Из могилы - Коул Кресли - Страница 20

Затем я прочитала последнее сообщение от Арика Джеку: «Ты должен выжить и позаботиться о моей семье».

Позаботиться о моей семье. Позаботиться... позаботиться...

Меня всю трясло, аромат роз заполонил воздух. Понятия не имею, сколько прошло времени, когда Арик вернулся в комнату после тренировки.

Поверх тонкой шерстяной рубашки на нём была кольчуга. И то, и другое облегало его точёные мышцы. Кожаные штаны и латные рукавицы только придавали ему сексуальности. Я уловила запах его пота и лошадиной шерсти, и это сводило меня с ума.

В прошлом мы всегда после его тренировок занимались любовью, и он был изумительно горяч и напорист. Сейчас же его привлекательность только злила, потому что заняться сексом хотелось сильнее, чем ссориться.

Его взгляд опустился с моего лица на телефон, зажатый в кулаке.

— Что делаешь?

— Читаю твои сообщения.

Он наклонил голову.

— Как ты узнала пароль?

— Вбила дату нашей первой ночи. Самой значимой. Когда ты лишился девственности и заделал мне ребёнка.

— Да, судьбоносная была ночь, — низко ответил он и добавил: — Самая важная за всю мою долгую жизнь.

— Ага, а потом тебе в голову пришёл отличный план принести себя в жертву. И ведь не постеснялся обвинять Джека во лжи, когда сам всё это время скрывал от меня свои намерения!

— Не постеснялся. — Он снял рукавицы и бросил их на стол. Лязг. — Я ни разу не солгал тебе ни единым словом. Но признаю, что обманывал, умалчивая и недоговаривая.

Я отложила телефон в сторону.

— Ты говорил мне, что не оставишь меня. Говорил, что мы оба выживем и позволим Цирцее победить, когда состаримся. Всё это было ложью.

Он прислонился к стене с изяществом бессмертного рыцаря.

— Как я уже отмечал, погода изменилась, и игра давит на нас сильнее. Теперь, когда выяснилось, что я, как ты выразилась, заделал тебе ребёнка, мы должны обеспечить нашему сыну хорошее будущее. Каждому из нас придётся принести жертву.

— Но ты ведь сам предполагал, что его рождение может изменить игру. — Ответ я прочитала по его лицу. — Но больше ты в это не веришь.

— Не знаю. Но его рождение точно не остановит Императора и Фортуну.

— И в чём же заключается твой план?

— Я устраню Зару, после чего Кентарх телепортирует меня к Рихтеру.

— Ты не можешь с ним сражаться. Твой меч просто расплавится.

— Но не доспехи, — отметил Арик. — Только Дьявол мог их расплавить.

— Не можешь же ты убить его доспехами... — И тут до меня дошло. В горле мигом пересохло. — Кентарх телепортирует тебя внутрь Рихтера.

Спокойный кивок.

Но если Арик спокоен, то я на грани нервного срыва.

— Почему сам Кентарх не наденет доспехи? Он в любом случае умрёт, когда будет телепортироваться вместе с тобой.

— Не обязательно. Он может становиться нематериальным, помнишь? Именно так они с Иссой пережили Вспышку.

— Джек писал, что Кентарх хочет умереть. Но тебе-то есть для чего жить. — Я с трудом дышала. — Твой план всё равно не сработает. Ты не видел, насколько силён стал Рихтер. Я видела. Он очень быстрый. Кентарх может промахнуться. И даже если огонь Рихтера не причинит ему вреда, Кентарх не сможет ничего разглядеть среди пламени.

— Для этого нам нужно ослабить Императора. Я это учёл. — Слова Арика звучали здраво и рационально — то есть совершенно противоположно тому, как я себя чувствовала. — Любимая, моя битва против них станет для меня последней. Я уже смирился с этим.

Я встала, сжав руки в кулаки.

— Как? — Слёзы застилали глаза. — Как ты смог смириться с этим?

— Я спросил себя, что для меня важнее всего, и это не наша совместная жизнь. На первом месте для меня безопасность — твоя и нашего сына — в мире, который восстановится под твоим влиянием. На это я и направил все усилия.

