Белая Кость (СИ) - Эль Кебади Такаббир "Такаббир" - Страница 50

Рэн посмотрел на Лагмера:

— Вы исполняете свой долг перед короной — с честью. Мой род исполнил свой долг перед родиной — с лихвой.

— Касательно вашего деда… — несмело начал староста Фамаля. — То, что вы сказали, тяжело проверить, ваша светлость.

— А проверять ничего не надо, — пожал плечами Рэн. — Всем известно, что Осул, приёмный сын короля, не имел права садиться на трон. Он украл корону у законного наследника. Я хочу её вернуть.

Хранитель грамот постучал пальцами по столу:

— Приступаем к голосованию.

— Ещё один вопрос, господин Янта — проговорил староста Фамаля и обратился к Рэну: — Зачем ваш отец подделал завещание короля Осула? Я понимаю, вы были маленьким ребёнком и не знаете причину. Но у вас есть какие-то предположения?

— Есть. Двадцать лет назад все использовали чернила, сделанные из перемолотых ульев. Эти чернила имеют коричневый оттенок. И только король использовал чернила, сделанные из металла. Они блестят на солнце.

В зале повисла тишина.

Святейший отец с обескураженным видом почесал за ухом:

— Текст завещания блестит?

Рэн кивнул.

— У вас зоркий глаз, ваша светлость.

— Не у меня. У моей матери. Это она за несколько дней просмотрела сотни документов, написанных в то время.

Хранитель королевской печати помрачнел:

— Вы хотите сказать, что король Осул сам составил завещание, но изменил почерк, чтобы обвинили вашего отца?

— Всё, что я хотел, уже сказал.

Хранитель грамот похлопал ладонью по столу:

— Голосуем, господа!

Спустя некоторое время герцог Рэн Хилд вышел из Престольной Башни. В притихшей толпе сторонников и противников, собравшихся перед лестницей, нашёл взглядом Лейзу. Вытащил из чехла на поясе родовой кинжал и поцеловал рукоять, инкрустированную драгоценными камнями. Фамальский замок утонул в радостных криках.

В шандалах и люстрах горели все свечи. На возвышении, справа и слева от трона, стояли попарно Хранитель печати и Хранитель казны, Хранитель грамот и Святейший отец. Им предстояло вручить новоизбранному королю атрибуты верховной власти.

Рэн шёл через Тронный зал. За ним следовали два рыцаря в пурпурных накидках. Отныне и вплоть до смены правящей династии этот цвет является символом королевского дома Шамидана.

Распорядитель церемонии, по чьей инициативе проводилась репетиция торжества, следил, чтобы доблестные воины не наступали на тень короля и чтобы их собственные тени не падали ему на спину. Довольно сложная задача: огни многочисленных свечей озаряли три фигуры то спереди, то сзади, то сразу со всех сторон, тени двоились, троились, раскрывались веером, заставляя воинов соблюдать необходимую дистанцию.

Подойдя к помосту, рыцари повернулись к пустому залу лицом. Рэн посмотрел на штандарт своего рода, растянутый на стене. Занёс ногу, намереваясь встать на приступок… оступился и рухнул на колени. Хранители и Святейший отец вытаращили глаза. Падение короля — дурной знак!

Рэн мог упереться руками в пол и поцеловать каменную плиту. Так целуют горные лорды родную землю после возвращения издалека. Однако в некоторых королевствах подобный ритуал совершают монархи, отрекаясь от престола. Рэн мог сделать вид, что по собственной воле преклонил колена, желая вознести богу благодарственную молитву. Только он не верил в бога, как не верил в знаки и приметы — наверное, поэтому на ум ничего дельного не приходило.

Выручил распорядитель церемонии.

— Невезучие сапоги, — изрёк он, выпячивая подбородок и наматывая на палец клок бороды. — Завтра наденьте другие, а от этих избавьтесь.

— Они своё отслужили, — согласился Рэн.

Поднялся на ноги и взошёл на помост.

Со словами «укрываю короля Шамидана от бед и невзгод» Хранитель грамот накинул Рэну на плечи пурпурную мантию, расшитую золотом, но не успел защёлкнуть застёжку на вороте — тяжёлое бархатное облачение на шёлковой подкладке соскользнуло со спины Рэна на пол.

Усмотрев в этом очередной дурной знак, мужи помрачнели. Не дожидаясь, пока распорядитель церемонии придумает нелепое объяснение, Рэн сам надел мантию, щёлкнул застёжкой и сел на трон.

