Огромный хаос (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович - Страница 11

Следом за парочкой боевых относительно стройными рядами двигались их коллеги, только добившиеся меньших результатов или просто не имеющие таких же эффектных умений, которыми можно бы было публику впечатлять. Не все они были способны на праздничную иллюминацию, но блеск золота и сияние драгоценных камней на трофейных артефактах вполне искупало сей недостаток. В небе на бреющем полете, едва не задевая макушки зрителей с верхнего ряда трибун, реяли летучие корабли, изредка бухающие холостыми выстрелами. Несколько тысяч простых солдат, которые должны были пройти парадом по улицам города, тоже представляли из себя весьма внушительное зрелище по провинциальным меркам, ибо несмотря на отсутствие синхронной четкости движения никто не стал бы сомневаться в том, что настоящая река из хорошо вооруженных и тренированных людей, несущих на себе легкие доспехи, настоящие ружья и острые клинки — это сила! Сила, с которой стоит считаться, и к которой вполне можно бы и примкнуть, дабы в эти смутные времена чувствовать себя уверенно, а может быть и подняться повыше, если повезет.

— Олег, а ты стал быть, не думал о том, шобы сходить в гости, того-этого, к османам? Ну, туды, куды демоны в ближайшие недели две уж точно не доскачутъ. Дабы воздать им, дык, за всё хорошее, заодно проверив, а скока те людоловы поганые сокровищ в своих закромах скопить успели… — Предложил своему другу Святослав, пока мимо их трибуны шагали кажущиеся бесконечными солдаты. Бронированные и вооруженные на уровне европейских рыцарей элитные сотни кончились быстро, но даже легкая пехота, в которой у каждого человека обязательно была кольчуга, меч и какое-нибудь ружье, смотрелась вполне себе неплохо, особенно на фоне тотальной нищеты подавляющего большинства обитателей города и близлежащих деревень. Да о чем говорить, если даже надежные штаны и спасающий от жаркого тропического солнца тюрбан для многих считалось роскошью и парадно-выходным одеянием, ибо работать им приходилось в одних лишь набедренных повязках. — Раньше, стал быть, то было бы чистым безумием, ибо куды нам было рыпаться на армию султана-то…Но султан-то того, и все визири его того, а ежели кто из генералов чичас и уцелел случайно, то ему вот сильно не до нас будет…

— Я думал об этом, — согласно кивнул чародей, который не видел ничего морально предосудительного в том, чтобы слегка пограбить самых отпетых рабовладельцев и работорговцев этого мира, которые в своей жестокой практичности запросто могли дать фору ходячим мертвецам. Ну, или вампиры Южной Америки сосали не только каждый раз, когда хотели кушать, но и когда пытались заниматься экономикой, раз за столько тысячелетий не сумели перерасти потребность в регулярном захвате новых людей, которых можно жрать или обращать в покорную низшую нежить. — Только вот крепости и поместья провинциальных аристократов, которым мы могли бы нанести визит, все равно должны быть хорошо защищены, ибо на султана надейся, а сам не плошай…И потом, главное сокровище любой державы — это люди…А фермы, шахты и вынесенные за пределы городов мануфактуры по-любому будут защищены на несколько порядков хуже, чем сокровищницы и дворцы. Причем, если мы не будем медлить, то сможем утащить у демонов из-под носа не пару-тройку тысяч человек, а гораздо больше. И спасенным хорошо, и нам приятно, и твари усилится чуточку меньше. В глобальном масштабе это будет конечно мелочь, но именно из таких мелочей может сложиться поражение или победа…

Глава 4

О том, как герой давит малый и средний бизнес, отказывается грабить караван и обдумывает открытие новостного агентства.

