Из могилы - Коул Кресли - Страница 25

— Мы уже знаем, что у Младших три цели: скрыть следы существования Старших, приблизить конец игры и после этого привести человечество в новую прекрасную эпоху. Но в этих хрониках описана специфика роли каждой масти.

— Например?

— В прошлых играх Пентакли способствовали распространению торговли, а Кубки — развитию цивилизации и восстановлению численности населения. Муза истории Жезлов вдохновляла деятелей культуры и религии, они же ведут записи обо всех играх. Мечи сочетали мудрость и силу, возвращая тем самым порядок в мире.

— Такие прям хорошие и замечательные. Но в этой игре Кубки были агрессивны, а Пентакли торгуют женщинами. И не забывай, что бабушка предупреждала меня особенно остерегаться Мечей.

— Быть может, конец света отразился на мастях. Мне помнится, что в играх, начавшихся в мирное время, было намного меньше злых Арканов. Всего два или три.

И я была в их числе.

Я встала, чтобы взять с полки колоду карт Таро, а затем вернулась за свой стол. Я отделила Пентаклей — Младших Арканов, с которыми скоро встретится Джек, потому что никакие мои аргументы не убедят его отказаться от идеи наведаться туда. Упрямый кайджан.

На каждой их карте была изображена монетка с выгравированной пятиконечной звездой. Я перевернула одну карту и нахмурилась.

— Пентакли вверх ногами — это пентаграмма.

Такие рисуют хулиганы под мостами.

Арик взглянул на карту.

— Верно. Пентакль — это хороший знак, символизирующий гармонию между пятью элементами: воздухом, водой, огнём, землёй и духом. В перевёрнутом виде, когда одна из вершин направлена вниз, он означает состояние, когда земные блага или плотские желания берут верх над духовной составляющей. Только на карте Дьявола изображается перевёрнутая пентаграмма.

Я нашла Дьявола в колоде и скривилась, увидев огромного рогатого получеловека-полукозла, возвышающегося над закованными в цепи мужчиной и женщиной. Пентаграмма изображена между двумя его изогнутыми рогами. Перед глазами вспыхнули воспоминания, как Оген душил меня — он хотел продлить агонию, чтобы смерть была медленной и мучительной, но Арик успел прийти мне на помощь.

Порыв ветра ударил в стену; я вздрогнула, словно бы физически ощутив, как понизилась температура снаружи. Снегокалипсис явно не собирается отступать.

Арик передал мне слова Сола о том, что тот чувствует ежедневный восход солнца. Значит, оно всё ещё горит, но божественная магия скрывает его от нас. Неужели из-за этого земли стали бесплодны, а моря — безжизненны? Из-за этого животные не могут размножаться без магии Ларк?

Может ли желание Джека пойти к Пентаклям быть заранее срежиссировано?

— Мне не нравится, что Джек отправился в Форт-Колман.

Я больше не скрывала своих чувств к нему перед Ариком. Мой благородный рыцарь прекрасно улавливает моё настроение; это всё равно, что скрывать правду от самой себя.

— Во время нашего прошлого разговора ему ничего не угрожало.

Они созванивались несколько часов назад, Арик уговаривал Джека ещё раз подумать, точно ли ему это надо.

Из-за сильного снегопада Джек и его команда преодолели за день не больше мили.

— Только ты не начинай, — устало добавил Арик. Видимо, остальные уже вынесли ему мозг.

Я спросила Арика:

— А что, если сама игра заманивает Джека к макгаффину³?

— Возможно, что так. Но если они доберутся до Лазарета, то смогут узнать больше о той угрозе, которую представляют из себя Пентакли.

— Как думаешь, какими способностями обладают Пентакли?

— Можно только гадать. Надеюсь, в этих хрониках найдутся ответы.

— Кентарх может телепортироваться за нами, как только они доберутся до форта. А мы их подстрахуем.

Не то чтобы от меня сейчас много помощи. Мои силы всё ещё нестабильны. Хотя мне удалось вырастить пару лоз, у меня так и не вышло создать дозорные лианы или восстановить терновый лес вокруг замка.

Хмурый вид Арика заставил меня смутиться своей нелепой идеи.

— Ты не можешь подвергать опасности Ти.

