Лекарь 9 - Белов Иннокентий - Страница 2

– Припаркуй нормально. Если жизнь дорога, – говорю я емкими короткими фразами, продолжая держать нож у горла, только теперь обхватив слева его шею своей левой рукой и перехватив рукоятку ножа. Если попробует сбежать, наткнется на лезвие, кажется, что водитель это понимает в своем ошеломленном состоянии и не дергается.

Водитель меня слушается, мы останавливаемся через десяток метров. От тротуара нас отделяют кусты и небольшая возможная опасность, что кто-то увидит творящийся беспредел по отношению к сотрудникам внутренних органов остается только от дороги. По которой может проехать машина милиции или пройти наряд ППС, который естественно захочет пообщаться с моими пленниками, своими коллегами. Просто про жизнь и то, чего они тут вообще встали.

Что за жизнь? Постоянно приходится брать кого-то в плен и вязать по рукам и ногам.

– Сколько до отдела ехать? – спрашиваю я, не видя ничего особо за стеклами, давно не мытыми изнутри и грязными снаружи.

Я прихватываю водителя за ремень, на котором висит кобура со штатным макаровым и изучаю содержимое ремня, оттянув его в сторону, вторую руку с ножом по-прежнему держу около горла парня.

И пытаюсь сообразить, что же делать сейчас, когда преимущество временно перешло ко мне. Но мне помогают наручники, которые находятся в кармашке на ремне служивого, я сразу же вытаскиваю их из кармашка. Мне требуется первым делом надежно зафиксировать парня на месте, чтобы он не убежал и не позвал на помощь.

– Минут десять ехать, – отвечает водитель на вопрос.

Нормально, значит пару километров до отдела точно есть. Я защелкиваю наручники на запястьях парня, перед этим пропустив их через руль. Потом убираю руку от шеи водителя и легко перетаскиваю на заднее сидение сержанта, находящегося пока без сознания.

– Вы знаете, что с вами сделают, когда поймают? – начинает задавать пришедший в себя от неожиданного нападения водитель. – Вас же посадят надолго.

– Можешь не рассказывать. Мне обратной дороги нет, на мне три трупа в Армении. Так что думай о том, как выжить, а не мне мораль читать, – хриплым голосом я старательно нагоняю страха на парня, осматривая заднее сидение и пространство за дверью уазика.

Не может быть, чтобы в милицейской машине не оказалось места для перевозки скованных браслетами преступников. И точно, находится приваренная скоба из толстого металла, которую можно использовать по назначению, с одной и другой стороны салона за задними дверями. Которые естественно изнутри не открываются, я сразу это дело проверяю.

Мне требуется всего пару минут, чтобы разобраться с милиционерами и ехать дальше или оставить их здесь. В самом деле, зачем мне рисковать, что их быстро найдут и узнают мои приметы. Да и бороду я быстро сбрить не смогу, точно так же, как и постричься.

Впрочем моим новым пленникам и не стоит видеть меня без бороды и усов, зато они смогут отвезти меня в город побольше без проблем. Чтобы мне не светиться поисками частника, который согласится отвезти меня в ближайший большой город, такой как Кутаиси. Деньги то у меня есть, но только частники сейчас вдоль дороги не стоят, а я совсем не знаю города.

Так милиционеры будут при мне и моем присмотре, не позовут никого на помощь, еще довезут, куда требуется. И там я все могу сделать так, чтобы у меня нашлась фора по времени исчезнуть, побриться и постричься, потом залечь на дно. Мне требуется попасть в город, где живет много русскоязычных, чтобы не быть белой вороной, как здесь.

Решено и я приковываю сержанта его же наручниками к скобе за задней дверью, снимаю с него ремень с кобурой и бросаю ее себе под ноги. Парень начинает приходить в себя, пока я успеваю прихватить его одним из ремней, снятых с предыдущих пленников, за ноги, зацепив сам ремень за какую-то пружину под сидением. Все, он надежно зафиксирован, широкая скоба не даст ему возможность легко открыть наручники, а привязанные ноги не дадут возможности оказывать мне активное сопротивление. Я расстегиваю его китель и натягиваю его сержанту на голову, глаза ему сейчас тоже ни к чему, чтобы разглядывать меня и пытаться как-то противодействовать. На ремне осталась висеть рация, похрипывающая динамиком и пистолет в кобуре.

