Белая Кость (СИ) - Эль Кебади Такаббир "Такаббир" - Страница 71

— Вы поставили передо мной задачу, лорд Айвиль. А я ставлю задачу перед вами. Надо создать новую армию, но не воинов, а клерков, образованных обычных людей, — тех, кто состоит на службе у короны.

— Создадим государственные службы?

— Именно!

Киарану стало жарко от возбуждения. Он расстегнул плащ и продолжил мысль короля:

— И не только в городах! На всех ваших землях.

Рэн рассмеялся:

— Сколько же у нас работы! — Зачерпнул из сугроба снег, скатал снежок и не глядя бросил себе за спину.

— Ваше величество! — в один голос воскликнули Лейза и Янара.

— Изучаем документы и думаем, лорд Айвиль, — проговорил Рэн и тихо добавил: — Нам нельзя ошибаться.

Подождал, когда женщины догонят их, подхватил Янару на руки и понёс вверх по лестнице к входу в Престольную Башню. Киаран и Лейза прогулочным шагом направились к воротам замка.

— Вы чем-то озабочены, лорд Айвиль, — произнесла Лейза. — Я чувствую.

— Последнее время я не узнаю себя, — ответил он, подкидывая снег носками сапог.

— Я много раз ловила себя на мысли: «Я ведь никогда раньше так не думала!» или «Господи! Что я делаю?» Это не значит, что я изменилась. Нет! Я всегда была такой. Если в человеке нет крупицы добра, он никогда не совершит доброе дело. Если в человеке нет толики самолюбия, он будет влачить жизнь беззубой собаки и никогда не огрызнётся. Вся загвоздка в том, что тайники нашей души открываются лишь в определённых ситуациях. Вы не знаете, на что вы способны, а я не знаю, на что способна я, — до тех пор, пока стечение обстоятельств не заставит нас показать себя в новом свете.

— Наверное, это так, — покивал Киаран. Выйдя из ворот, указал влево. — Сюда. Тут недалеко.

Большое мрачное здание окружали столетние дубы. Мощные ветви тёрлись о крышу, издавая слабый шорох. Окна выходили на замёрзший пруд, блестящий и гладкий как стекло. Внутри хранилища стоял холод, из щелей в рамах дуло, над полом гулял сквозняк. Дому явно требовался ремонт. Помещения обогревались закрытыми железными ящиками с углями, но тепло словно прилипало к железу. Работники боялись разжигать огонь в каминах: здесь хранились сотни древних книг-инкунабул, прикованных к стеллажам цепями, — одна искра, и коллекция раритетов превратится в пепел.

Старший книгохранитель предоставил неожиданным гостям свой кабинет. Киаран сел в кресло. Лейза умостилась на кушетке, укрыла ноги плащом и спрятала руки под мышки. Фарфоровое лицо без единой морщинки, а ей ведь за сорок. Из-под чёрного берета на плечи спадали пепельные волосы без единой седой волосинки. Серые глаза, прозрачные, затягивающие в глубину. Впервые за всё время у Киарана мелькнула мысль: Лейза вышла из детородного возраста и не родит ему сына с наследственным даром. Почему-то эта мысль сейчас казалась неважной.

— О чём вы хотели поговорить? — прозвучал тихий голос.

Киаран снял перчатки, поскрёб лёгкую щетину на подбородке:

— Тренировки и воспитание Выродков давно превратились в скучную рутину. Излюбленным занятием рода Айвилей стала подготовка и организация идеальных убийств.

В глазах Лейзы появился интерес.

— Что значит — идеальных?

— Убийства, в которых нет подозреваемых. Когда смерть человека выглядит как самоубийство или несчастный случай. Реже — из-за болезни. Планировать такие убийства очень трудно и очень интересно. Это своеобразная тренировка ума и смекалки. Человек не может без причин наложить на себя руки. Надо создать видимость таких причин, чтобы ни у кого не возникло подозрений. Несчастный случай тоже должен выглядеть реалистично и произойти на глазах надёжных свидетелей, чьи слова никто не возьмёт под сомнение.

— Понятно, — кивнула Лейза. — Только непонятно, зачем вы это рассказываете.

— Большинство заказчиков выбирают не схватку на поле боя, а идеальное убийство. Некоторые не хотят ждать, и приходится надеяться на сноровку Выродка. А есть такие, кто заказывает яд. Мы не знаем, кто жертва, и зачастую не знаем, кто к нам обратился: сам заказчик или подставное лицо.

