Белая Кость (СИ) - Эль Кебади Такаббир "Такаббир" - Страница 92

Командир ждал лорда Айвиля под портиком.

— Говори, — велел Киаран, бегая глазами по тонущему в полумраке двору.

— Мы нашли человека, — прозвучал приглушённый голос. — Он служит надзирателем в Безумном доме. Туда часто наведываются белые монахи.

— К кому они приходят?

— К тем, кто скоро умрёт.

Киаран вздёрнул брови:

— Кто им сообщает о предстоящей… хм… даже не знаю, как сказать. О неминуемой смерти узника.

— Никто. Монахи приходят сами. Во всяком случае, так говорит надзиратель. Правда, он немного туповат. Это даже к лучшему. Выложит всё как на духу и сам не заметит, что выдал тайны.

— Я хочу с ним увидеться.

— Сегодня он на службе. Я приведу его в нашу корчму утром.

Киаран направился обратно. Войдя в просторный и безлюдный холл, замешкался. До утра с надзирателем может произойти всё что угодно. Есть, конечно, другие надсмотрщики, но этот уже готов говорить, а тех надо уламывать.

Получив в оружейном хранилище меч, Киаран в сопровождении небольшого отряда Выродков поскакал по вечерним улицам.

Безумный дом находился на окраине города, за кладбищем для рядовых горожан и бродяг. В густых сумерках белели горы костей, называемые костницами, — это всё, что осталось от тел, сожжённых в очищающем огне. Как люди ни старались складывать останки аккуратно — непогода и бродячие собаки превращали пирамиды в бесформенные кучи. Кое-где темнели каменные коробки гробниц. Их строили в складчину более-менее состоятельные горожане, пытаясь проявить к усопшим родственникам хоть какое-то уважение.

Киаран осадил коня возле кладбищенских ворот:

— Есть другая дорога?

Он был не из робкого десятка и не верил в загробный мир. И всё же воспоминания о странных вещах, происходивших с ним во время последнего посещения кладбища, удерживали его на месте.

— Вдоль сточной канавы, — ответил Выродок, держа над головой факел. — Там воняет жутко и крыс полно.

Хорошее место выбрали для Безумного дома. Посторонние тут не ходят, и умерших безумцев далеко не надо носить: сразу сюда или в канаву.

Молния лизнула горизонт раздвоенным языком. Донёсся отзвук далёкого грома. Киаран недовольно крякнул и вместе со своими спутниками поехал по тропинке, петляющей между костницами, склепами и скромными надгробными плитами, лежащими на могилах детей.

Небольшая постройка из замшелых камней, похожая на сторожевую будку, примыкала задней частью к городской стене и смотрела дверью на кладбищенскую ограду. Выехав из калитки, Киаран натянул поводья. В душе зашевелилось подозрение: здесь кроется какой-то подвох. Безумный дом представлялся ему иначе. А тут будка… Сколько поместится в ней умалишённых? Однозначно не больше пяти. И обитают они в одном помещении с охраной?..

— Чего надо? — послышалось с городской стены.

Киаран запрокинул голову. Между зубцами на фоне неба вырисовывались фигуры стражников.

— Перед вами лорд Верховный констебль, — отозвался командир Выродков и, резко обернувшись к кладбищу, выхватил из ножен меч. — Выходи!

Сыны Стаи стиснули в кулаках рукояти метательных ножей.

Из темноты появились двое мужиков, одетых во всё чёрное.

— Ты погодь мечом махать! — рыкнул один. — Мы могём и знак дать стражам. А у стражей луки. Сечёшь? — Подойдя поближе, в свете факела разглядел охранный жетон на груди Киарана. — Простите за резкость, милорд. Время позднее и место не для прогулок.

— Вы кто такие? — спросил командир Выродков.

— Я кладбищенский приставник, а это, — человек махнул себе за спину, — мой сын.

Киаран указал на постройку:

— Это Безумный дом?

— Это вход, — сказал приставник. — Безумный дом у нас под ногами, милорд. А что случилось-то?

— Стучи! — велел Киаран командиру Выродков.

Тот побарабанил в дверь:

— Ёрк! Здесь лорд Верховный констебль. Открывай!

— Спит, наверное, или узников проверяет, — предположил приставник и повторил: — А что случилось-то?

Командир ударил в створку сапогом:

— Ёрк! Чёрт бы тебя подрал! Открывай!