Его непоколебимый тон вызвал мурашки по моему позвоночнику. И только подлил масла в огонь моей злости. Я шагнула к нему и толкнула его в грудь, громко всхлипнув.

— Умирать легко. В мире после апокалипсиса это выбор труса. Чтобы жить дальше, нужна смелость.

— Я для себя всё решил. Я сделаю всё, что потребуется, чтобы ты и наш сын увидели будущее. И извиняться за это не собираюсь. — Он сжал мои руки, выводя большими пальцами круги на моих ладонях. — Я жалею только о том, что не увижу, какими вы станете.

— Меня так просто не переубедишь.

Мои лозы могут похитить его доспехи и спрятать в надёжном месте.

— Как и меня.

Он положил ладонь на мой затылок, в глазах вспыхнула страсть.

Мой отчаянный взгляд нашёл его губы...

И в следующую секунду мы уже целовались.

Боже, как мне этого не хватало! Каждое прикосновение вызывало взрыв чувств, и я застонала, как голодающий, получивший кусок хлеба.

Трепетными движениями, не прекращая поцелуи ни на миг, он снял с меня одежду. Его губы прошлись по всем моим сияющим глифам и округлившемуся животу, когда я легла спиной на кровать.

Он пробовал меня на вкус, блаженно закатывая глаза. Пребывая в не меньшем трансе, я извивалась под ним.

Его пальцы до боли сжимали мои бёдра, но мне это безумно нравилось.

Запрокинув голову, я простонала:

— Ещё!

— Всегда.

Он выругался на латышском, приподнявшись надо мной и входя в моё тело. Татуированная грудь поднималась и опускалась при каждом чувственном толчке бёдер.

Я стояла на краю пропасти, выкрикивая его имя...

Телефон зазвонил.

— Нет. Нет. — Арик потёрся носом о мою шею. — Я перезвоню ему позже.

Я попыталась стряхнуть наваждение — страсть, накрывшую меня с головой.

— А... А вдруг это срочно...

Арик чуть отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Да пусть этот мир сгорит ко всем чертям. Ничто нам не помешает. — Жёстко вбиваясь, он шептал моё имя. Наконец-то моё имя. — Эви. — Страсть. Желание обладать. Сильнее. Глубже. — Эви...

А дальше мой разум окончательно затуманился.

Глава 13

Охотник

— Что значит «не отвечает»? — возмутился Джоуль, когда я сообщил ребятам, что Смерть не берёт трубку. — Чем он там занят? Сидит на приёме у стоматолога? Господи...

Прежде он отвечал на звонки и сообщения в любое время дня и ночи.

Мой взгляд был устремлён в костёр, а в голове прокручивались всевозможные сценарии, и от каждого нового желудок сворачивался всё в более тугой узел.

Сегодня мы выяснили, что местонахождение замка Рихтеру неизвестно, да и Доминия с Эви могут справиться с любой угрозой. Кроме разве что Ларк.

Я только открыл рот, чтобы попросить Кентарха сгонять на разведку, как раздался звонок. Я тут же ответил.

— Почему ты не брал трубку?

— Что-то срочное? — Доминия не ответил на вопрос. И его голос звучал хрипло, словно он много кричал на поле боя или типа того. — Эви тоже на связи.

— Привет, peekôn.

Я люблю тебя, чёрт подери. Чуть было не погиб вчера, боялся, что больше никогда тебя не увижу. Не стоило мне уезжать от тебя.

— Привет, кайджан.

Первый наш разговор за несколько недель. Её голос прозвучал с хрипотцой. Меня бросило в жар. Так было после того, как она кричала в мою ладонь в нашей постели в Джубили.

Осознание накрыло меня. Доминия и Эви только что были вместе. Боль пронзила сердце, хоть я и знал, что так будет.

С телефоном в руке я, пошатываясь, подошёл к деревянному ящику и достал бутылку виски «Джек Дэниэлс». Я не пил с момента возвращения Кентарха из Африки, и горло резко обожгло.

— Ça va, Jack? — спросила она меня.

— Bien. Toujours bien.

По голосу было понятно, что дела у меня как угодно, но только не «как всегда, отлично».

— Джек, я... — Что? Скучает? Любит меня? Хочет, чтобы я вернулся? — Я рада, что ты в порядке.

Я вывернут наизнанку.