться!

— Любаша! — сказала мне соседка воинственным тоном, — а кто это к тебе приходил? Я их не знаю! Вид такой у них страшный. И что они хотели? Что им надо от тебя?

Честно сказать, я была поражена от такого назойливого и беспардонного любопытства. Сперва хотела что-то резко ответить, но потом вспомнила что в это время ещё так было принято, ну, в смысле — вполне нормально.

Поэтому ответила сдержанно-миролюбивым тоном.

— Это ко мне по работе приходили.

— Так я и поверю, что они пришли у тебя пару тарелок прикупить! — мелко затряслась в хохотке старушка. — Или салатницу! Ха-ха-ха!

— Так я уволилась на заводе, — развела руками я, — и работаю теперь дворником. Вот они и приходили…

— Зачем? — вскинулась Ивановна, глаза её загорелись в предчувствии новой сплетни.

— Ну как зачем⁈ По поводу субботника договаривались. Просили перенести на воскресенье.

На лице Ивановна было такое разочарование, что только ради этого момента стоило попасть из моего мира сюда.

Я усмехнулась и закрыла дверь у неё прямо перед носом.

К дворницкой работе я должна была приступить завтра. Так мы договорились в ЖЭКе, чтобы был полный оплачиваемый день. Поэтому сейчас у меня было свободное время и я решила сходить в магазин, прикупить продуктов, раз деньги появились. А то потом будет некогда. Или устану и не захочу куда-то ходить.

Не знаю, как сейчас с изобилием/дефицитом, но в первую очередь нужно купить мяса, рыбу, пачку сливочного масла и какой-то нормальной крупы. А то там уже оставалась сплошная ерунда. И не забыть конфет детям. Я не была приверженцем баловать детей, тем более от сладкого портятся зубы, но по две-три конфетки им давать нужно, они же растут, им глюкоза нужна.

Пошла одеваться.

Как и всякая женщина, я люблю одеваться, наряжаться. Решила надеть золотую цепочку с кулончиком. Пусть под пальто и не видно, но я же знаю, что они там есть. Это всегда повышает мне настроение.

Я раскрыла косметичку — ни цепочки с кулончиком, ни золотого кольца там не было. Пусто! А ведь я вчера их туда положила!

Глава 9

В народе говорят, не так страшна старая метла, как новый дворник.

В общем, я решила данный постулат подтвердить. Сегодня как раз был мой первый рабочий день в роли дворника.

Рано-рано, стараясь не разбудить детей, я быстренько собралась и отправилась на вверенный мне участок. Рассуждала так: людям к восьми — девяти на работу, я сейчас пораньше мусор вынесу, снег прочищу и им будет комфортно выходить и добираться.

Да, примерно так я и рассуждала.

Сначала.

Мой участок представлял собой большой, огороженный забором двор на две вытянутые хрущёвки из жёлтого кирпича. За одним домом были сараи, за другим — небольшие огороды. Кто-то даже в углу, за сараями, отгородил небольшой угол под курятник.

Ну, в принципе фронт работ не такой, чтобы прям большой. Насколько я поняла, в этих домах живёт сплошь интеллигентная публика, воспитанные и образованные люди. Ума не приложу, почему другие дворники так старательно обходят этот двор стороной? Это же практически курорт, а не двор! Гораздо хуже, когда на твоём участке есть алкашня или шумные подростки. Вот тогда да, ужас и кошмар.

Так я размышляла, когда шла на свой участок.

Уже через два часа я мнение своё поменяла кардинальным образом и мне стало понятно, почему другие (умные и опытные) мои коллеги, считают большой неудачей попасть в этот двор работать.

Но расскажу по порядку.

Перво-наперво я вынесла мусор из урн в большой контейнер — скоро мусоровоз приедет, как раз всё вывезет. Затем я взяла метлу и принялась мести дорожку от первого подъезда. Снег уже частично подтаял, во всяком случае, на асфальте у первого и второго подъездов, и частично у третьего. И мелкий песок пополам с солью оказался на асфальте. Пока снег подтаивал, грязь удерживала песок на дорожках, а когда стало подсыхать то там, где он не взялся цепкой соляной корочкой, ветер каждый раз поднимал тучи пыли, бросая её в лица и окна.

Поэтому я логически определила, что именно этот участок на данный момент является самым проблемным.

И вот решаю я, значит эту проблему (в смысле тщательно мету дорожку). И тут открывается сверху окно и оттуда выглядывает всклокоченная недовольная голова женщины.

— Эй ты, потише там! — возмущенно закричала на меня она, — заколебала уже с утра шуметь! Поспать не даёт, корова!

Она ещё немного поорала и с грохотом окно закрылось.

А я осталась стоять, как оплёванная. Нет, стрессоустойчивость у меня, после работы в «Пятёрочке» ого-го, но вот такого ещё не было.

Ну да ладно, может, она и права, спорить не буду. Сама терпеть не могу, когда спишь, а соседи внезапно громко музыку включают. Или начинают мебель передвигать.

Так, — я посмотрела на часы, — сейчас шесть двадцать утра, пусть до девяти поспит (надеюсь в рабочий день ей этого хватит), затем подмету дорожки. Пускай остальные жильцы, значит, извиняют.

Не успела я додумать эту мысль, как дверь второго подъезда открылась и оттуда торжественным айсбергом величественно выплыла грузная женщина. Следом выбежала, зябко подбирая кривоватые ноги, мелкая собачонка.