Хорошие девочки не умирают - Генри Кристина - Страница 58

Сания проследила за взглядом Мэгги.

– Ты серьезно? Думаешь, это она? Она едва ноги передвигает, в любую минуту может потерять сознание.

– Уверена? – усмехнулась Мэгги. – Потому что я заметила, что последние полчаса она дышит вполне нормально, как бы быстро мы ни бежали и какой бы стресс она – предположительно – ни испытывала.

Бет схватилась за рукав футболки Сании. Мэгги поняла, что она делает это нарочно, нарочно ведет себя как ребенок, чтобы остальные подумали, что Бет – нежное, хрупкое, пугливое создание, которое нужно защищать.

– Сания, – вполне убедительно всхлипнула Бет. – Ты же не веришь в это, правда? Мэгги, мне кажется, ты просто очень устала и очень расстроилась из-за Натали. Я же заметила, что ты с трудом преодолела последние несколько препятствий. Мне пришлось помогать тебе пару раз, потому что ты действительно не в себе.

– Но не настолько «не в себе», чтобы не пройти препятствия самостоятельно, – возразила Мэгги. Так оно и было на самом деле. Гибель Натали потрясла ее до глубины души, но она не полностью отключилась от окружающего мира, она владела своим телом, выполняла задания, которые от них требовали. Бет ничем ей не помогла.

Напротив, вдруг сообразила Мэгги, – все это время Бет им только мешала.

Это было сделано очень искусно, и, глядя на «бедную больную», нельзя было заподозрить обман, но из-за предполагаемой физической слабости и неуклюжести Бет Мэгги не раз сильно пострадала. Она задерживала всю группу, из-за нее они двигались медленнее, чем могли бы, она буквально вынуждала Мэгги заботиться о себе. И постоянно твердила: «мне так жаль, мне так жаль» или «я просто хотела помочь».

«Ага, как бы не так, – подумала Мэгги. – “Просто хотела помочь”. Просто хотела сделать так, чтобы я погибла до ринга. А потом ты собиралась избавиться от Сании. И свободно уйти из лабиринта через эту дверь».

Сания заговорила:

– Я не знаю, Мэгги. Мне не кажется, что она, ну, знаешь, активно пыталась нас убить. Мы же с тобой дошли до последнего препятствия.

– А Рони и Натали – нет.

– Ага, и половина группы «Номера два» погибла еще до начала полосы препятствий, – напомнила ей Сания. – По-моему, это еще ни о чем не говорит. Может быть, у тебя, как бы это сказать, начинается…

– Паранойя? – закончила за нее Мэгги. – У меня нет паранойи.

Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы говорить ровным, бесстрастным голосом, потому что именно это она слышала от Ноа в ответ на ее слова о том, что он ведет себя странно, не так, как раньше, что он не похож на себя. Именно это она слышала, когда обвиняла его в том, что он многое утаивает от нее.

У тебя просто паранойя, Мэгги. Я думаю, у тебя крыша немного поехала от твоих любимых книжек. Поверь мне, не существует никакого глобального заговора против тебя.

Но Мэгги с самого начала знала, что с ним что-то не так. И тем не менее она позволила ему убедить себя в том, что ошибается, что все тревожные признаки – лишь порождение ее разыгравшегося воображения. В глубине души она понимала, что рядом с ней уже не тот, прежний Ноа. Но ей хотелось верить в него, верить в лучшее, верить в то, что она еще сможет любить его и что он сможет любить ее так, как раньше. Эта наивная вера едва не стоила жизни Пейдж.

Мэгги не собиралась повторять ошибку. Важнее всего для нее была жизнь Пейдж и спасение из этого ада; мнение окружающих не имело значения.

– А ты не заметила, – ответила Мэгги, – что, когда из джунглей полезли пауки, Бет побежала прочь быстрее всех? Как спринтер, и никакой «астмы».

Мэгги изобразила пальцами кавычки, произнося слово «астма».

Глаза Бет наполнились слезами, но она не расплакалась.

Талантливая актриса. Интересно, как ты это делаешь – выдавливаешь слезы, когда совсем не хочется плакать?

– Я ужасно боюсь пауков, – жалобно пропищала Бет. – Я говорила вам, что боюсь их.

– Ага, и это тоже очень странно, – заметила Мэгги. – Удивительное совпадение – ты боишься именно того, что приготовили нам организаторы.

– Я не знала, что в лесу будут пауки. Я даже не знаю, как сумела выбраться оттуда, – настаивала Бет. – Ноги сами несли меня вперед, но я чуть не умерла от страха.

Мэгги услышала какое-то хрюканье, потом стон. Она оглянулась и посмотрела на ринг. «Номер два» и «Номер десять» распластались на мате. Мэгги показалось, что «Номер два» не дышит, а «Номер десять» лежала с окровавленным, опухшим лицом, открыв рот. У нее уже не было сил пошевелиться.

«За кого ты дралась? – подумала Мэгги. – Кого они забрали у тебя? Чем они угрожали тебе?»

Даже у стервы «Номер два», наверное, были близкие люди, иначе она не сцепилась бы с противницей так яростно. Несмотря на образ «дрянной девчонки», она вовсе не была бессердечной.

Первое впечатление бывает обманчивым. У каждого из нас есть чувства, которые мы никогда никому не показываем; мы прячем от других некую частицу своей души, наше истинное «я», окружаем его неприступной крепостью.

В глубине души «Номер два» любила кого-то так сильно, что едва не забила «Номер десять» насмерть.

В глубине души Бет были совершенно безразличны и Сания, и Мэгги; она сговорилась с врагами, готова была выполнять их приказы, собиралась сделать так, чтобы погибли все, кроме нее.

И все это время она изображала милую, беспомощную, невинную девушку. Но Мэгги увидела ее истинное лицо. Мэгги поняла, что Бет – предательница.

Когда «Номер два» и «Номер десять» упали, Сания сделала несколько шагов к рингу, но потом замерла и оглянулась на Мэгги.

– А я думала, что ты, как обычно, поспешишь на помощь раненым.

– Опасно поворачиваться спиной к ядовитой змее, – ответила Мэгги.

Мэгги и Бет пристально смотрели друг на друга. Сания, видимо, хотела вмешаться, но не знала, что делать. Мэгги догадалась: Сания склонна верить Бет и считает, что рассудок Мэгги не выдержал пережитых испытаний.

– Хватит притворяться, – рявкнула Мэгги, глядя на Бет.

Мэгги заметила расчетливое выражение в глазах Бет, заметила, как неуловимо изменилось ее лицо, а в следующее мгновение Бет улыбнулась.

– Ну хорошо, сучка. Давай потанцуем.