Проскрежетала щеколда. На пороге возник огромный человек в стёганом гамбезоне и суконном подшлемнике. На поясе связка ключей. В руке кистень — палка, к одному концу которой прикреплена цепь с зубчатыми крючками.

Киаран слез с коня и, глядя на верзилу-надзирателя, почувствовал себя карликом.

Ёрк осмотрел его с головы до ног. Кивнул командиру Выродков:

— Только вы и ваш хозяин. Остальных не пущу.

И посторонился, пропуская их внутрь.

В будке стоял жуткий холод. В промозглом воздухе воняло дымом и чем-то протухшим. В подставке потрескивал факел. С крюков, вбитых в стену, свисали плётки и цепи.

— Не думаю, что от меня много пользы, — произнёс Ёрк, раскачивая цепь кистеня. Крючки оставляли на земляном полу царапины.

— А ты меньше думай! — отрезал Выродок. — Рассказывай всё, что знаешь.

— Белые монахи приходят когда им вздумается. Нам приказали их впускать. Они же Чистильщики душ. Мы впускаем.

Киаран заглянул в бадью со следами пищевых отходов на дне и стенках:

— Кто приказал?

— Эти… из Просвещённого монастыря. Безумный дом ихний… Как это сказать правильно?

— Находится в ведомстве монастыря?

— Точно! — обрадовался надзиратель. — Эти… Забыл слово.

— Клирики, — произнёс Киаран наугад.

— Ага! — кивнул Ёрк с такой силой, что в его шее хрустнули позвонки. — Клирики здесь…

— Изучают болезни?

— Точно!

— Что говорят белые монахи, когда приходят?

Ёрк выпучил глаза:

— Они говорят?.. Никогда не слышал. Честное слово, не слышал! Царапают дверь как кошки, мы открываем.

— Сколько их приходит? Один, два, три? — спросил Киаран, показывая надзирателю пальцы.

— Один. Или два. Приходят, садятся у решётки, а вскорости этот полоумный того… помирает.

— Может, ты знаешь, откуда они приходят?

— Откуда?

Взирая на верзилу, Киаран приуныл. Этого олуха расспрашивать бесполезно. Придётся устроить возле Безумного дома засаду.

Ёрк скроил виноватую мину:

— Я же говорил, от меня мало пользы. — Переступил с ноги на ногу. — Почему их кличут белыми монахами?

Киаран отделался одной фразой:

— Потому что они носят белую рясу.

Не рассказывать же тупице о тайном монашеском ордене. Щёлкая языком, Киаран пробежал глазами по плесневелым стенам. Посмотрел на утопленную в полу железную плиту со скобой. Хотел уже развернуться и уйти, как Ёрк произнёс со смешком:

— У нас тут тоже сидит один… в белом.

— Так уж и в белом?

— Честное слово, милорд! — Ёрк почесал грудь ручищей. — Называет себя белым дьяволом.

Киаран и командир обменялись взглядами.

Выродок постучал сапогом по плите, закрывающей вход в подземелье:

— Безумцы там?

— Там.

— Сколько их? — поинтересовался Киаран и подумал, что надо бы показать надзирателю пальцы, без подсказок тот не ответит.

Но Ёрк ответил:

— Тридцать шесть. Это я знаю. Всегда тридцать шесть. Одного уносят, другого приводят.

Киаран бросил на лежанку серебряную «корону»:

— Хочу на них посмотреть.

Ёрк уставился на монету:

— Безумие заразно, милорд.

— Из клириков кто-то заразился?

— Нет, милорд.

Киаран бросил ещё одну монету:

— А ты? Хоть раз болел безумием?

Ёрк хлопнул лапищей себя по лбу:

— Вот я остолоп! — Затолкал рукоять кистеня за пояс и развязал стоящий в углу мешок. — Монастырская соль! Совсем запамятовал. Насыпьте в карманы, в сапоги и на голову.

Дождался, когда Киаран с Выродком совершат ритуал. Выдернул из подставки факел и одной рукой поднял неподъёмную на вид железную плиту.

Лицо обдало смрадом. Киаран вытащил из кармана пропитанный эфирным маслом платочек, стряхнул с него соль и прижал к носу.

В подземелье вела стиснутая стенами лестница, крутая и скользкая. Блики огня прыгали по камням, покрытым капельками воды. Снизу доносились стоны, бормотание, смех.