Ядовитый соблазн (СИ) - Адамс Эрика - Страница 17

Эмилия лишь краем уха слушала разговоры, витавшие за столом: кто-то обсуждал прошлые приёмы, кто-то спорил о ценах на акции, кто-то рассуждал о местах в палате парламента…

— Вполне возможно, что именно он займёт освободившееся место, — убеждённо говорила мать Анны.

— Все предпосылки есть, — важно кивнул сосед, — но не хватает лишь семьи.

— Так ли это важно? — усомнился кто-то ещё.

— Если только он хочется взобраться выше нижней палаты, то — непременно. Король желает видеть подле себя надёжных людей, приверженцев традиций. А что как не семья характеризует традиционность мировоззрения?

Опять пустая болтовня, поморщилась Эмилия, упустившая к тому же начало разговора. И следом её внимание переключилось на внезапного гостя: Лаэрт Солсбури решил почтить семейство Тиммонс своим присутствием. Он был необычайно внимателен к Эмилии, справлялся о здоровье, развлекал танцами и шутками… Эмилия лишь на мгновение задумалась о столь разительной перемене в его отношении к ней. А затем вспомнила их последний разговор в лесу и вдруг в ней затеплилась надежда. И когда он, уличив удобный момент, шёпотом попросил переговорить с ней наедине, Эмилия согласилась. Кабинет на первом этаже, быстро шепнула она в ответ. Лаэрт ретировался мгновенно, а а ей пришлось немного выждать, прежде чем отправиться вслед за ним..

Минуты ожидания тянулись, словно бесконечные. Наконец, внимание присутствующих переключилось на разглагольствования одного из джентльменов, и Эмилия покинула зал, ступив в полумрак кабинета. Лаэрт стоял у камина, подсвеченный языками пламени, изящный, словно статуя. На мгновение она оробела, но все же подошла к нему, собравшись с духом.

— О нас с вами ходят самые разнообразные слухи, Эмилия…

— Только ли слухи? — усомнилась она, решив играть открыто, намекая на поцелуй, которым Лаэрт наделил её.

— Верно. То был краткий миг слабости. Но по большей части — слухи, распускаемые с одной стороны — вашей приятельницей, с другой стороны, запущенные беднягой Томом. Как только он не смог уразуметь, что, посетовав болтливому приятелю, тем самым навредит себе. Уму непостижимо. Теперь я понимаю, какая роль ему уготована в политике — послушно раскрывать рот только для того, чтобы согласиться с очередным законопроектом. И только.

— Возможно, вы правы, Лаэрт. Зачем вы здесь? Если не желаете, чтобы кто-нибудь ещё заметил, что мы находимся в этой комнате совершенно одни.

— Вы так очаровательны, Эмилия, и вместе с тем строите такое невинное выражение лица, будто бы не сами вошли сюда следом за мной…

Лаэрт помолчал пару мгновений, а затем резко шагнул вперёд, сократив расстояние между ними:

— Вы всегда добиваетесь желаемого, Эмилия?

Лаэрт стоял совсем близко, ближе, чем того позволяли приличия, и его близость волновала кровь. Лёгкая, непонятная улыбка блуждала по его лицу, освещённому только бликами огня камина. Эмилия не стала отступать назад и, чуть колеблясь, ответила:

— Да. Ранее всегда удавалось достичь того, чего мне хочется.

— Так же, как и мне. Тем приятнее, что наши желания совпадают, — серьёзно ответил мужчина и одним движением привлёк её к себе, сжимая в объятиях, пристально посмотрел в глаза, словно пытаясь прочесть их выражение, и прижался к губам Эмилии, заставив её внутри возликовать от восторга. Пьянящий, застилающий разум, он бурлил в крови, в то время как её губы жадно льнули к губам Лаэрта, напористо целовали и приоткрывались для более глубокого поцелуя, которым он не спешил её награждать. Лаэрт целовал медленно и чувственно, но не переходил за грань, за которой поцелуй бы стал обжигающе страстным и проникновенным. Странным образом его сдержанность распаляла её ещё больше, она словно желала утвердиться в своих правах на него и добиться от него того же. Однако Лаэрт лишь скользнул рукой по плечу, спуская рукав и оторвавшись от её губ, прижался к ключице на мгновение, после отстраняя её от себя.