Святейший отец прочёл молитву на церковном языке и закончил её ослиным рёвом.

Рэн почувствовал, как лицо стянула нервная гримаса. Его учитель географии Тадеска, будучи сыном священника, получил образование в закрытом учебном заведении, где учились дети религиозных служителей. Вместо того чтобы посвятить себя служению богу, Тадеска отказался от сана духовного наставника и променял тихий монастырь на ветер странствий. Он-то и занёс путешественника в Дизарну. Тадеска рассказывал Рэну о религиях и верованиях разных народов. Зная церковный язык, он перевёл тексты самых странных духовных песнопений, которые завершались рёвом осла или криком петуха из уст священника. Тогда это казалось Рэну смешным, сейчас — оскорбительным.

— Можно заменить молитву? — спросил он.

— Чем вам не нравится эта молитва? — растерялся Святейший отец.

— Я не понимаю, как можно в такой торжественный момент восхвалять ослиный труд и восхищаться смирением, с каким животное сносит побои.

— Вы знаете церковный язык?

— Я знаю перевод молитвы про осла.

— Это одно из важнейших духовных песнопений, — объяснил Святейший отец. — Осёл — символ мудрости, терпеливости и скромности.

— Найдите другую молитву! — настаивал Рэн. — О мудрости, терпеливости и скромности, но без осла.

— В священных землях, откуда пришла к нам истинная вера…

— Коронация состоится завтра, — перебил Рэн. — Вопрос в том, будете ли вы на ней присутствовать? Раньше короля короновал представитель древнейшей фамилии королевства. Можно вернуть старую традицию. Думаю, лорды будут только рады.

— Я прочту другую молитву, — вымолвил Святейший отец и со словами «венчаю короля Шамидана на долгое царствие и связываю с Богом» возложил на голову Рэна широкий золотой обруч, усыпанный драгоценными камнями.

Хранитель печати протянул серебряный поднос с лежащим на нём золотым перстнем, оттиск которого скоро появится на королевских указах и предписаниях.

— Передаю королю Шамидана печать, придающую мудрым решениям законную силу, — подобно колоколу прозвучал его голос.

Рэн взял печать, и дворяне вновь нахмурились. Перстень соскальзывал с безымянного пальца и не налезал на средний. Распорядитель церемонии предложил вызвать золотых дел мастера и подогнать печать по размеру. Рэн отказался и надел перстень на указательный палец.

Со словами «вверяю королю Шамидана абсолютное право влиять на судьбы и события» Хранитель казны вручил ему длинное копьё с золотым наконечником и треугольный щит, окантованный золотом.

Держать символы кары и защиты сидя и при этом сохранять величественную осанку — оказалось непросто. Рэн придвинулся к краю сиденья и согнул в локтях руки, распределяя напряжение мышц по всему телу. В такой позе ему предстояло провести час или два, пока дворяне не пройдут мимо него чередой, целуя перстень и прикасаясь лбом к щиту и копью. В этом заключался ритуал принесения клятвы верности, после которого малые лорды, не имеющие сюзерена, и все великие лорды становились вассалами короля.

— Вам необходимо что-то сказать подданным, — напомнил Святейший отец. — Продумайте короткую, но ёмкую речь.

Хранители забрали у Рэна атрибуты верховной власти и, негромко переговариваясь, пошли через зал к выходу. Слуги опустили люстры, заменили оплывшие свечи новыми. Поднимать люстры не стали, и они висели на длинных цепях над самым полом.

Наконец Рэн остался один. В полумраке и тягучей тишине сердце стучало непозволительно громко. Мысли кружили как снег за окном.

В уплату за свою помощь Киаран Айвиль запросил должность коннетабля королевской гвардии, в чьи обязанности входит охрана Фамальского замка и его многочисленных обитателей. Рэн хотел усложнить ему задачу: сократить количество гвардейцев с двух тысяч до сотни, а оставшихся не у дел воинов отправить в королевские крепости, разбросанные по всей стране. Но передумал. Фамальский замок был огромным, без фортификационных линий обороны, отделённый от города только высокой каменной стеной. На территории уйма хозяйственных построек, павильонов и галерей. Двенадцать башен, у каждой — свой двор. В башнях — палат и коридоров великое множество. И везде должен стоять караул. И столица была огромной. В мировой истории известны случаи вероломства недовольных лордов. Они подговаривали или подкупали горожан, и те захватывали и более укреплённые крепости. Рэн надеялся, что сия чаша его минует, тем не менее он обязан предусмотреть всё.