Киаран откинул полу плаща, достал из кармана куртки сложенный листок и протянул Лейзе. Она взяла бумагу, расправила в местах сгибов и заскользила глазами по строчкам. Киаран знал эти строки наизусть. «Потеря сил, потливость, частая потеря сознания, обильные кровотечения из носа, жар, лихорадка, чахотка. Через пятнадцать лет — смерть».

Лейза читала текст снова и снова. На бледных щеках заиграл нервный румянец. Пальцы, удерживающие бумагу, задрожали.

— Этим ядом отравили моего отца.

— Да, — подтвердил Киаран.

Глаза Лейзы словно подёрнулись изморозью.

— Яд изготовил ваш отец.

— Да. Болезнетворный порошок он изготовил по заказу господина Макана.

— Кто это?

— Не знаю. Думаю, подставная фигура. О том, что этим порошком опоили герцога Дирмута, мой отец догадался намного позже. Когда налицо были все признаки отравления.

Лейза уронила руки на колени, опустила голову:

— Вы убили моего отца…

По крыше будто костлявой рукой царапали ветви. За стволом столетнего дуба прятался дневной свет. Огоньки свечей в подсвечнике зябли в промозглом воздухе. Киаран смотрел на Лейзу и ждал.

— Вы должны бросить своё старое занятие, — сказал она. — Вы лорд Верховный констебль, вам нельзя заниматься грязными делами.

— Где вы увидели грязь? Воюют все, убивают все. Разница в том, что мои люди воюют и убивают за деньги. Свою должность Верховного констебля я не передам по наследству, зато передам доходное ремесло. Дело Айвилей продолжит мой сын, а я, если вы позволите, продолжу оказывать посильную помощь королю.

— Гилану всего тринадцать.

— Ему уже тринадцать! Детство мальчика заканчивается в двенадцать лет, если вы забыли.

Лейза скомкала бумагу в кулаке:

— Знаете, чего мне хочется больше всего на свете?

— Скажите. Буду знать.

— Выцарапать вам глаза.

— Сделайте это.

Лейза с трудом подняла голову:

— Вы не будете защищаться?

— Вы можете выцарапать мне глаза, надавать мне оплеух, воткнуть в меня нож. Делайте со мной что угодно, лишь бы вам стало легче. Но я не стану просить прощения за то, в чём нет моей вины. И мой отец ни в чём не виноват. Яд можно купить у любого целителя, в любой аптеке. От другого яда ваш отец умер бы сразу. А наш болезнетворный порошок позволил ему жить и позволил вам появиться на свет.

Лейза упёрлась руками в кушетку. Хотела встать и не смогла.

— «Тайны уходят в могилу», — прошипела она в злобном бессилии. — Вы нарушили свой девиз, лорд Айвиль.

— Заказчик и жертва мертвы. Хранить их секреты не имеет смысла.

— Но вы рассказали мне только сейчас! Вы молчали столько лет! Я просто раздавлена.

— И молчал бы дальше. Я не знал, что у меня возникнет… Я испытываю к вам… далеко не целомудренные чувства… Лейза… Когда я это понял, тайна о вашем отце превратилась в камень на сердце.

— Уходите. — Она ударила кулаком о колено. — Уйдите!

Киаран покинул хранилище книг. Постоял под дубом, глядя в стылое небо, исчерченное ветвями. Посидел на деревянной скамье, наблюдая, как детвора катается с горки. Побродил по льду пруда, щурясь от бликов солнца. Вернулся к зданию и уткнулся лбом в шершавую стену. Перед внутренним взором пролетели последние три месяца, наполненные незаурядными событиями. Вот его жизнь! По-другому жить он уже не сможет!

Решительным шагом прошёл в хранилище. Ногой открыл дверь кабинета и, схватив Лейзу за руки, стащил с кушетки:

— Возвращаемся в замок. Женщины не умеют трезво мыслить. Пусть меня судит король.

— Я сама поговорю с Рэном. А вы, лорд Айвиль… Вы живы, потому что так хочу я. И будете жить, пока служите моему сыну верой и правдой.

Янара просыпалась на рассвете — будто светлеющее за окном небо странным образом проникало в опочивальню и шептало ей в ухо: проснись… Осторожно, чтобы не разбудить Рэна, она поворачивалась к нему лицом. Скользила взглядом по чёрным как смоль волосам, приоткрытым губам и шее с выпирающим кадыком. И улыбалась. В утренней тишине не было прекраснее звука, чем дыхание спящего мужа: ровное, глубокое, спокойное.