— Я переговорю с вашим отцом насчёт помолвки. Мне кажется, решение вопроса не займёт много времени. А теперь позвольте мне откланяться и приведите себя в порядок. Вы выглядите невероятно привлекательной, но возбуждённой.

На прощание он коснулся руки девушки и уверенным шагом покинул гостиную, оставив её пребывать в сладком мареве торжества от достижения желаемой цели. Она вернула спущенный рукав платья на место, но сделала это столь небрежно, что любому, едва бросившему на неё взгляд будет ясно, что оправляла одежду она впопыхах. Эмилия не отдавала себе отчёта в том, почему она так стремится предоставить окружающим неоспоримые доказательства его заинтересованности её персоной, находя в скользящих по ней взглядах некое подтверждение того, что Лаэрт в действительности к ней более, чем неравнодушен.

Следующие несколько дней пролетели так незаметно! И всё это время Эмилия пребывала в странном восторженном и приподнятом настроении, будто парила над поверхностью земли, а не ходила по ней. Как никак, но всё же фигура Лаэрта была намного предпочтительнее, чем Том Томпсон. Отец принял предложение Лаэрта. Разумеется, немалую роль в этом сыграли сияющие глаза любимой дочери и улыбка на её губах. Что бы ни говорил Эдвард Тиммонс о том, какой удачной стороной повернулся его брак, своим детям не пожелаешь и одной тысячной доли собственных переживаний. Потому он благословил Лаэрта и Эмилию, занявшись скорыми приготовлениями к свадьбе. Обыкновенно так не поступают. Но Эдвард Тиммонс был твердо настроен во что бы то ни стало сыграть свадьбу дочери в ближайшее время, пока его здоровье ещё позволяет принимать решения и выполнять их. В конце концов, к его напористости отнеслись с пониманием. Дело считалось решённым…

Очередной хлопотный день подошёл к концу. И Эмилию внезапно неприятно кольнула изнутри мысль, как Максимилиан воспримет весть о её помолвке и скором замужестве с Лаэртом. Она не сомневалась, что новость о женитьбе одного из самых завидных холостяков разнесётся по округе необычайно быстро. Наверняка, будет недоволен, хотя впрочем, какой ей до этого дело? Разве она давала ему какие-либо обещания? Нет и ещё раз нет. Благосклонно приняла его пару раз в поместье отца и единожды провела вечер в зале оперы в его обществе. Память услужливо подсказала, как жарко обнимали его руки в приятном полумраке экипажа, когда они еще были скрыты от посторонних глаз, и как она сама отвечала на его поцелуй в лесу после позорного падения с лошади. Но… она не хотела поддаваться на его чувства, просто оказалась застигнутой врасплох. Не хватало ещё на ночь глядя терзаться напрасными угрызениями совести. Эмилия решительно отмела в сторону все сомнения и на время уединилась за ширмой, переодеваясь в ночную одежду. Лёгкий стук застиг её врасплох. Поневоле она испуганно встрепенулась, застыв на мгновение. Девушка торопливо натянула сорочку и затянула узел халата на талии, выступая из своего укрытия.

— Чудесно выглядишь, — разрезал тишину низкий мужской голос.

— Максимилиан?! — изумлённо вскрикнула она, — но как..?

Тут её взгляд упал на тюль, раздуваемый ветром, и открытое окно. Безумец. Как ему удалось забраться на второй этаж?

— Говорят, что скоро некто из наших общих знакомых будет иметь счастье лицезреть тебя такой каждый день. Или вернее будет сказано, что не каждый день, а каждую ночь и в гораздо более раскрепощённом виде? — он остановился посреди комнаты, буравя её тяжёлым взглядом.

— Вам лучше уйти, немедленно. Не стоит искать неприятностей.

— Моя самая большая неприятность уже приключилась со мной. Я как глупец, осмелился поверить, что ты не играешь, а на самом деле испытываешь ко мне некоторую симпатию, но отчего-то страшишься своих чувств.

Он настойчиво продолжал игнорировать подчёркнуто вежливое обращение на «Вы» и нагло бросал ей в лицо «ты», словно они были более, чем близки, и медленно наступал на неё.

— Я закричу, если вы сейчас же не покинете моей спальни.

— Буду рад услышать, как из твоего хорошенького ротика вырываются другие звуки, — ухмыльнулся Максимилиан, — и рано или поздно добьюсь этого. Почти добился, осталось сделать лишь один небольшой шаг…