— Они? — Спросил Олег, для большей наглядности тыча пальцами в иллюзорное изображение каравана, неторопливо бредущего себе по дороге куда-то вдаль. Ну, как дороге…Тропе, что была натоптана сотнями и тысячами точно таких же скоплений людей и животных, курсирующих туда-сюда одним и тем же маршрутом. Формально путей в регионе имелось много, но таких, которые были бы практически на всем своем протяжении удобны для колесного транспорта, безопасны без маленькой армии за спиной и, вдобавок, вели в нужные для ведения выгодной экономической деятельности места, можно было бы пересчитать по пальцам. Все-таки на территории северной Индии только-только закончились боевые действия против британских оккупантов и их союзников. И не все солдаты и офицеры из разбитых воинских частей знали о подписании официального перемирия. А кто знал, был бы совсем не против ссылаться на незнание. Впрочем, победители могли оказаться для предприимчивого дельца ничуть не менее опасными, ибо вполне могли замаскироваться под побежденных, дабы всласть пограбить. Или даже не маскироваться, если рассчитывали даже при худшем для себя развитии событий замять дело под ковер за сумму намного меньшую, чем полученные богатые трофеи.

— Они, о могучий, мудрейший и несравненный повелитель волшебных сил и бесчисленных воинов — покорно подтвердил склонившийся в поклоне крестьянин из какой-то глухой индийской деревушки, которую на карты вряд ли когда-нибудь наносили, а теперь уже и точно не нанесут. Ибо тот населенный пункт, куда на ночевку заглянул большой торговый караван, оказался уничтожен едва ли не на корню, и теперь немногим выжившим было бы проще переехать и отстроиться в новом месте, чем те обгорелые руины восстанавливать. Отправившийся к новому владыке земель на поклон племянник старосты, оказавшийся самым высокопоставленным из дееспособных селян, искал справедливости, мести, помощи или хотя бы временного снижения налогов и податей для тех, кто сумел сбежать от «мирных торговцев»…Был, судя по всему, морально готов к получению какого-то количества плетей вместо хоть чего-то из запрошенного. Но неожиданно для себя оказался на борту громадного летучего корабля, рванувшего преследовать злоумышленников.

— Ты не соринки на полу ищи, ты на изображение смотри! — Прикрикнул Олег на единственного имеющегося в его распоряжении свидетеля, страдальчески возводя глаза к потолку. Крестьянин, направившийся с прошением к могущественному иноземцу, которому князья и брахманы отдали землю вместе с людьми её населяющими, подготовился как мог. С грехом пополам переложил на английский язык известные ему велеречивые приветствия и славословия, одежду одел почти новую, относительно чистую и без дырок, помолился богам об удаче и, если все пройдет совсем плохо, заранее договорился о своих похоронах…Однако попав не просто на аудиенцию к кому-то из приближенных русского боевого мага, а к нему самому, изрядно оробел. Или это на него так действовали обстановка внутри летучего корабля, казавшегося выходцу из глухой деревушки, где даже своей кузни не было, столь же чуждым и футуристическим, как самому Олегу космический крейсер каких-нибудь зеленых человечков, аж из соседней галактики прилетевших?

— Это они, о могучий, щедрый, благородный и доблестный владыка! Точно они! Быки тянут тележки, есть много верблюдов с грузом, воины все на лошадях. А еще большой-большой осененный божественной благодатью слон, на чьей крепкой спине целый шатер стоит. — Племянник тяжело раненного старосты, который скорее всего должен был занять место своего дяди, лишившегося иных наследников, сильно нервничал, боялся, даже потел так сильно, словно не работают внутри летучего корабля волшебные аналоги кондиционеров, и это он, а не окружающие, слабо привычен к жаркому тропическому солнцу…Но дело свое делал. Во вспышке пророческого осознания Олег понял, что этот человек абсолютно уверен в своих словах, а еще жаждет расквитаться с купцами, решившими увеличить свою прибыль за счет жителей приютившей их деревушки. Впрочем, не то чтобы у селян был выбор. Их в уничтоженном населенном пункте и имелось-то почти столько же, сколько и заглянувших на огонек путешественников, а уж про качественное сравнение возделывающих поля полунищих трудяг, большую часть которых составляли женщины, дети или старики с хорошо оснащенными, сытыми и привыкшими к дорожным неурядицам коммерсантами и говорить-то было просто смешно. — Если у слона по четыре широких и хорошо отполированных медных кольца на бивнях и по три тонких серебряных меж ними, то это точно тот самый элефант, что везет на своей спине могучего Кар-рима, чье сердце черно, жестоко и полно подлого предательства…