Водитель, как я только замечаю, извернувшись и подтащив поясницу к рулю, пытается скованными руками дотянуться до пистолета, что у него плохо получается. Я отвешиваю ему сильный подзатыльник, после которого он разбивает нос о руль и затихает на время. Я пока проверяю, нет ли еще в салоне одних наручников, надев на руку старый носок, чтобы потом не протирать всю машину от отпечатков.

Теперь то их снимут все, со всех поверхностей, ничего не пропустят.

Еще одних наручников нигде не видно, ладно, и так не частая вещь у советской милиции наверно.

Придется стреножить водителя, который мне нужен, чтобы управлять машиной. Сам со своей вызывающей бородищей я не смогу проехать пару постов, чтобы не вызвать подозрений, да и куда ехать – не знаю.

С другой стороны молодой парень-водитель может, увидев своих, пойти на таран или еще как-то попробовать остановить машину. Придется его держать под постоянным контролем, моральным и физическим, чтобы у него не было ни секунды на раздумья о том, как остановить меня и совершить небольшой подвиг. Придется его шантажировать пистолетом, еще тем, что перестреляю всех, кто окажется рядом. Вина за их смерть ляжет на него, да и ему будет проще оправдать свое выполнение моих приказов перед собой и начальством.

Я достаю из рюкзака кусок веревки, такой синтетической, которую забрал в негостеприимном доме с парниками на всякий случай и вот этот случай произошел. Отрезаю примерно с пару метров и обыскав карманы водителя, нахожу в одном из них ключ от наручников, расстегиваю один из оков, освобождаю одну руку и тут же прихватываю им вторую руку, которая теперь прикована к рулевому колесу. Освобожденную руку я плотно прикручиваю веревкой к рычагу коробки передач. Так, чтобы ладонь руки лежала на круглом набалдашнике рычага и в итоге водитель мог управлять козликом. Крутить одной рукой тяжеленный руль ему будет нелегко, придется мне помогать сзади.

Круто все пошло, до этого момента надеялся, что проскочу до большого города и там не спеша выйду на контакт с местным криминалом. Теперь придется выходить очень быстро сегодня же вечером. Сейчас часов пять, час будем тащиться до Кутаиси.

Кутаиси – город большой, под двести пятьдесят тысяч населения, целая четверть миллиона, больше в этих краях и близко нет, если судить по атласу. Только Тбилиси в двухстах километрах на восток, но туда мне еще рано соваться.

– Давай, начинай движение, – толкаю я водителя и увидев кровь на его лице, вытираю ее платком, политым водой из бутылки, лежащей в салоне козлика.

На его глазах достаю пистолет из кобуры, проверяю обойму, защелкиваю ее обратно и снимаю с предохранителя.

– Дернешься что сделать героического, первая пуля тебе, вторая ему, остальные – всем, кто окажется рядом. Мне терять нечего и так, и так – вышка корячится. Еще и его пистолет возьму, – я вытаскиваю и вторую обойму из кармашка на ремне.

– Понял, чем ты рискуешь? Из-за тебя погибнет много народа. Доедешь, куда надо, останетесь оба живы и никто не пострадает. Повтори! – голос у меня звучит и правда, весьма страшно и злобно.

Как будто и точно в Армении кучу народа перерезал-погубил.

– Доехать. Куда скажешь и не пытаться помешать, – водитель правильно понял смысл приказа.

Тронулись с места. Парень мандражирует и ведет тяжеловесного козла нервно, но замечание ему сделать я не стал и через минуту он втягивается в вождение, крутя с натугой руль одной рукой, второй переключая скорости. Мы катимся по городской дороге, я командую выезжать из города и ехать в Кутаиси. Водитель кивает головой и подтверждает словами, что понял. Закладывает вираж и поворачивает налево, чувствуя ствол пистолета у себя в боку.

Через десять минут мы проезжаем мимо стационарного поста ГАИ, где два инспектора активно работают в обе стороны. Нашей машине приветственно махают полосатым жезлом, водитель автоматически приветственно бибикает сигналом на руле и спохватившись, виновато смотрит на меня.