У меня опустились руки. Арик прав, но это всё равно неприятно.

— Ладно. Тогда ты можешь пойти с ними.

— И оставить тебя одну с Ларк? Ни за что.

Он не стал переходить на французский — ему плевать, услышит она или нет.

Я перестала спорить с ним насчёт неё. Пока Арик занят переводами, а погода мешает разведке, мы с Ларк стали больше времени проводить вместе, восстанавливая былую дружбу. Но вынужденное безделье оставляло ей много времени на мысли о Финне, и она снова погрузилась в депрессию...

Ещё более сильный ветер обрушился на замок. На крыше скопился такой толстый слой снега, что вся конструкция заскрипела. Я подошла к окну и выглянула. Фонари на территории замка лихорадочно мигали от сильного мороза.

Арик заметил мою реакцию.

— Целый ряд инженеров подтвердили, что этот замок выдержит любую катастрофу. Он выстоит.

Этому Ноеву ковчегу не страшны никакие бури, ветра (в том числе со спорами растений Императрицы) и даже землетрясения — если только он не окажется в самом эпицентре. При нормальных обстоятельствах топлива хватило бы ещё на пятьдесят лет, но не в условиях вечной ночи и нескончаемой зимы.

Наш давний план отдать победу Цирцее в старости, пока мы с Ариком растим Ти, казался несбыточной мечтой. Но я всё ещё держалась за него.

— Вот бы узнать, как там Цирцея и Мэтью, всё ли с ними в порядке.

Я тщетно пыталась разговаривать с водой в раковине и всегда мысленно звала Мэтью перед сном, спрашивая: «Изменит ли Ти ход игры? О какой жертве ты говорил? Где ты сейчас?»

Но Мэтью никогда не отвечал. И хотя у меня было полное право злиться на него (он вообще-то убил меня!), стоило мне только представить его большие карие глаза, как в сердце оставались лишь переживания за друга.

Арик сказал:

— Дурак лучше всех Арканов готов к любому развитию событий. — Мэтью не может видеть своего будущего, но, путешествуя с другими, он считывает их судьбу и защищает тем самым себя. — А Цирцея рано или поздно вернётся на поверхность. Это неизбежно. — Арик поднялся с места и встал рядом со мной у окна. — Прошу тебя, не волнуйся. Со временем всё будет хорошо.

Он положил тёплую ладонь на мой живот, и тревога немного отступила.

На седьмом месяце беременности я чувствовала себя огромной, как дом, но в то же время это придавало мне некой царственности. Особенно потому, что Арик продолжал восхищаться моей изменяющейся фигурой. Каждую ночь после того, как мы занимались любовью, я, положив голову ему на грудь, водила пальцами по его татуировкам, а он гладил мои волосы. Часами мы рассказывали друг другу о детстве, родителях и о том, какое будущее мы хотим для Ти.

Арик мягко массировал мой выпирающий живот, за что был вознаграждён сильным пинком, которому будущий отец очень обрадовался.

И это напомнило мне...

— Я хочу тебе кое-что показать. Это сюрприз.

Несмотря на мои дефектные способности, я сумела воплотить в жизнь один проект.

Он моргнул, вмиг собравшись.

— Мне?

Арик не был любителем сюрпризов, особенно после тех моих ядовитых подарочков в прошлом.

— Ну, скорее для Ти.

Взяв Арика за руку, я повела его в нашу спальню. У двери я попросила его закрыть глаза и подвела к детской качающейся кроватке, которую я сама сделала.

— Вот так, теперь можешь смотреть.

Он распахнул глаза, и его губы сами собой приоткрылись.

Конечно, это была уникальная вещь.

Я сделала её из lignum vitae, окружив лианами, которые в случае необходимости оживут. Шипы тоже не подпустят к малышу чужаков.

По бокам были выгравированы изображения роз и символы наших союзников: коса Смерти, арбалет Джека, трезубец Цирцеи, волк Ларк, уроборос Финна, молния, колесница, крылья, солнце и маленькая собачка с карты Мэтью.

По крайней мере, я всё ещё надеюсь, что Мэтью на нашей стороне.

Кроватка выглядела так, словно я стащила реквизит со съёмок готического ужастика, и меня это забавляло.